Карен Хокинс - Кольцо любви

– Не слушайте его, Радмер, просто у него какие-то дела, иначе он не появился бы здесь. Маркиз – человек не очень общительный, но ради денег готов принести в жертву свои вкусы.

Тремонт буквально сверлил ее сердитым взглядом.

– Вижу, мисс Бейкер-Снид, что даже роскошный туалет не заставил вас утратить язвительность, более свойственную мужскому полу.

Онория присела в низком реверансе.

– Благодарю вас, милорд. Из ваших августейших уст это звучит как высший комплимент!

Радмер перевел взгляд на Маркуса, затем снова взглянул на Онорию, и на его лице появилась понимающая улыбка.

–Да вы, кажется, пикируетесь! Поссорились из-за чего-нибудь, не так ли?

Маркус бесстрастно поднял брови.

– Я поссорился с мисс Бейкер-Снид? Что за глупая мысль! Просто мисс Бейкер-Снид обещала мне этот танец.

Онория бросила испуганный взгляд на несущихся в веселой кадрили кавалеров и дам. Господи, когда же она в последний раз танцевала кадриль? Как бы ей не опозориться...

– Милорд, кажется, вы ошибаетесь – мы не договаривались с вами о танце.

– Нет, это вы ошибаетесь. – Маркус злорадно улыбнулся. – Я совершенно уверен, что мы с вами говорили именно о кадрили. Вы позволите...

Прежде чем Онория опомнилась, маркиз сжал ее локоть и решительно провел мимо остолбеневшего Радмера.

– Мой друг, будьте осторожны! – крикнул им вслед Радмер. – Эта дама чертовски чувствительна, слышите?

При этих словах кое-кто из танцующих обернулся, но Онория заставила себя непринужденно улыбнуться. Надо же быть таким идиотом, чтобы при всех кричать о подобных вещах! Что теперь подумает о ней Тремонт?

Она нерешительно подняла глаза.

– Что этот человек имеет в виду? – удивленно спросил маркиз.

Онория смутилась:

– Я в самом деле начинаю нервничать, когда кто-нибудь пытается заманить меня в укромный уголок.

Маркус помрачнел:

– Радмер вам досаждал?

– Можно и так сказать. Но я притворилась, будто меня одолевает приступ смеха, и тем привлекла всеобщее внимание. – Она весело улыбнулась, вспомнив замешательство своего ухажера. – Видели бы вы его лицо!

Однако маркиз почему-то не увидел в этом ничего смешного, он устремил хмурый взгляд на злосчастного Радмера, который уже увивался около другой леди.

– Думаю, вам больше не следует с ним разговаривать.

– Лорд Тремонт, вы мне приказываете?

– Просто советую быть более осмотрительной. Очередная фигура танца разделила их очень кстати, потому что Онории нужно было вспомнить последующие фигуры, но уголком глаза она продолжала следить за маркизом. Этот человек приводил ее в слишком заметное возбуждение, а общение с ним заставляло напрягать все силы ума и воли. Онория старательно исполняла фигуры танца и одновременно пыталась вспомнить все, что ей было известно о маркизе, а заодно разгадать его уязвимое место.

Когда танец снова свел их вместе, маркиз мягко упрекнул ее:

– Я просил бы вас прекратить...

– Не понимаю, о чем вы...

– Не смотрите на меня так, будто собираетесь вскрыть мое тело и исследовать, точь-в-точь как студенты-медики, которые вечно возятся с трупами. – Он взял ее за руку.

– В таком случае вы стали бы самым ужасным объектом для исследования...

– Это еще почему?

– Потому что у вас нет сердца, а есть один лишь ум для ваших важных дел! На месте сердца у вас обнаружили бы только пустое место и, может, еще несколько страниц из бухгалтерской книги.

– Ну и ну! Признайтесь, мисс Бейкер-Снид, вы всегда такая язвительная или только со мной?

– Только с вами. – Она невольно засмеялась. – Прежде всего я совершенно не собиралась танцевать, а вы вынудили меня вспомнить то, что я давно забыла.

– Я и сам не думал сегодня танцевать, – Маркус смущенно улыбнулся, – но мне показалось, что Радмер позволил лишнее по отношению к вам, и я поспешил прийти на помощь.

Тут Онория не на шутку рассердилась. Какая самоуверенность! Она обернулась, готовясь испепелить его взглядом, но вдруг увидела устремленный на нее с явной завистью взгляд какой-то леди.

Ей и в голову не приходило, что женщины могут завидовать ее положению. Онория оглянулась на маркиза. Да, он действительно мужчина с эффектной внешностью. Статная, с гордой осанкой фигура, широкие плечи, узкая талия, длинные сильные ноги... Онория видеть не могла мужчин с толстыми рыхлыми бедрами или, наоборот, с жиденькими и субтильными... А эти поразительно яркие синие глаза и черные волосы, блестящие как вороново крыло!

Онория подавила невольный вздох. Плотоядный Радмер оказался к тому же еще и жалким трусом, и Тремонт с легкостью избавил ее от его общества.

Презрительно фыркнув, Онория снова встретилась взглядом с маркизом.

– Я благодарна вам за заботу, но мне не нужна ваша помощь.

– В самом деле? Почему же тогда вы позволили этому невеже так долго держать вашу руку?

– Он должен был как следует рассмотреть кольцо. – С многозначительной улыбкой Онория взглянула на свою руку, лежавшую у него на плече. – Действительно прелестная вещь!

Вдруг маркиз схватил ее руку и увлек к террасе, а их место тотчас заняла другая пара.

С террасы до них долетал прохладный ветерок, а у самого ее уха звучал низкий, бархатный голос Тремонта:

– Вы сказали Радмеру, что это мое кольцо?

Она невинно взглянула на него.

– По-вашему, нужно было сказать?

– Нет, черт побери. Если он об этом узнает, то непременно захочет его приобрести!

Онория и сама не понимала, что заставляет ее дразнить Тремонта. Маркиз не любил проигрывать, а она приехала на бал вовсе не для того, чтобы бесить его, а лишь чтобы напомнить: кольцо находится у нее и ему дан очень короткий отрезок времени для принятия решения. Или он уплатит требуемую сумму, или потеряет кольцо – все очень просто, и ей совершенно ни к чему вызывать его раздражение.

Тем не менее неожиданно для самой себя она злорадно улыбнулась.

– Разумеется, я рассказала лорду Радмеру, что это кольцо – знаменитый талисман Сент-Джонов, после чего он сразу загорелся желанием приобрести его. Меня это очень устраивает: если мы с вами не договоримся... – она выразительно повела рукой, – тогда придется продать кольцо Радмеру. Полагаю, после этого его станут называть талисманом Радмеров, верно? Воображаю, что вы почувствуете, когда кольцо вашей матери окажется в чужих руках!

Лицо Тремонта вспыхнуло, глаза его засверкали, губы крепко сжались, складки в углах рта побелели. Онория инстинктивно отшатнулась, но Тремонт поймал ее за локоть, а затем молча повел к дверям, выходившим на террасу, к тому самому месту, где застал ее с Радмером.

Оркестр заиграл быстрый вальс, и в зале поднялась суета: дамы меняли кавалеров, кто-то уходил, другие пары занимали места.