Кристин Кайл - Воин-любовник

– Вы уверены, что его можно здесь найти?

– Я следил за капитаном Тальбертом все три дня, как вы меня, и просили. Он приходил сюда каждый вечер, всегда в одно и то же время. Вот я и послал вам записку.

Меган Маклаури взглянула на вывеску на двери маленького здания. Четкие иероглифы белели в лучах заходящего солнца, выделяясь на фоне потемневшего от времени и непогоды дерева. Она стянула под подбородком завязки плаща, чтобы скрыть под капюшоном лицо и волосы, да и защититься от порывов ветра, дувшего со стороны гавани.

– Что это за место, мистер Бун?

– Почем мне знать? Скажу только, что капитан обожает всякие восточные штучки. Мало того, что мы мотались с грузом и в Малайзию, и в Японию, и на Филиппины, и на Сандвичевы острова… Стоило нам бросить якорь в Сан-Франциско – ж он первым делом потопал сюда.

Значит, надпись на двери сделана по-японски. Мег с интересом рассматривала иероглифы, отмечая их отличие от китайских, которые ей приходилось видеть начиная с того времени, когда родители впервые, в 1852 году, привезли ее в этот быстро растущий город.

– А зачем капитан Тальберт пришел сюда?

Бун поскреб свою короткую рыжую бороду и шагнул ближе к двери.

– Может, это публичный дом? – сделал он предположение.

– Для подобного заведения здание слишком мало. – Девушка бросила на собеседника быстрый взгляд. – Да и внешний вид у него неподходящий.

Пожав плечами, он шагнул еще ближе, и Мег теперь не сомневалась в его намерениях.

– Я же сказал, что он балдеет от всей этой восточной ерунды и, само собой, от черноволосых и косоглазых девчонок. Если он что и любит больше, то это свою коллекцию мечей и кинжалов. – Он обнажил в улыбке зубы, явно испорченные долгим пребыванием в морях и цингой. – По мне, так уж куда лучше блондиночки – пухлые и белокожие.

Его ладонь вдруг коснулась ее щеки. Она успела отметить черную кайму на ногтях, а пальцы уже скользили по локону, выбившемуся из-под капюшона накидки. Девушка подосадовала на свои непослушные волосы, не желавшие держаться в прическе.

Она не вздрогнула и не отступила, чувствуя себя под надежной защитой предмета, от которого исходила знакомая стальная прохлада, – револьвера, спрятанного у нее глубоко в складках плаща. Восемнадцать лет из ее двадцати семи, прожитые в этом городе, научили ее, что тут самый неотесанный рудокоп знает, как вести себя с леди, хотя встречаются и такие выродки, для кого любая женщина представляется легкой добычей. Но в данном случае можно обойтись и без оружия.

Две массивные фигуры, одного роста и сложения, возникли из тени здания у нее за спиной.

– Убери лапы, – предупредил один из молодых людей голосом, пророкотавшим из его широченной груди, словно из бочки. Парни подошли, переступая ногами, похожими на стволы деревьев; их светлые волосы и бороды поблескивали в лучах закатного солнца.

– Ты понял? – прогудел второй, толкнув Буна в грудь. Моряк отскочил, согласно закивав.

Взглянув на выражение его лица, Мег с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться.

– Познакомьтесь с близнецами Рихтер, мистер Бун. Они недавно эмигрировали из Германии. По-английски говорят совсем плохо, зато веско. Я не настолько наивна, чтобы отправляться в этот район без сопровождения. Теперь, полагаю, нам надо завершить наше дело.

Бун выпрямился, тронул пальцами пальто на плечах. За этим последовал плевок на землю к башмакам. Питера Рихтера. Мег быстро схватила парня за локоть, удерживая его на месте. Кулаки гиганта медленно разжались.

– Не могу понять, – капризно проговорил Бун, – с чего это вам, вдруг сразу после заварушки на Барбари-кост в тот вечер, когда мы прибыли, понадобился капитан.

– Он мне понадобился потому, что смог выбраться невредимым из нее, и еще потому, что пользовался особыми приемами в единоборстве.

– Чего?..

– В драке, сэр.

Его вопросительно поднятые брови вернулись на место, когда девушка заговорила понятным ему языком. Мег сунула пистолет, который на всякий случай сжала в руке, обратно во внутренний карман плаща и достала маленький бархатный кошелек. Переход на язык, который моряк предпочитал всему остальному, сделал его сговорчивее. Услышав желанное звяканье металла, Бун облизнул губы.

– Золото? – прохрипел он.

– Как договаривались.

– Дайте взглянуть.

Он выбросил вперед руку. Мег мгновенно сжала кулак с кошельком и отвела его подальше от дрожащих пальцев моряка. Бун отступил, искоса взглянув на хмурых близнецов.

– Придется еще подождать. – Она была явно шокирована столь неприкрытой алчностью. – Прежде я должна кое-что уточнить. В газетной заметке все было написано верно? Действительно ли на берегу четверо, мужчин, вооруженных ножами и палками, напали на капитана Тальберта?

– Четверо мужчин?.. – хмыкнул Бун. – Четверо придурков, тупых ослов, вы хотели сказать.

– Вы были там? Вы видели драку?

– Трудно было не видеть ее, если один из этих типов врезался башкой в окно Золотой русалки, где мы с дружками из команды сидели за кружкой пива. На том для него все и закончилось, если не считать порезов от стекла и проломленного черепа. Конечно, все, кто был в кабаке, тут же бросились поглазеть на стычку. Второй парень отделался переломом руки, а третий вышел из дела со сломанными ребрами. – Бун рассказывал с таким упоением, словно все это было результатом его собственных отважных действий. – Не могу понять, почему Тальберт дал уйти четвертому. Бьюсь об заклад, эти ребята – новички в Сан-Франциско. Будь они с понятием, разве стали бы связываться с капитаном?

Значит, Джейкоб Огастес Тальберт уже давно имел вполне определенную репутацию. Тем лучше. Мег хотелось думать, что такова же его репутация и в Китайском квартале. Она развязала кошелек и высыпала на ладонь несколько монет. Бун судорожно сжал руки и сглотнул.