Сильвия Холлидей - Как утреннее солнце

– Притворство! Обычное обаяние Джейса Грира. Я вас всех обвел вокруг пальца. – Он указан на дверь. – Отправляйся домой, в Дарк-Крик. Там твое место.

Господи, какой же он ранимый! Как боится новой обиды, новой боли! Келли вдруг почувствовала себя сильной, способной защитить его.

– Тебе не удастся так легко избавиться от меня, – прошептала она.

– Что я должен сделать для того, чтобы ты ушла? – Голос его сорвался.

Келли долго смотрела ему в глаза, раздумывая о том, как достучаться до него.

– Расскажи мне о своей матери. Она… она была… падшей женщиной?

Он тяжело вздохнул.

– Если бы я это знал. – Джейс опустился в кресло, уронил голову на руки. – Я рос в борделе, в Филадельфии. Единственное место, которое я называл домом. Но первые шесть лет своей жизни я провел в настоящем аду. В приюте для сирот. Мы всегда ходили голодные, а если на что-нибудь жаловались, нас нещадно били. Даже в том жутком заведении я находился на самой нижней ступеньке. Незаконнорожденный… Найденыш. Большинство детей знали свои имена, дни рождения. У некоторых даже сохранились какие-то воспоминания о родителях. У меня же ничего, кроме фамилии, которую дали чужие люди, которые нашли младенца в ящике для яблок во фруктовом саду Грира.

У Келли перехватило дыхание. – О, Джейс…

Она подошла и опустилась на колени перед его креслом.

– Сколько я себя помню в детстве, меня били каждый день. Били остальные дети. Когда же один из них перебил мне нос, я убежал. Жил на улице, как дикарь, пока проститутки не взяли меня к себе. Они говорили, что я приношу им удачу.

Келли нежно улыбнулась, положила руку ему на колено.

– Но ты научился искренне смеяться и очаровывать людей. Как тебе это удалось?

– Инстинкт самосохранения, наверное. Но, думаю, если бы не Сэм Тримбл, мне бы все равно не пробиться.

Она удивленно раскрыла глаза.

– Ты назвал свою шахту его именем?

– Я начал спиваться, превращаться в настоящего забулдыгу. Как Уидди. В это время Тримбл нанялся играть на пианино в нашем борделе. Раньше он был школьным учителем, но тогда для него наступили тяжелые времена. Тримбл заботился обо мне, многому научил меня.

Он с трудом сглотнул комок в горле. Смахнул слезы.

– Джейс, родной мой…

– Для чего ты приехала? Зачем снова ворвалась в мою жизнь? Чтобы напомнить о том, что мной потеряно? Я думал, ты уже вышла замуж за Дрисколла.

– С какой стати мне выходить замуж за Дрисколла?

– Но ты же с ним обручилась, разве не так?

– Конечно, нет!

– Он мне об этом сказал, там, у шахты, три недели назад.

– Мерзавец! Значит, ты из-за этого уехал тогда и передал, что не хочешь больше меня видеть?

– Тогда мне показалось, что это самый лучший выход. Почему ты приехала сюда?

Внезапно Келли почувствовала страшную неловкость.

– Я уже сказала тебе. Бет, дети… ты им нужен. Джейс выразительно посмотрел на низкий вырез платья.

– Можно спросить, зачем ты так вырядилась? Боялась, что прежняя Келли мне не понравится? Ты бы могла послать мне письмо. Я бы сразу приехал.

– Я… я об этом не подумала…

– Почему ты приехала? – спросил он внезапно охрипшим голосом.

– А почему ты отдал ради меня все свои деньги?

– Не мог вынести, что Вагстафф тебя лапает!

– Тебе будет легче, если я скажу первая? – прошептала она. – Я люблю тебя, Джейс Грир.

Он схватил ее в объятия, прижал к себе так крепко, как будто решил никогда не выпускать.

– О, Кэл! Без тебя было так одиноко. Я думал, что уже никогда не буду счастлив. Как будто кто-то взял и погасил солнце, – Джейс приподнял ей подбородок, жадно поцеловал в губы – Думаю, я полюбил тебя сразу же, как только увидел. Я просто не знал, что это такое.

Купаясь в блаженстве, она ответила на его поцелуй.

– А теперь знаешь?

– И вот это… – Он снова поцеловал ее. – И еще тепло, которое я всегда ощущаю, когда вижу тебя.

– И тебе не жаль тех денег?

– Когда-то я думал, что деньги – это все. Но теперь… – Джейс весело рассмеялся – Прости меня, Господи! Я ведь собираюсь лечь в постель с женой другою человека.

Келли обняла его за шею и с трудом изобразила неодобрение:

– По-моему, это не совсем прилично.

– В таком случае позвольте мне сделать официальное предложение. Миссис Перкинс, вы согласны стать женой Джейса Грира?

Келли указала на приоткрытую дверь:

– А там что, спальня?

– Ну конечно, дорогая.

– В таком случае, думаю, ты сначала должен доказать мне свои достоинства в качестве мужа.

– Ты бросаешь мне вызов?

– Ну конечно, дорогой.

Они любили друг друга бережно и нежно, как никогда раньше, став одним телом, одним сердцем, одной душой. Сладкое пламя освобождения пронзило их.

Келли казалось, что она сейчас умрет от переполнявшего ее счастья. Она разрыдалась потоком слез.

– О, Джейс, я так тебя люблю.

– Слезы?! Я еще никогда так не действовал на женщин.

– Слезы счастья. – Он шмыгнула носом, улыбнулась.

– Ну, радость моя, мы так и будем говорить о всяких глупостях или, может быть, ты, наконец, расскажешь мне о моем сыне?

Миссис Экленд стояла в дверях, уперев руки в бока.

– Святые угодники! Кого я вижу! Давно пора, мистер Джейс.

Джейс соскочил с коня, обнял ее и расцеловал.

– Я знал, что вы без меня жить не можете, миссис Экленд.

– Ха! Вы вернулись, потому что соскучились по моим пирогам.

– Точно! Вы меня вывели на чистую воду. А, кроме того, моя дорогая женушка, мой Мышонок, полезла в драку, чтобы вернуть мое расположение. Ну что мне еще оставалось делать?

Келли залилась румянцем.

– Не надо, Джейс.

Ей до сих пор было непонятно, как это она, добропорядочная, стеснительная Келли, вдруг превратилась в тигрицу и кинулась на защиту своей любви…

Экономка искоса взглянула сначала на него, потом на Келли.

– Хочу сообщить вам, что я теперь живу здесь. Свободной комнаты больше нет.

Он улыбнулся в ответ.

– Не беспокойтесь. Мне есть, где спать. Миссис Экленд удовлетворенно кивнула:

– Вот и хорошо. Давно пора. А то я уже начала бояться, что у Маленького Джима никогда не будет ни сестренки, ни братишки. – Она взглянула на небо. – Уже поздно. Вы ели что-нибудь?

– Мы поужинали перед отъездом из Силвер-Плум. В моем ресторане. – Глаза его озорно сверкнули. – У меня там такой хороший повар!

– Ладно-ладно. Со мной вашему повару все равно не сравниться. Пойду, заварю свежий кофе. И отрежу пару кусков своего яблочного пирога. Чтобы вы могли перекусить, прежде чем ложиться.

– А я боялся, что вы нам ничего не предложите.

– Мистер Джейс, вы сущий дьявол, каким были, таким и остались. Почему бы вам не подняться наверх к Бет? И может быть, вам удастся, убедить Уидди вернуться домой. Нехорошо, что он живет в этом «Красном быке»… и вообще.