Карен Хокинс - Кольцо любви

Боже, уж не влюбилась ли она в Тремонта? По отношению к человеку из породы охотников за наслаждениями это было бы чересчур опасно. Онория без труда могла вычислить это по выражению его глаз на аукционах и по всем известным кратковременным связям с женщинами, которые он предпочитал, ловко ускользая от опасности быть пойманным в брачные сети. Он смотрел на брак как на цепи, которых старался избежать. К счастью, Онория не стремилась к замужеству, в отличие от нежной и мягкой Кассандры, которая уже сейчас готова была посвятить себя заботам о семье; она предпочитала сохранять свою свободу и независимость.

Вскоре они оказались в южной части парка – там было сравнительно мало экипажей, и Тремонт остановил своего возбужденного коня.

– Ну, вот мы и приехали. Теперь пора приступить к состязанию.

Разочарование скользнуло по лицу Онории, но она заставила себя беспечно улыбнуться. Жаль, что их приятная прогулка так быстро закончилась – она впервые получала истинное наслаждение от верховой езды и от общества маркиза, поэтому не торопилась расстаться с этими приятными ощущениями.

– И что мы будем теперь делать? – с недоумением спросила она.

Оглянувшись, маркиз указал на низкую живую изгородь, слегка возвышавшуюся над дорожкой.

– Сначала ее перепрыгнем мы с Демоном, а потом – вы.

Онория кивнула.

– Выглядит не так уж устрашающе, – небрежно заметила она, хотя не очень представляла себе, как ее жалкая лошаденка сумеет перемахнуть даже через это ничтожное препятствие. Впрочем, что толку мучиться сомнениями, и она заставила Молнию повернуться к кустам и послала ее вперед.

Когда они свернули с дорожки на просторную зеленую поляну, Демон едва не пустился в галоп: он едва мог дождаться момента, когда ему позволят растратить накопившуюся энергию, однако маркиз легко справился с конем и заставил его умерить пыл. Тем временем лошадь Онории едва переставляла ноги, всем своим видом проявляя нежелание двигаться дальше.

Маркизу пришлось довольно долго дожидаться у изгороди, и, когда его спутница наконец поравнялась с ним, он с улыбкой осведомился:

– Ну как, вы готовы?

Онория хотела улыбнуться так же весело, но вдруг внутри у нее все сжалось от страха. Что, если Молния одолеет проклятую изгородь? Господи, что же тогда с ней будет?

– Что-то случилось? – заботливо спросил маркиз. Видимо, догадался, что она боится; почувствовав это, Онория как можно спокойнее произнесла:

– Так, ничего... – Взгляд ее невольно скользнул в сторону изгороди, и перед ее внутренним взором мгновенно возникло жуткое видение: она вместе с Молнией бухается прямо в грязь, и рядом с ней дергаются огромные страшные копыта!

– Онория!

Она пришла в себя, только когда маркиз оказался совсем рядом и наклонился к ней.

– Не волнуйтесь, умоляю вас! Если хотите, я могу прыгнуть один. – Он вдруг он перегнулся с коня и поцеловал очаровательную всадницу.

После Маркус долго не мог понять, что его к этому подтолкнуло. Возможно, все дело было в том, что на бледном лице Онории промелькнуло выражение отчаянной паники, что страшно удивило его. Она была не из тех женщин, которые легко поддаются бессмысленному страху, поэтому, увидев ее до боли закушенную губку, он просто не совладал с нестерпимым желанием успокоить и ободрить красавицу. Он просто должен был ее поцеловать!

Однако Демон мгновенно воспользовался тем, что хозяин отвлекся: не успел Маркус коснуться губ Онории, как он встал на дыбы и заколотил по воздуху передними ногами. Повидимому, Маркус наклонился слишком сильно, и неожиданный скачок лошади толкнул его вперед; в итоге он съехал с седла и, падая, сбил Онорию на землю.

Еще секунду назад оба сидели в седлах, соприкоснувшись губами и слыша бешеный стук сердец друг друга, но вдруг неведомо как очутились на земле. Маркус упал на Онорию и уткнулся головой ей в плечо, а его колени ударились о землю как раз между ее ногами.

Их тут же обдало густое облако пыли – это грум поспешил на помощь и стал ловить вырвавшуюся на свободу лошадь.

Маркиз не мог поверить в случившееся. Щекой он ощущал отчаянное биение сердца Онории, ощущал нежный запах, исходивший от ее волос... Господи, в другое время он был бы только счастлив, что оказался с ней в такой интимной близости, но только не сейчас! Опершись на локоть, он быстро приподнялся – и услышал за спиной громкий женский хохот.

Леди Персивал! Маркус в ужасе закрыл глаза и только теперь понял, что это – веление судьбы: злосчастный талисман поймал в свои невидимые сети еще одного Сент-Джона.

Но черт побери, что же теперь ему делать?

– Глазам своим не верю! – воскликнула Порция, обводя восхищенным взглядом комнату, все столы которой были уставлены вазами с цветами, подносами с визитными карточками и разнообразными коробками. В мгновение ока их скромная гостиная превратилась в какое-то дивное, праздничное видение.

Порция радостно посмотрела на Онорию.

– Надо же, ты и Тремонт! Кто бы мог подумать!

– А вот я сразу догадалась! – Джульетта, занимавшаяся разборкой высокой стопки поздравлений и пригласительных карточек, гордо выпятила грудь. – Не зря Онория уже несколько недель носит это кольцо-талисман, которое со временем непременно проявляет свою магическую силу.

Сама Онория, сидя у камина, неподвижно смотрела на пляшущие языки пламени. Внезапно она подняла голову.

– Интересно, когда это ты узнала об этой легенде?

– Не помню, но уже давно.

Порция серьезно кивнула и заглянула в очередную коробку с подарком.

– Об этом все говорят. Мы думали, что все это сказки, а оказывается, правда. – Она достала из коробки сверток и рассмеялась. – Смотрите – еще один заварной чайник. К тому времени, когда вы поженитесь, у вас будет целая сотня таких чайников!

Однако Онория не разделяла энтузиазма сестры: она уныло глядела на кольцо, поблескивающее у нее на пальце. Не нужны ей ни несчастные чайники, ни приглашения! Она, разумеется, желала всем своим сестрам удачного замужества, но ни в коем случае не за счет утраты собственной свободы.

Впрочем, их с Тремонтом союз вовсе не означал конец свободе, ведь их брак заключен не по любви, а под давлением сложившихся обстоятельств. Все случилось именно из-за Тремонта, который, хладнокровно объяснив, что в парке оказались свидетели постыдной сцены, тут же заявил об их помолвке, и как только грум привел пойманную лошадь, проводил Онорию домой, за всю дорогу так и не промолвив ни слова.