Ханна Хауэлл - Горец-любовник

Грегор тихо рассмеялся, схватил матрас, положил его на кровать и застелил лежавшими на полу одеялами. Он не успел запастись дровами в достаточном количестве, чтобы как следует протопить весь дом, но погода заметно улучшилась, так что он счел, что теперь спать перед камином ей больше ни к чему. К тому времени как он вернулся к Алане, она и в самом деле едва не сползла по стене на пол. Он подхватил ее на руки и отнес на кровать.

– Жар и впрямь отнял у меня много сил, – пробормотала Алана, усаживаясь на кровать и закрывая ноги одеялом.

– Да уж, изрядно он тебя потрепал, – сказал Грегор. Он принес миску с кроличьей похлебкой. – Попробуй вот это. Если твой живот примет такую еду, немного попозже поешь еще.

Горячая похлебка приятно согревала изнутри. Нельзя сказать, чтобы еда была вкусно приготовлена, но в ее положении привередничать не стоило. Большинство мужчин знают лишь, как зажарить себе мясо на костре, а Грегор попытался ей угодить и, возможно, впервые в жизни сварил суп. А мог бы просто испечь кролика на углях и дать ей жесткий кусок мяса. Аппетит, как известно, приходит во время еды, и вскоре варево Грегора показалось ей настолько вкусным, что она захотела добавки. Но рисковать не стоило, Через час-другой, если желудок не отвергнет угощение, можно будет поесть еще.

Грегор взял у нее пустую миску, поставил рядом со своей и присел на кровать.

– А теперь, девочка, я хочу, чтобы ты ответила на кое-какие мои вопросы. Согласна?

– Возможно, – кивнула она. – Если ты ответишь на мои.

– Что ж, справедливо. Но думаю, тебе придется начать первой. Как тебя на самом деле зовут?

Не видя смысла в том, чтобы делать из своего имени тайну, она ответила:

– Алана Мюррей из Донкойла. А ты кто?

– Грегор Макфингел Камерон.

– Два имени?

– Макфингел – это придумал мой отец. После того как он поссорился со своими сородичами Камеронами. Думаю, тебе доводилось слышать о некоторых моих родственниках. Мой брат Эван женат на Фионе Макенрой, сестре Коннора Макенроя, лэрда Дейкладача, который женат на…

– На моей кузине Джиллианне! – Алана смотрела на Грегора во все глаза и чуть рот не раскрыла от удивления. Потом вдруг нахмурилась и проговорила: – Непохоже, что такой странный поворот судьбы тебя удивил.

– Да, верно. Ведь ты говорила кое о ком из своих сородичей, когда тебя лихорадило. И однажды в бреду ты упомянула Джиллианну. Вот поэтому я не так сильно удивлен, как ты.

«О чем же еще я могла говорить?» – спрашивала себя Алана. Но она подавила желание спросить об этом у Грегора. Если она действительно сболтнула лишнее, то лучше ей об этом не знать. Алане приходилось быть сиделкой при больных, и она знала, что в бреду люди порой говорят такое, о чем в здравом уме ни за что бы не сказали. Случалось и так, что сиделка невольно становилась хранительницей какой-то великой тайны. Но никаких великих тайн у Аланы от Грегора не было. Если не считать того, что он нравился ей все больше и больше. Хотелось надеяться, что в лихорадке она не стала объясняться ему в любви.

– Похоже, что судьба ведет с нами какую-то игру, – прошептала она.

– Судьба и собственные непродуманные поступки. Тебе не следовало пускаться вдогонку за братьями, а мне не стоило отправляться в путь в одиночестве.

– А почему ты путешествовал в одиночку?

На этот вопрос Грегору не хотелось отвечать. Не хотелось выкладывать всю правду.

– Я мог взять в спутники только тех, кого не слишком хорошо знал. Поскольку никаких дурных вестей не поступало, я решил, что на этой земле безопасно, и я могу возвращаться домой один.

По тому, как Грегор отводил взгляд, Алана догадалась, что он что-то скрывает. Вначале она разозлилась на него из-за того, что он не хочет быть с ней откровенным, но потом одернула себя. Она ведь тоже не торопилась раскрывать перед ним все карты. Может, он не хотел говорить ей о том, что возвращался домой после встречи с женщиной. Алана спросила себя, так ли ей хочется, чтобы Грегор посвящал ее в свои любовные дела. И честно ответила: нет, эта тема ей очень неприятна. Поэтому она и не стала его расспрашивать.

– Зачем ты притворялась малолетней? – спросил Грегор.

Алана была благодарна ему за вопрос. Она вдруг поймала себя на том, что ревнует Грегора к женщинам из его прошлого.

– Я подумала, что так будет безопаснее. Возможно, весь этот маскарад был устроен зря, а Гоуэны, признав во мне взрослую женщину, повели бы себя достойно. Только сдается мне, оно к лучшему, что мне не довелось проверить это на деле.

– Странно, что твои родичи не отправились тебя искать, когда ты увязалась за братьями.

– Еще как отправились, но мне удалось уйти от преследования. Правда, они не очень старались меня найти, и я думаю, это потому, что они прочли мое послание, в котором я все подробно объяснила.

– Но ты ведь след братьев потеряла, верно?

– Да, но я уверена, что нашла бы их, если бы Гоуэны меня не схватили. – По выражению лица Грегора было видно, что он сильно в этом сомневается.

– Как ты думаешь, где твоя сестра?

– К сожалению, не знаю. Зато точно знаю, что она жива и нуждается в помощи.

– Тогда мы пойдем ее искать. И твоих братьев заодно. Похоже, что любой, кто направляется в Арджлин, попадает в беду. Раз ты начала поиски, тебе их и заканчивать. Но на сей раз ты будешь не одна. Надеюсь, ни мужа, ни жениха твоего мы не встретим? Мне не хочется нарываться на неприятности. – Грегору стало не по себе при мысли о том, что другой мужчина может заявить права на его спутницу.

– Нет у меня ни мужа, ни возлюбленного.

«По крайней мере, пока нет», – про себя добавила Алана. Отец ее был готов найти для нее мужа, а она была готова положиться на него в этом вопросе. Но в данный момент отца, наверное, волновали иные проблемы. Конечно, она не знала, за кого именно он собирался ее выдать, однако была уверена, что, каким бы ни был выбор отца, он не обручит ее, пока не получит ее согласия. Но она еще не давала никакого согласия, так что говорить об этом с Грегором не стоило. К тому же ей не хотелось говорить о том, что жениха для нее пришлось искать отцу, так как ни один мужчина не решался сам просить ее руки. Возможно, в других кланах так и принято, но женщины из клана Мюррей всегда сами выбирали себе мужей, и Алана считала для себя унизительным, что у нее и выбора-то не было.

– Мне было нелегко, когда Кайра вышла замуж и уехала в Арджлин, – продолжала Алана. Странно, но боль от разлуки с сестрой так и не исчезла полностью. – Ей тоже пришлось нелегко, хотя она, как и большинство женщин, очень хотела иметь свой собственный дом и детей. Дональд Маккейл казался хорошим человеком. Правда, в тех немногих письмах, что она написала, нет ни намека на настоящее счастье. Что-то у них было не так – я в этом уверена. Поэтому я и попросила, чтобы меня отпустили к ней хоть ненадолго. Я бы тогда все увидела собственными глазами и поняла бы, хорошо ей живется с мужем или не очень. Не знаю, получила ли она мое письмо с просьбой принять меня, потому что вскоре после этого до нас дошли слухи о том, что некто по имени Рауф Моубри захватил Арджлин, что Дональд мертв, возможно – убит, и что Кайра исчезла. Мы решили, что она убежала из Арджлина и направилась к нам, обратно домой. А вскоре поползли новые слухи, один страшнее другого, слухи о том, что Моубри – настоящее чудовище, и о том, что Кайра серьезно пострадала.