Сара Игл - Леди Возмездие

Устало поднявшись с кресла, он побрел к себе в спальню, понимая, что толку от этого не будет. Заснуть ему не удастся. Вместо этого он станет вновь и вновь переживать трепетное ощущение, возникшее в его душе, когда эта черноволосая колдунья оказывалась у него в объятиях. Что это – волшебный сон или кошмар наяву? "А может быть, я все-таки сошел с ума",– подумал он, нагибаясь и поднимая с полу свою черную косынку. Или же Селия на самом деле застрелила его в ту первую ночь, и он, наконец, попал в ад?

– Маркус, ну вот и ты, мой дорогой. Как раз ты мне нужен. Как удачно!

Всегда ласкавшие слух звуки материнского голоса теперь словно обожгли его. Он остановился на верхней ступеньке лестницы и посмотрел на леди Ноулз мутными глазами. Когда Маркус наконец вышел из своей спальни, уже миновал полдень. Его слуга Фостер все еще не вернулся из своей деревни, и ему пришлось обходиться без этого весельчака. По утрам тот действовал на него лучше любого эликсира. Голова трещала, и у Маркуса было такое чувство, что он вот-вот выскочит из собственной кожи. Со времени учебы в университете алкогольный демон никогда еще не укладывал его так надолго.

– Доброе утро, мамочка,– с огромным усилием вымолвил он. Язык словно обложило ватой, и он так распух, что стал втрое больше прежнего.

– Дорогой мой, уже второй час! – весело откликнулась она, кажется не замечая, что ее сыну в эту минуту было не до веселья. Она взяла его под руку и едва ли не силой потащила по коридору.

Поскольку голова у него почти не работала, он не сразу сообразил, куда это она его ведет, пока, наконец, они не оказались у распахнутой двери. На какой-то миг ему захотелось проделать любимый школьный трюк, вжавшись каблуками в толстенный ковер, чтобы больше ни на дюйм не сдвинуться с места. Зачем это матушка тащит его в комнату Селии? Уж не наговорила ли ей чего-нибудь эта мамзель об их вчерашней позорной встрече?

– Так вот, Маркус, нам нужно знать мнение мужчины.

В ответ на это заявление леди Ноулз какой-то человек, стоявший подле камина, негодующе зашипел. На нем были бриджи до колен и накидка отвратительнейшего шартрезного оттенка.

– Нам нужно, чтобы ты сказал, не перестарался ли Рафаэль, или же это и вправду шедевр?

И только тут до Маркуса дошло, что этот худощавый, болезненного вида джентльмен был парикмахером его матери. Этот идиот заламывал за свои услуги непомерные цены и почитал себя истинным артистом. Он и одевался соответственно.

С нарастающим чувством неприязни Маркус обвел взглядом комнату, ища очередную жертву Рафэля, и, наконец, обнаружил ее, тихо сидящую у окна. В иной ситуации он ее просто бы не узнал.

– Черт побери, что он сделал с вами? – выдохнул Маркус, чуть ли не бегом направляясь к ней через всю комнату. Каждый шаг отзывался в его голове резкой болью.

Услышав его вопрос, Селия и бровью не повела. Она все так же напряженно сидела, вскинув подбородок, словно готовясь отразить любую его атаку,– словом или делом. Но Маркусу было не до нападений – он был в ужасе и не мог оторвать глаз от ее волос, вернее, от того, что от них осталось. Куда-то исчезли ниспадавшие водопадом локоны цвета воронова крыла, которые он запомнил с первой же их встречи и о которых так часто думал. Теперь ее головку окружали колечки темных волос, бывшие ненамного длинней, нежели завитки его собственных волос, остриженных по тогдашней моде, "под Брута".

– Я слышал, что в колониях за океаном туземцы снимают с пленных скальп, но никак не мог предположить, что этот обычай дошел и до нас! – гаркнул он, едва сдержавшись, чтобы не протянуть к ней руку и не прикоснуться к остаткам ее волос.

– А мне нравится! – откликнулась Селия, подняв на него пылающие зеленым огнем глаза, умеющие сказать то, что не сказали бы сотни книг.

Итак, это был ответ на его пьяные приставания прошлой ночью: за то, что он задал в минуту страсти свой вопрос, она позволила уничтожить свои прекрасные волосы. Селия отомстила за его глупую ошибку.

Не говоря ни слова, Маркус отвернулся. Приблизившись к самодовольному цирюльнику, он остановился, как вкопанный.

– Только попробуйте прикоснуться еще хоть к одному ее волосу, и я прикажу вас самого обрить с головы до пят!

Выходя из комнаты, он услышал слова матери:

– Как странно! Видимо, мне больше не следует разговаривать с Маркусом о серьезных вещах после того, как он пообщается с бренди.

В такую минуту было бы и впрямь неплохо выпить чего-нибудь, но у Маркуса были дела поважнее, и занятья ими было необходимо как можно раньше. Он должен отправиться в Уайтхолл и разузнать, известно ли кому-нибудь об этом Этане Трегароне. Чем скорее он узнает правду о судьбе юноши, тем скорее женщина, которая сводит его с ума, покинет его дом.

– Да прекратится ли когда-нибудь этот проклятый дождь?– воскликнула Сильвия. Она сидела в кресле у окна гостиной, выходящего на потемневшую от дождя Камберленд-сквер. От ее обычной веселости, казалось, не осталось и следа.– Сидим дома второй день, словно прикованные. Вчера Демерели приглашали позавтракать у них в саду, а сегодня мы должны были поехать кататься в Танбридж-Уеллз.

– Что-что? Ты о чем, Сильвия? – подняла глаза Селия.

Она сидела за секретером редкой работы Шератона и пыталась сочинить письмо своим родственникам в Балтиморе. Прожив уже почти неделю в Лондоне, она давно должна была сообщить им, что добралась до Англии благополучно. Но слова не шли к ней. Когда же все-таки что-то у нее стало получаться, она поняла, что не знает, как отправить это письмо. Ведь она здесь всем сообщила, что является сиротой.

– Да нет, ничего. Я просто не понимаю, как можно найти себе жениха, если приходится вечно сидеть дома?

В голосе ее звучала грусть одиночества, и это отвлекло Селию от размышлений. Встретив ласковый взгляд Селии, Сильвия приблизилась к ней и бросилась на кушетку, обитую тканью в зелено-золотистую полоску. Она обхватила руками плечи и вздохнула.

– Но, Сильвия, я думаю, надеяться на то, что жених появится так скоро, пока рановато.– Селия не могла сдержать легкого смеха. "Порой я чувствую себя намного старше этой английской девушки",– подумала она, в задумчивости перебирая пальцами ее кудряшки.

– Возможно, и так. Я ведь пока даже не познакомилась ни с кем, кого можно было бы считать женихом. Хотя, конечно, если я даже и найду хоть сколько-нибудь подходящего, Маркус наверняка не согласится.– Сильвия снова вздохнула, устремив свои грустные карие глаза на подругу.

Селия впервые задумалась о том, насколько все-таки эта девушка зависит от своего брата.

– …Он выдаст меня за какого-нибудь манерного и напыщенного вояку, который с утра до ночи будет командовать и приказывать, и сделает мою жизнь невыносимой. Мне придется время от времени уезжать из Лондона, чтобы хоть ненадолго остаться в покое.