Нора Хесс - Луна над Теннесси

Метнув на старика разгневанный взгляд, Мэтт отчеканил:

— За мисс Баррет.

— А, ты имеешь в виду Кэтлен! — невинно воскликнул Лич. — Разве ты не расслышал ее имени, когда вы знакомились?

— Думаю, не расслышал, — невнятно пробормотал Мэтт, затем взорвался: — Не пора ли кончать эту трепотню и браться за дело?!

— Ладно, ладно, иду, — живо отозвался Лич и, затрещав своими старыми костями, опустился на землю.

Увидев, как трудно старику преклонять колени, Кэтлен предложила:

— Давайте поменяемся местами. Вы будете раскладывать растения, а я — их окучивать.

— Не беспокойся обо мне. Трудно только опуститься. Но если дело сделано, то уже нет проблем.

— Ну, если вы так уверены, — с сомнением протянула Кэтлен, но все-таки замедлила шаг, чтобы Лич успевал за ней.

Спустя некоторое время она поинтересовалась:

— У вас большое поголовье скота?

— Ну, как сказать. Я держу пару коров, которых собираюсь забить этой осенью. Часть мяса оставлю себе, а остальное продам. То же самое я намерен проделать со своими двумя свиньями. Есть еще стадо овец, думаю, их штук двадцать.

— Много же животных вам придется забить.

— Я вовсе не собираюсь забивать овец. С них я продаю шерсть.

— Наверное, тяжело заботиться о таком большом стаде?

— Вовсе нет. Впрочем, так поступают все в округе. Нужно лишь оградить от них сад с огородом. А так я отпускаю овец на волю: пусть себе пасутся, где им захочется. Правда, один раз в месяц необходима соляная подкормка. А в общем никаких особенных хлопот.

— А зимой они не замерзают?

— Когда устанавливаются морозы, овец сгоняют на овчарню и следят за тем, чтобы они хорошо ели и накапливали жир для сохранения тепла. По весне животных стригут, а шерсть продают. Шерсть — товар, приносящий доход беднякам, подобно тому, как табак приносит доход Мэтту.

— Кажется, табак должен принести доход мне и Смитам, однако вряд ли нас можно записать в богачи, — усмехнулась Кэтлен.

— Конечно, нет, но вас можно отнести к середнякам. Вы не так бедны, как большинство местных жителей, но и до Мэтта вам далековато.

— Вы всегда говорите о Мэтте как о единоличном владельце фермы, разве Нэт не имеет на нее таких же прав? — удивилась Кэтлен.

— Нет, не имеет. Нэт — сын женщины, на которой женился отец Мэтта после смерти своей первой жены. Еще мальчишкой-подростком Нэт приехал сюда вместе с матерью.

— Мне кажется, было бы справедливо, если бы Нэту принадлежала часть фермы Ингрэмов. Ведь он столько там трудится.

Лич окинул Кэтлен удивленно-растерянным взглядом и открыл было рот, собираясь что-то сказать, но потом передумал. Однако через минуту старик заметил:

— Я удивлен тем, что Нэт не приехал помочь вам.

— Вероятно, он не смог оторваться от своих дел на ферме.

— Угу, — кивнул Лич, не добавив больше ни слова.

Было уже около десяти часов, когда Хэтти, сорвав с головы шляпу, вытерла рукавом мокрый лоб и заявила:

— Не знаю, как вы, а я делаю перерыв. Нужно отдохнуть, а заодно и перекусить.

Она размашисто зашагала по полю, направляясь к большому раскидистому клену. Все последовали за Хэтти.

Оказавшись рядом с Мэттом, Кэтлен подняла на него глаза и спросила:

— Вы, наверное, голодны?

Жесткие складки в уголках его рта вдруг смягчились, и Мэтт широко, ослепительно улыбнулся.

— Я голоден, словно медведь по весне, после зимней спячки.

Кэтлен уставилась на него с неподдельным изумлением. Эта улыбка совершенно изменила лицо Мэтта. Куда только девался прежний жесткий, холодный человек?!

Наконец Кэтлен обрела дар речи и сказала:

— Думаю, в корзине у Хэтти жареные цыплята, аппетитные, с хрустящей корочкой, приготовленные в южном стиле.

— Судя по всему, Хэтти и Питер южане по происхождению. Я угадал?

— Да, они родом из Южной Каролины. Будучи совсем молодой невольничьей супружеской парой, Питер и Хэтти трудились на плантациях. Когда их хозяин умер, его вдова отпустила на волю половину рабов, так как не собиралась выращивать так много хлопка, как ее покойный муж. Питер и Хэтти оказались в числе вольноотпущенных. Однако после обретения свободы их дела приняли плохой оборот. Никто не хотел принимать супругов на работу. У них не было ни крыши над головой, ни денег. Питеру и Хэтти пришлось немало скитаться по стране, пытаясь заработать на хлеб и место в сарае для ночлега. Таким образом они оказались в Филадельфии. Там мой отец нанял их к себе на работу: Хэтти в качестве поварихи, а Питера — работником по хозяйству. Они прослужили моим родителям целый год, а потом родилась я.

— Похоже, вы очень любите их.

— Да. Питер и Хэтти заменили мне семью.

— Ваши родители умерли?

— Да, — отрезала Кэтлен, не добавив больше ни слова. Мэтт украдкой взглянул на нее, и непроницаемое, каменное выражение ее лица подсказало ему, что не стоит обсуждать эту тему. Дальше они шли молча. В тени клена уже сидели Питер и Лич, голодными глазами наблюдая за тем, как Хэтти достает из корзины провизию и раскладывает ее на развернутой на траве белой скатерти. Во время поглощения приготовленных Хэтти цыплят и бисквитов уже не велось продолжительных разговоров и обсуждений. Наконец на скатерти остались лишь хлебные крошки, и мужчины с довольным видом откинулись на спину, издавая возгласы удовлетворения.

Оставалось доделать два последних ряда, поэтому пятнадцать минут решили посвятить перевариванию пищи. Сначала Мэтт похвалил стряпню Хэтти, а потом они с Питером принялись вспоминать свои любимые блюда.

— Так хочется иногда снова отведать жареных хрустящих зубаток или нежного молочного поросенка под острым соусом, — мечтательно проговорил Питер.

— А я бы сейчас поел лесной ежевики или яблок в винном соусе. Еще я люблю спелую лесную землянику и сладкий картофель, — сказал Мэтт.

— А я — белые бобы, маисовые лепешки и горную форель, — вставил Лич, пополняя список своими любимыми блюдами.

— Почему-то ваши разговоры о еде навеяли на меня воспоминания о жарком июльском солнце, обжигавшем мои руки и шею во время работы на хлопковой плантации, — мрачно заметила Хэтти.

— Наверное, нет ничего чудеснее прикосновения прохладного ветерка после дождя, сменившего долгую засуху, — произнесла Кэтлен.

И каждый согласился, что действительно нет ничего приятнее ощущения прохлады после ливня, сбивающего длительную жару.

Питер собирался добавить, насколько, по его мнению, трогательно согревающее душу зрелище стайки маленьких цыплят, как вдруг увидел облако пыли, взметнувшееся над прилегающей к полю проселочной дорогой.

— Что за кретин так гонит коня в эту жаркую душную погоду? — нахмурился он.

— Этот кретин — Нэт, — презрительно ответил Лич. — Он, как всегда, угадал, когда заявиться: работа-то практически завершена. Будет интересно послушать, какую отговорку придумал Нэт на этот раз.