Вирджиния Хенли - Брачный приз

Заметив подопечную, Элеонора махнула рукой. Розамонд послушно приблизилась, ощущая силу, исходившую от принца.

— Верь или нет, но это Розамонд Маршал, — представила ее Элеонора.

Эдуард потрясенно уставился на скромно потупившуюся девушку.

— Боже всемогущий, роза расцвела! — воскликнул он. взяв ее за руку. — Что случилось с чумазым сорванцом, передравшимся со всеми мальчишками на конюшне?!

— Я и сейчас иногда награждаю их крепким словцом, мой господин, но должна заметить, что ваше преображение тоже можно назвать чудом.

Элеонора громко рассмеялась:

— Верно! Он настолько ослепителен, что невольно поверишь в легенду о божественном происхождении королей!

— Неудивительно, что Симон обожает тебя! Всему причиной твой медовый язычок, — объявил Эдуард и, обняв Розамонд за талию, добавил: — Могу я украсть тебя на несколько минут?

Взгляды собравшихся обратились на красивую пару. Весь зал не сводил с них глаз.

— Представляю себе его лицо, когда он впервые тебя увидит!

— Кто?

— Род.

Перед глазами девушки возникла описанная банщицей сцена, до того живая, что ее щеки мгновенно заполыхали.

Небольшая группа людей, окружавших Симона де Монфора, почтительно расступилась перед принцем. Только теперь Розамонд заметила мужчину, погруженного в беседу с графом Симоном. Она должна была догадаться, что зеленоглазый дьявол, с которым они так «мило» побеседовали утром, и есть тот самый Род, повергнувший в трепет всех служанок.

— Розамонд Маршал, мне доставляет невыразимое удовольствие вновь познакомить тебя с твоим нареченным — сэром Роджером де Лейберном, — провозгласил принц.

Они ошеломленно воззрились друг на друга, однако Роджер оправился от потрясения первым. Судя по лицу, новость весьма его обрадовала. Он выглядел человеком, только что нашедшим прекрасную жемчужину в неприметной раковине. Она же не могла отвести от него глаз. Боже! Да он почти так же высок, как лорд Эдуард и граф Симон! И одет по последней моде — в изумрудный плащ, на котором золотом вышит орел. На длинных ногах мягкие кожаные сапоги.

Розамонд безмолвно приняла его поклон и обязательный поцелуй руки. Зеленые глаза полыхали торжеством. Белые зубы блеснули в улыбке, и Розамонд снова показалось, что Роджер де Лейберн собирается ее укусить.

— Госпожа моя, я очарован!

Да он издевается над ней!

Розамонд страстно захотелось стереть с его лица самодовольное выражение.

— Нареченный? Нет-нет, я ни за что не стала бы ловить сэра Роджера на слове! Не стоит наказывать его столь жестоко за благородный поступок, сделанный пять лет назад с единственной целью — утешить несчастного ребенка!

Глаза Роджера настороженно сузились. Сильные пальцы властно сжали ее запястье.

— Но, госпожа, я связан словом чести.

— Господин мой, я освобождаю вас от обета, — прошипела Розамонд, вырывая руку и небрежно откидывая ногой шлейф. Это был жест окончательного отказа.

— Девушка играет с нами, Род! — расхохотался лорд Эдуард. — Она знает, что мне угоден этот брак!

Остро ощутив свое бессилие, Розамонд послала графу Симону отчаянный взгляд, но тот, к величайшему ее раздражению, промолчал. Понимая, что спорить с принцем невозможно, она попыталась выйти из щекотливого положения.

— Господа, надеюсь, вы меня извините? Я должна найти кузена Гарри. К своему стыду, я совершенно о нем забыла.

— Разумеется, Розамонд, но за ужином ты сядешь с нами за высоким столом, — распорядился принц.

Девушка опять попыталась вывернуться.

— Но Гарри… я хотела ужинать с ним…

— Ты забываешь, что в жилах нашего кузена Гарри Олмейна тоже течет королевская кровь. Он будет ужинать вместе со мной.

Она проиграла! Ничего не поделаешь, принц Эдуард умеет настоять на своем.

Кипя от злости, Розамонд тем не менее покорно пробормотала:

— До встречи, господа.

При первой же возможности Симон де Монфор отвел в сторону Роджера де Лейберна. Род боготворил графа Симона еще с тех пор, как был мальчишкой. Репутация величайшего воина во всех христианских королевствах была вполне заслужена Симоном. Кроме того, де Монфор импонировал молодым рыцарям-идеалистам своей непоколебимой приверженностью делу, которое считал правым. По сравнению со слабым и беспомощным королем Генрихом граф казался истинным воплощением доблести и славы в сверкающих доспехах. Недаром бароны избрали его своим предводителем, и даже те, кто, подобно Ричарду де Клару, графу Глостеру, поддерживал короля, недавно перешли на сторону Симона де Монфора.

— Благодарю вас, Род, за то, что убедили Эдуарда приехать в Кенилуорт.

— Он нуждается в ваших наставлениях, господин граф. У него прирожденные способности полководца и больше энергии, чем у всех его придворных, вместе взятых. Вы сделали из него великого воина, а если он научится следовать вашим советам, то со временем станет великим королем.

— Да, если пойдет по правильному пути и не свернет в сторону, Эдуард станет величайшим правителем Англии. У него для этого все задатки.

— Он не позволит никому и ничему встать на своем пути, — улыбнулся Род. — И сделает все возможное, чтобы достичь поставленной цели.

— Это единственно верный способ добиться успеха, — кивнул де Монфор, внимательно изучая лицо де Лейберна. — Но подозреваю, вы очень похожи.

Род с подозрением взглянул на Симона:

— Видно, моя решимость жениться на Розамонд Маршал оскорбляет вас, господин мой?

— Господи, разумеется, нет! Не вижу ничего дурного в том, что человек с честолюбием и амбициями вознамерился взять в жены богатую наследницу. Я сам так поступил. Розамонд Маршал — завидная невеста. Ее приданое — два богатых поместья, доход от которых ежегодно увеличивается. Я от души поздравляю вас.

— Спасибо, господин мой.

— Когда свадьба? Скоро?

— Я женился бы на Розамонд завтра, будь она готова к этому, но, похоже, ее еще предстоит уговорить. Все же я хотел бы сделать ее своей женой до возвращения в Лондон.

— И тут ты совершенно прав. Пока король Генрих во Франции, его наследнику разумнее всего вернуться в столицу. Как будущему монарху, ему до открытия сессии парламента полезно познакомиться с Советом Пятнадцати, назначенным по условиям Оксфордских провизии.

Род прекрасно разбирался в перипетиях политической борьбы между де Монфором и королем Генрихом. Судя по всему, Симон хотел перетянуть лорда Эдуарда на свою сторону в преддверии очередного конфликта.

— Принц Эдуард — человек проницательный и не совершает неосмотрительных поступков, поэтому всегда можно рассчитывать на его мудрые действия.

— Ваша глубокая преданность Эдуарду заслуживает всяческих похвал.