Барбара Картленд - Нерушимые чары

— И тогда я снова начинал взбираться на новую вершину в надежде, что найду там Священный Грааль, Золотое руно или, проще говоря, любовь, которую ищет всякий человек и верит, что однажды непременно найдет.

Рокуэйна перевела дыхание.

— А… теперь?

— Я нашел тебя.

— Но представь себе, если… Он прикрыл ей ладонью рот.

— Я нашел тебя! — твердо сказал он. — Ты — именно та, которую я искал и считал плодом своего воображения.

Он вгляделся в ее лицо, словно впитывал ее красоту.

— Я обожаю твое лицо, твои глаза, твой маленький прямой носик и твои губы — все это так не похоже на то; что я видел у других женщин.

Когда я касаюсь твоих губ, они возбуждают меня, как не возбуждали ничьи.

— А в чем же… разница?

— Это нельзя выразить словами, но, когда я желаю тебя как женщину, — и никто, моя драгоценная, не может быть более желанным, — я испытываю абсолютно другие чувства.

Он нежно поцеловал ее в лоб.

— Твои рассуждения вдохновляют меня, и я постоянно размышляю о том, о чем мы с тобой беседовали, и мечтаю говорить с тобой вновь и вновь.

Рокуэйна чувствовала абсолютно то же самое и с восторгом что-то прошептала, а он продолжал:

— Я также знаю, что происходит странная вещь: мое сердце разговаривает с твоим, а моя душа — с твоей. У нас одни и те же идеалы, мы одинаково чувствуем, у нас одинаковые желания — помочь другим, совершенствовать все, чего мы касаемся, и щедро делиться с другими тем, чем нас наградила фортуна.

Усмехнувшись, маркиз сказал:

— Может быть, это звучит несколько странно и неожиданно, но, будучи самой красивой маркизой Куорн, какую можно только себе представить, ты будешь усердно работать, чтобы многое усовершенствовать, помогать нуждающимся и вдохновлять меня.

— Буду счастлива заниматься этим.

— И, конечно, — продолжал маркиз, — женщина, ставшая моей супругой, должна стать и самой лучшей матерью моих детей.

Он заметил, что Рокуэйна вспыхнула, и сказал с безграничной нежностью:

— Дорогая, думаю, что наши дети будут не только красивы внешне, но богаты и прекрасны духовно!

Рокуэйна спрятала лицо у него на груди и тихонько сказала:

— А вдруг я подведу тебя? Вдруг я окажусь не так хороша?

— Я говорю совсем о другом. Может быть, я недостаточно хорош для тебя. Но, дорогая, я уверен, что наша магия позволит выявить все лучшее, что в нас есть.

— В этом я уверена! А поскольку я люблю тебя, то постараюсь сделать все, чего ты ждешь от меня.

Она говорила так страстно и так искренне, что маркиз снова привлек ее к себе и поцеловал.

Когда он целовал ее, она вновь ощутила, как по ее телу прошла огненная волна, и поняла, что это любовь, магия и все то прекрасное, о чем он только что говорил.

И когда поцелуи маркиза стали еще настойчивее, когда его магия соединилась с ее магией, он снова увлек ее в земной рай.

Остались только восторг, экстаз и радость их любви, исходящей от Бога, принадлежащей Богу и им навечно.

Герой поэмы известного английского поэта Браунинга. — Здесь и далее примеч. перев.

Старого режима (фр.).

Камеристка, мадам (фр.).

Месье, господин (фр.).

Мадам маркиза (фр.).

С пяти до семи (фр.).