Джорджетт Хейер - Боваллет, или Влюбленный корсар

— Чума бы забрала всех женщин! — буркнул Джошуа, тщательно закрыв за собой дверь.

В доме дона Диаса де Лоса уже собралось много народу, когда туда прибыл и Боваллет. В одной комнате, где толпились молодые кавалеры, шла игра в кости, однако обстановка очень напоминала холодный прием, где каждый принужден выполнять свои обязанности. Пышно одетые господа группами прохаживались туда и сюда; среди них были и женщины, уже не столь сдержанные и благоразумные, как испанки прошлых дней. Прислуживающие гостям лакеи были одеты в ливреи с гербами де Лоса на рукавах. Гостей угощали освежающим питьем. В бокалах венецианского стекла светилось вино — вальдепеньяс из Морены, красное вино из Винароса и Беникарло, мансанилья, самое слабое шерри Сан Лукара. Подавались также сладости и фрукты — гранаты из Астурии и виноград из Малаги, но и только. Англичанину, привыкшему к роскоши, угощение показалось вовсе скудным, учитывая, особенно, всю пышность даваемого празднества. Дом дона Диаса мог похвастаться пушистыми коврами, стульями, обитыми шелковистым бархатом, тяжелыми серебряными канделябрами, часами из Толедо редкостной работы, гобеленами и шелковыми занавесями, но, казалось, в испанские обычаи не входило обильное угощение гостей на званых вечерах, как это было принято в более радушной Англии.

Подавляющая торжественность царила на приеме, словно каждый из гостей думал только о канонах светского поведения. Никто не повышал голоса, даже смеясь, разговор шел размеренный и педантичный. Смех Боваллета прозвучал в этом чопорном собрании так необычно, что многие повернули головы — узнать, чем вызван такой неподходящий звук.

А смех был вызван разговором с доном Хуаном, господином из Андалусии, которому дон Диас представил Боваллета-шевалье. Этот южанин обладал хорошим чувством юмора, чего явно не хватало мрачным кастильцам или гордым арагонцам. Он-то и брякнул какую-то шутку, стремясь развлечь шевалье. Они беседовали так непринужденно и весело, что дон Хуан поздравил шевалье с прекрасным знанием испанского. Нет сомнений в том, что сеньор уже бывал в Испании раньше, или, может, у него есть друзья-испанцы?

Боваллет сослался на испанского друга, заявив, что имел удовольствие знать дона Мануэля де Рада и Сильва. Правильно ли он произнес имя?

— А, бывший губернатор Сантьяго! — вспомнил дон Хуан и покачал головой.

Шевалье поднес к носу золотой шарик с благовонием, однако глаза его были устремлены на собеседника.

— Я как раз собирался нанести ему визит, — сказал Боваллет.

— Значит, вы еще не знаете, сеньор, дон Мануэль умер около трех месяцев назад. Это странная история!

— Умер! — повторил Боваллет. — Как же так?

— Это все климат Вест-Индии, сеньор. Опасный, да, предательский климат! Но было и еще кое-что, от этой истории у вас просто дух захватит!

— Но будьте же так добры, сеньор, расскажите мне!

Южанин слегка развел руками.

— Вы, в своей Франции, слышали когда-нибудь об одном английском пирате? Его называют Эль Боваллет!

— Конечно! — глаза сэра Николаса танцевали. — Кто же о нем не слышал? Мне приходилось слышать, что его называют Бедствием Испании! Ведь так?

— Точно так, сеньор. Увы! Говорят, что он прибегает к колдовству! — Дон Хуан широко перекрестился, и собеседник поспешил последовать его примеру. Густые ресницы сэра Николаса едва могли спрятать смешинки, плясавшие в его опущенных глазах. Но дон Хуан, поглощенный рассказом, этого не заметил. — Он разграбил и затопил корабль, на котором дон Мануэль направлялся домой, и, вы с трудом в это поверите, — забрал дона Мануэля и его дочь на свой корабль!

— Вот как! — Боваллет поднял брови, изображая вежливое удивление. — Но зачем же?

— Кто может на это ответить, сеньор? Скорее всего, это был каприз безумца, ибо едва ли можно полагать, что у такого человека могут быть рыцарские намерения. Те, кто встречал его, говорят, что он сумасшедший. Но он еще имел наглость, сеньор, войти в испанский порт и там высадил дона Мануэля на берег!

— Вы удивляете меня, сеньор! — воскликнул сэр Николас. — Я полагаю, этот прославленный флибустьер увез дочь дона Мануэля в Англию?

— Этого можно было ожидать, однако вы ошиблись. Донья Доминика не пострадала, но вот отец ее умер вскоре после их прибытия. Сейчас девушка находится под опекой своей доброй тетки, доньи Беатрисы де Карвальо.

«Спасибо за эти сведения!» — подумал Боваллет, стараясь запомнить имя. Вслух же он сказал:

— Но вы рассказываете о каких-то чудесах, сеньор! Вырваться невредимой из лап такого отчаянного негодяя, как этот Боваллет!..

Господин, стоявший неподалеку от них, повернул голову и пристально посмотрел на беседующих. Он поклонился сначала дону Хуану, а затем шевалье.

— Прошу прощения, сеньор, но вы произнесли одно имя. Не пойман ли наконец этот разбойник?

— Нет, нет, сеньор, — ответил шевалье. — Может быть, его жизнь зачарована? Я слышал, что об этом говорят.

— Мы еще посмотрим, сеньор, — сказал новый собеседник. — Может, вы встречались с ним?

— Да, я видел его, — ответил сэр Николас. Длинные пальцы, вертевшие ароматический шарик, даже не дрогнули. — Он иногда наезжает в Париж.

Дон Хуан живо заинтересовался такой новостью.

— В самом деле? Что же, он и в самом деле сумасшедший, как о нем говорят? Те, кто имел с ним дело, описывают его так: темноволосый смеющийся человек.

Белые зубы на мгновение блеснули.

— Да, сеньор, он часто смеется, — согласился сэр Николас. — Осмелюсь предположить, что если бы в эту минуту он стоял здесь, окруженный своими врагами, то и здесь он бы смеялся. Уж такой он человек!

— Едва ли можно в это поверить, сеньор, — ответил величавый собеседник. — Однако очень скоро он перестанет смеяться, — он коротко поклонился и отошел в сторону.

В это время к ним приблизился дон Диас и положил руку на рукав Боваллета.

— Я искал вас, шевалье. Я хотел бы представить вас вашему соотечественнику, это французский посол, мосье де Ловиньер.

Даже взмахом ресниц Боваллет не выдал, как некстати было для него такое знакомство. Опасность притаилась перед ним, и он, улыбаясь, направился к ней.

Дон Диас провел его через комнату и сказал вполголоса:

— Решено, что будет лучше, сеньор, если ваше пребывание в Мадриде не будет держаться в тайне. Иначе мосье де Ловиньер мог бы что-нибудь заподозрить. Мне не надо предупреждать вас, чтобы вы держались с ним очень осторожно. Он стоит вон там, около двери.

Француз оказался седовласым человеком с орлиным носом и пронзительным взглядом глубоко посаженных глаз. Дон Диас представил ему шевалье, посол тоже поклонился и окинул Боваллета взглядом, который, казалось, проникал насквозь.