Лиз Карлайл - Верь только сердцу

– Наверное, вернусь к своим научным изысканиям. А может, снова стану преподавать. – Внезапно его взгляд стал далеким и отсутствующим. – И еще я подумываю о том, чтобы в один прекрасный день с благословения епископа стать викарием церкви Святой Анны. Тебе, наверное, известно, что мой отец был настоятелем этого прихода.

Дженет буквально изумили его слова.

– Я знаю, но разве ты уже посвящен в духовный сан?

– Да, незадолго до женитьбы. Но потом я засомневался в своем жизненном предназначении. Ты не помнишь, я говорил тебе об этом в нашу первую встречу.

Дженет покачала головой.

– Возможно, но я, наверное, не придала этому значения.

– Или была слишком раздраженной, чтобы меня слушать, – пробормотал Коул себе под нос, но Дженет уловила язвительные нотки в его голосе. Мысли лихорадочно закрутились в ее голове. Коул намерен посвятить себя церкви? Она никогда не думала об этом, но это многое объясняло. И многое делало невозможным.

Дженет Роуленд будет женой викария? Да это просто смешно! Она – предмет пересудов всего Лондона. И Коул, разумеется, не может связать свою судьбу с женщиной сомнительной репутации. К тому же над ней, подобно проклятию, висит загадочная смерть Генри. Но Дженет, к собственному удивлению, осознала, что готова в одно мгновение отказаться от титула маркизы Мерсер, если только Коул попросит ее об этом. Она никогда не стремилась занять высокое положение в обществе и, уж конечно же, не хотела выходить замуж за Генри. Но Коул ее не любит. Так стоит ли предаваться несбыточным мечтам? Да, он желает ее как женщину, наверное, порой она ему даже очень нравится. Но если Коул и женится снова, в чем Дженет очень сомневалась, это, несомненно, будет женщина, похожая... похожая на Луизу, жену его друга.

Усилием воли Дженет оборвала поток своих мыслей, но им на смену в голову пришло другое.

– Коул, расскажи мне про Элмвуд-Мэнор. Это красивое место?

Коул пустил свою лошадь вперед, потому что проезду мешали стоявшие у тротуаров экипажи. Когда Дженет нагнала его, он все еще молчал.

– Мне говорили, что Элмвуд сейчас переживает бурный расцвет, – заговорил он наконец. – Я не был там... уже несколько лет.

– Но почему? – удивилась Дженет. – Это же твой родной дом!

Коул посмотрел вдаль.

– Призраки прошлого, Дженет, – ответил он с горькой усмешкой. – Думаю, они есть у всех нас.

– Да, – понимающе кивнула Дженет, – уж кому знать об этом, как не мне.

Коул вопросительно посмотрел на нее, яркие лучи полуденного солнца осветили мужественные черты его лица.

– Вполне допускаю, что ты очень сведуща во всем, что касается призраков.

Дженет захотелось поподробнее расспросить Коула, чтобы лучше понять человека, в которого она имела несчастье влюбиться. Тем не менее ей было ясно, что его душевная рана еще не зажила, и бередить ее ради удовлетворения собственного любопытства ей не хотелось.

Однако, к удивлению Дженет, Коул сам заговорил об этом.

– Имя моего призрака – Рейчел, – пояснил он тихо и взволнованно. – Она была моей женой. Мы жили в Элмвудс.

– Я понимаю, – спокойно сказала Дженет, но боль в голосе Коула ранила ее в самое сердце. Ей очень захотелось узнать как можно больше о том образце добродетели, с которым она никак не могла сравниться. – Коул, расскажи, какой она была, твоя Рейчел?

– По правде говоря, я и сам не знаю, – ответил Коул, и эти загадочные слова прозвучали так тихо, что Дженет едва их расслышала.

– Как же так? – удивилась она. Коул громко откашлялся.

– Когда она умерла, я знал ее ничуть не лучше, чем в день нашей свадьбы. Ты можешь в это поверить? – Он пытливо посмотрел на Дженет, словно надеялся, что у нее могут быть ответы на его вопросы. – Ты можешь поверить, что два человека живут вместе и ничего не знают друг о друге? Ничего не знают о взаимных чаяниях, мечтах и пристрастиях. Более того, каждый из них боится, что другой и вовсе лишен всего этого.

Изумленная Дженет некоторое время молчала.

– Нет, – вымолвила она, наконец, – не могу. Мне это совершенно непонятно. Я, например, не могу испытывать даже простое доверие к человеку, пока не пойму, какие чувства и желания им движут. – Дженет горько усмехнулась. – А сама я вся как на ладони, любой может с легкостью заглянуть мне в душу. И это нехорошо. Мудрая женщина всегда должна оставаться загадкой.

– Ты не похожа ни на одну из женщин, которых я знал прежде, – произнес Коул, не отрывая взгляда от лица Дженет.

Она не знала, как воспринимать его слова, а спросить не хватило смелости. Несколько минут они ехали молча, и Дженет уже сожалела о том, что напросилась на эту прогулку, потому что ничего, кроме печали, она ей не принесла.

– Я хочу, Дженет, чтобы ты знала еще кое-что, – прозвучал внезапно напрягшийся голос Коула. – У нас с Рейчел должен был быть ребенок. Он умер. А я не смог о них позаботиться, потому что воевал в Португалии. И теперь я ни за что не заведу ребенка, пока не буду уверен, что смогу быть рядом с ним и обеспечить ему спокойную, безбедную жизнь.

Дженет закусила губу и покачала головой.

– Коул, но ты же не думаешь, что...

Амхерст оборвал Дженет, словно не слыша ее слов:

– Ты как-то сказала, что я не ведаю, как это – пожертвовать всем ради ребенка. Но ты ошибалась. Я узнал это, хотя меня не было рядом с моим ребенком в минуту опасности. И могу сказать тебе совершенно искренне, что несчастье гораздо более жестокий учитель, чем успех.

– Прости меня, – попросила Дженет. Она вспомнила тот день, когда сказала эти слова за завтраком, и эти воспоминания заставили ее почувствовать себя бессердечной стервой. И еще ее охватило отчаяние от того, что сейчас она не могла ничем помочь Коулу и облегчить его боль.

Послеобеденное солнце ярко освещало лес Сент-Джонз, где располагалось поле для крикета «Лордз». Их прогулка вдвоем подходила к концу, и Дженет почувствовала облегчение. Ей захотелось протянуть руку и погладить Коула, чтобы его успокоить, но этого она уже не могла сделать. Дженет заслонилась ладонью от солнца, наблюдая, как, к стадиону подъехал дилижанс и из него высыпали шестеро ребятишек чуть постарше Стюарта. Смеясь и толкаясь, мальчишки выстроились на дорожке в цепочку, и Дженет не смогла удержаться от смеха. На спине у каждого из них была приколота яркая матерчатая буква, а все вместе буквы складывались в слово «Х-А-Р-Р-О-У».

– Коул, это и есть твои соперники? – поинтересовалась Дженет.

Тот слегка улыбнулся.

– Нет, этих с нашим ревматизмом, пожалуй, нам не обыграть.

Внезапно улыбка исчезла с лица Коула. По дорожке к ним направлялись два джентльмена. Судя по одежде молодого, он собирался принять участие в матче, а более пожилой поддерживал его под руку. Разминуться с ними было невозможно, да джентльмены явно не собирались пройти мимо Коула, не поздоровавшись.