Сара Игл - Леди Возмездие

– Нас ждет извозчик. По крайней мере, я думаю, что ждет,– проговорила Селия слабым голосом, чувствуя, что не имеет ни малейшего представления о том, как долго пребывала она в своем оцепенении.– Он сказал, что будет ждать нас не меньше часа.

– Тогда веди нас, моя дорогая. Я уверен, мы сможем поговорить спокойно, усевшись в доме у теплого камина с бокалом вина, который поможет нам освежить наши мысли.

Дядя предложил Сильвии руку, и улыбка его стала еще шире.

– У вашего отца найдется сносный винный погребок, мисс Ноулз?

– Найдется у моего брата, мистер Абернати,– поправила его Сильвия. Направляясь к ожидавшему их вознице, она оглянулась, чтобы убедиться, что остальные следуют за ней. Ее пожилой кавалер продолжал распространяться о достоинствах хорошего бренди в сырую погоду.

Селия не стала дожидаться, пока ее брат предложит проводить ее. Вместо этого она совершенно не по-джентельменски сунула руки в карманы брюк и, шаркая своими огромными башмачищами, двинулась вперед. Она слышала, как Захария бормочет что-то Мэдисону, но не проронила ни слова. Сколько еще несчастий выпадет на ее долю? Она не только не добралась до "Железного кулака", но и возвращалась на Камберленд-сквер в сопровождении родственников, которых, как она всем объявила, у нее и в помине не было.

– Итак, юная леди, объясните, пожалуйста, что происходит?– промолвил Захария, нарушив молчание. Напрасно Селия молила небеса, чтобы тишина сопровождала их до самого дома. Даже нарочито отвернувшись в сторону и устремив взгляд в окно кареты, она чувствовала, что Захария не спускает с нее глаз с той самой минуты, как они тронулись в путь. Обычно это был невозмутимейший человек, но поведение сестры быстро вывело его из себя.

Она повернулась и одарила его невиннейшей из улыбок.

– Я ищу Этана. Я ведь оставила вам письмо…

– Которое почта доставила через неделю после твоего отъезда из Филадельфии. Кузину Пенелопу уже как следует отчитали за то, что она слушает твои безумные истории, и наказали ей, чтобы в будущем она вела себя с тобой иначе.– Он скрестил руки на своей широчайшей груди и смотрел ей прямо в глаза. Прощать ее он не собирался. Он был зол, его сердитые глаза смотрели очень серьезно, а густые черные брови сошлись над весьма внушительным носом. В такие моменты брат напоминал ей гранитную статую, суровую и бесчувственную.– Я тебя не об этом спрашиваю, ты все прекрасно понимаешь. Воображаю, что ты способна нам тут наговорить о том, что с тобой происходило вплоть до сегодняшнего приключеньица! Что, во имя небес, вселилось в тебя, заставило нацепить на себя этот идиотский наряд и отправиться в доки? Любому человеку, у которого сохранилась хоть капля здравого смысла, ясно, что этого делать нельзя. Но нам-то с тобой хорошо известно, что здравый смысл у тебя в голове надолго не задерживается.

– Захария, не забывай, твоя сестра только что вышла из шокового состояния.

"Ну, это уж чересчур! – подумала Селия о попытке дяди успокоить ее.– Зачем он вмешивается?" К раздражению своего старшего брата она за долгие годы притерпелась, и ничьей поддержки ей не требовалось. Захария был всего-то на семь лет старше ее, но ей казалось, что он слишком серьезно относится к своему старшинству, а также к тому, что принадлежит к мужской линии семьи. Она и сама была уже взрослой, и хотя он заботился о ее же благе, ему не следовало осуждать ее за каждый поступок, реальный или мнимый.

– Дядя, это не первая из ее идей, на исполнение которой способно разве что существо с мозгами кролика. То ей требуется отпустить на свободу скот, к которому неважно относится хозяин, то она, забыв обо всем, лезет на дерево и снимает оттуда ребенка,– объявил Захария, не спуская глаз с сестры.– Вот только на этот раз она подвергла себя самой настоящей опасности. Я прихожу в ужас, еще и не выслушав ее рассказа о своем путешествии. Вот видите, она краснеет… Раз она чувствует неловкость, значит, ей есть за что себя винить.

Селии хотелось натянуть шляпу на глаза, чтобы скрыть предательский румянец щек. Захария не мог знать, как жалят ее сердце его слова. Ни под каким видом нельзя было дать ему понять, что между ней и Маркусом что-то происходит. Нужно хранить в тайне все, что может дать ему хоть какой-то повод считать, что между ними существует какая-то близость. Это было ее личным делом, и она будет поступать так, как сочтет нужным. Настанет час, когда она разберется, как поступить в этой ситуации, мысли о которой не выходили у нее из головы.

– Селия, тебе все же придется раз и навсегда смириться с тем, что Этана больше нет. Мы заберем твои вещи, извинимся перед хозяевами и заплатим за неудобства, которые ты им причинила. Как только "Афродита" будет готова к отплытию, мы отправимся домой,– заявил Захария.– А когда мы вернемся, я намерен отправить тебя к тете Амелии в Чарлстон. Это все же намного гуманнее, чем заточить тебя в башню. У нее в доме железный порядок, там ты не больно-то пошалишь.

Сильвия просунула руку в руку Селии и шепнула:

– Могло быть и хуже. Маркус, например, все время говорит, что отправит меня в монастырь.

– Ты просто не знаешь нашу тетю Амелию,– ответила Селия, понимая, что брат просто дает выход своим чувствам. Сколько уж лет он грозит отправить ее к тетушке Амелии!

– Конечно, мне не следует удивляться тому, что и в Англии ты нашла себе товарищей для своих идиотских выходок. Я уверен, что ни одна воспитанная леди не позволила бы себе вести себя так у нас в Балтиморе,– продолжал он, вглядываясь в шепчущихся подруг.– Мне довелось выслушать достаточно рассказов о высшем обществе этой страны, и твои поступки меня не удивляют. Тебе не удалось бы раздобыть эту позорную одежду без чьей-то помощи, ведь так?

Селия чуть не задохнулась от гнева. Неужели он не понимает? Мало того, что он злится на нее и читает ей нотации, он еще и оскорбляет ее подругу? Она потянулась, к Сильвии и сжала ее руку, словно извиняясь за грубость брата. Та дрожала всем телом, и Селия поняла, что его полные ненависти и слишком резкие слова достигли цели.

Однако, посмотрев на Сильвию, она увидела, что та вовсе не дрожит и ей ничуть не страшно. Смех сотрясал ее тело. Сильвия схватила руки подруги и вымолвила сквозь смех:

– Какой он свирепый, даже хуже Маркуса! Я просто в восторге!

Проведя с Ноулзами неделю, Селия не видела в ее поведении ничего необычного. Она хотела было объяснить Захарии, сидящему в противоположном конце кареты, что происходит, и, наверное, это помогло бы ей самой сдержаться. Но тут она увидела его лицо – теперь оно было красноватого оттенка, только теперь уже не от гнева. Ее брат… покраснел от стыда.

Снова взглянув на Сильвию, она начала было объяснять ей что-то, но вместо этого вдруг почувствовала, что смеется вместе с нею. Что во всем этом было такого забавного, она не могла понять. Наверное, накопившиеся в ней чувства искали выхода, "Тут уж либо смеяться, либо плакать",– подумала она, глядя на свои дрожащие пальцы,– ведь она только что чуть не искалечила человека.