Сильвия Холлидей - Как утреннее солнце

Она сама поставила на место лошадь и повозку, не полагаясь на Уидди, который теперь очень редко появлялся дома и в магазине. К ее удивлению, брат нервно расхаживал по просторной прихожей.

– Ты сегодня опять не пришел на работу. Ты что, совсем не думаешь о будущем? Не собираешься делать карьеру?

Уидди провел рукой по волосам, избегая встречаться с ней взглядом.

– Я хочу жениться. Я люблю Элис, и она меня любит. И ей не место в том заведении.

– Но тебе всего шестнадцать лет!

– Я мужчина! Или ты этого еще не заметила?

– А сколько лет твоей… Элис?

– Пятнадцать. Ей нужен кто-то, кто мог бы заботиться о ней.

У Келли голова пошла кругом.

– Я этого не допущу!

– Из-за того, что она полукровка? – с горечью произнес Уидди. – Неужели моя старшая сестра настолько нетерпима?

– Не говори глупостей. И я, и все мои подруги всегда выступали в поддержку угнетенных народностей. Мы от души радовались освобождению рабов. Я бы с удовольствием приняла ее как свою сестру, если бы вы были постарше и если бы…

– Значит, это из-за того, что она проститутка, так?

– От такой… подобной женщины… папа пришел бы в ужас.

– Сначала Большой Джим мне житья не давал, а теперь ты пытаешься разрушить мою жизнь! Вот Джейс – он бы меня понял.

– О, в этом я не сомневаюсь! – Келли с отвращением вспомнила Нетту. – Но я не позволю тебе жениться на девушке, которая ценит себя так низко, что готова торговать своим телом. Это просто отвратительно. Только подумай, скольких мужчин она… ублажала. Ей не место среди порядочных людей.

Уидди смотрел на сестру с нескрываемой ненавистью.

– Иди ты к черту!

Он рванулся наверх, в свою комнату.

С тяжелым сердцем Келли пошла на кухню. Сисси сидела на полу, разглядывая книжку с картинками. Келли взяла ее на руки, поцеловала. Взглянула на Маленького Джима, мирно спавшего в кроватке. Наклонилась, погладила его бархатную щечку.

– Как он сегодня? Хорошо себя вел? Сегодня я сама дам ему бутылочку и искупаю. Я очень мало бываю с ним вместе. – Он просто лапушка, вылитый отец, – произнесла миссис Экленд со значением.

– Не терзайте мне душу.

– А почему бы нет? Я же вижу, с самого возвращения из Силвер-Плум вы места себе не находите. Может, вы просто чего-то не поняли. У вас был хороший человек. А уж после того как он спас Уидди, и вообще…

Келли прикусила губу, чтобы не дрожала.

– Джейс меня не хочет. Он ясно дал это понять.

– Господи, Боже ты мой! Значит, сделайте так, чтобы он вас захотел. Вон, Дрисколл как вьется около вас, летит, будто муха на мед. На вас действительно приятно посмотреть. В чем же дело, почему вы не можете отправиться к человеку, который вам действительно нужен? Или вас устраивает этот… банкир?

«Беспредметный разговор, – подумала Келли. – И слишком болезненный».

– Где Бет?

– Не знаю. Бегает, наверное, где-нибудь в котелке Джейса. У нее-то, по крайней мере, здравый смысл сохранился.

Келли снова тяжело вздохнула. Со всех сторон все не ладится. С тех пор как они вернулись из Силвер-Плум с рассказами о том, как Джейс спас Уидди, а потом отдал все свои деньги ради их спасения, Бет преобразилась. Если раньше она избегала малейшего упоминания о Джейсе, то теперь не говорила ни о ком другом и умоляла Келли вернуть его. Его котелок снова появился на свет. Теперь Бет с ним не расставалась.

– Пойду, поиграю на рояле, – устало произнесла Келли. – Позовите меня, когда Маленький Джим проснется.

Однако играла, не вкладывая душу. Мысли ее унеслись далеко, на крыльях воспоминаний. Услышав стук в дверь, Келли вздрогнула от неожиданности.

– Можно войти?

Ральф Дрисколл бросил на спинку кресла пальто и шляпу, подошел к Келли, поднял ее со стула и заключил в объятия.

– Дорогая! Лучшая на свете!

Он наклонился и поцеловал ее жадным, требовательным поцелуем. Келли попыталась ответить. В конце концов, после свадьбы от нее потребуется гораздо больше, чем поцелуи. Хотя при мысли о близости с Ральфом ее охватывала какая-то неясная тревога.

– Почему вы сегодня так рано?

– Калкин сказал мне, что вы уехали домой. На этой неделе в город приехала театральная труппа. Я подумал, может быть, мы поужинаем пораньше и съездим на представление.

– Даже не знаю… Завтра рано утром Дора приведет новых учеников. Он нахмурился.

– Кажется, я просил вас не брать больше уроков. У вас, их и так более чем достаточно.

– Но Доре одной не справиться. И потом, если мы действительно решим открыть школу…

– Никакой школы. У вас нет на это времени.

Они еще даже не объявили о своей помолвке, а Дрисколл уже заявлял свои права.

– Я не собираюсь подчиняться вашим приказаниям! Во всяком случае, до того как мы поженимся.

Выражение его лица смягчилось.

– Келли, дорогая моя! – Он погладил ее по волосам. – Я желаю вам только добра. Разве у вас недостаточно забот с новой церковью?

– Да, конечно. И все же думаю, что найду время еще для нескольких учеников.

Ральф выглядел совсем несчастным.

– У вас для всех находится время, кроме меня. Келли снова почувствовала себя виноватой.

– Нет, это не так.

– Ну что ж, меня это радует. Я думаю, когда мы поженимся, есть смысл продать магазин.

– Папин магазин? Это невозможно!

– Ну почему же? Я считаю, что моей жене место дома. А ваш новый помощник Калкин, насколько я понимаю, не сможет вести дела в магазине один.

– Есть же Уидди…

– Да будет вам, Келли! Мы оба знаем, что он для этого еще не созрел.

– Да, это верно. Я просто не знаю, что с ним делать. Брат хочет жениться на этой… своей женщине.

Дрисколл нахмурил брови.

– Черт побери, такого я не потерплю! С этим молодым человеком надо серьезно поговорить.

– Если бы это принесло хоть какую-то пользу! Он покровительственно погладил ее по плечу.

– Ну-ну, девочка, не стоит расстраиваться. Я им займусь.

В комнату вбежала Бет, прижимая к голове котелок Джейса. При виде Ральфа улыбка на ее лице погасла. С хмурым выражением лица она сделала реверанс.

– Здравствуйте, мистер Дрисколл.

– Ну-ну, мисси, – заговорил он сердечным тоном. – Кажется, я просил вас называть меня дядюшка Ральф.

– Вы мне никакой не дядюшка! И даже если вы поженитесь с Келли, не станете моим дядей.

– Бет! – в ужасе воскликнула Келли. – Не смей так разговаривать с мистером Дрисколлом!

Бет надула губы.

– Когда Джейс жил с нами, ты уже совсем перестала говорить «не смей», мисс Нельзя.

– Я не потерплю, чтобы в вашем доме упоминалось имя этого человека, – заявил Дрисколл. – Он доставил вашей сестре достаточно горя.

– Я любила Джейса! Да провалиться мне на этом месте, уж он-то посмеяться умел. Его старым ворчуном никак не назовешь.

Глаза Дрисколла стали холодными как лед.