Святослав Дружинин - Да не будет зависти и злобы

– Татьяна! Принеси Нам, пожалуйста, два бокала и белое вино. – приказал Валерий служанке. Служанка поклонилась, давая знать, что поняла приказание и взглянула на Луция, смотрящего все также на книжный шкаф. Она прижала свои маленькие губки и побежала прочь. Валерий закрыл за ней дверь и присел на свое прежнее любимое место.

Луций подошел к книжному шкафу. Он начал более детально разглядывать одну книгу – «Забавная…» – произнес про себе Луций и отворил стеклянную дверцу шкафа, доставая книгу. Магистрат развернул к себе лицевую сторону книги раскрыл ее – «Вергилий».

– Могу взять эту книгу ? – спросил разрешения Луций у своего крестного отца. Показывая оборот книги Валерию. – Никогда раньше не читал, по правде поэмы. Одна философия и философия…

– Да, конечно. И что же тебя побудило перенести свой взор с философии на эпопеи ? Любовь или интерес к одной персоне ? – взглянул Валерий на Луция, намекая на то, чего так и сам Луций не мог понять.

–Любовь и сам интерес к некоторым персонам, думаю. – ответил задумчиво Луций. – Сколько она у тебя тут работает ? – спросил магистрат Валерия.

– Ты про Татьяну ? Ха-ха-ахах, мне право смешно. Луций, вы знакомы с самого детства. Если не помнишь, то могу тебе напомнить – «Татий»… – произнес Валерий, хохоча при этом. Луций услышав короткое напоминание залился румянцем, что было очень не свойственно для него. Обычно магистрат невозмутим, но этот случай его снес с ног.

– Ты хочешь сказать, что Татьяна – это Татий !? Татий ведь был парнем…а здесь куколка…подожди…как ?? – Луций не мог подобрать слов из-за своего столько необычного удивления. Луций присел на диванчик и стал ждать ответа, но Валерий не переставал смеяться. На лице Валерия вздулись вены от неудержимого смеха. К его веселью добавилось и смешанное удивление самого Луция, от чего становилось еще смешнее.

– Фу-ух, – отдышался Валерий и продолжил – Да-да, Татий и Татьяна один человек. Видишь ли, в детстве она любила надевать на себя мальчишеские наряды. Оттого здешние стали ее называть «Татий». Горничной она ко мне устроилась из-за одного инцидента: ее дом сгорел, а родители умерли от угарного газа. Она осталась совсем одна. И я ее приютил. – рассказал Валерий. Луций смотрел печальными глазами на Валерия, слушая краткую, печальную историю Татьяны. – Со временем она свыклась. И это хорошо, я считаю. Первое время она ходила сама не своя. К великому счастью, она стала более женственной – то ли трагедия на нее так повлияла, то ли давние чувства к одной благородной персоне…-сказал Валерий, отводя свой взгляд в сторону Луция.

– Я и подумать не мог, что она столько потеряла. С ней ведь все хорошо ? – поинтересовался не много с угрозой Луций. – Я заметил, что она довольно бледна. А ее губы иссыхают. Может, она болеет ? – беспокойно заговорил Луций.

– Не беспокойся. Это ее изюминка…Вам стоит погулять, поговорить о прошлом: как Вы двое вместе веселились, пока были маленькими. Уверен, она будет очень рада. У нее нет друзей, как видишь – она общается только со мной и с Тиберием, ну и с остальными, кто обслуживает дом. Я даже не знаю, когда она в последний раз выходила куда-то по своим личным делам – сказал Валерий, давая понять, что девушка не должна гнить в клетке, словно птичка. – Твоя командировка будет через две недели – за это время ты успеешь все свои дела завершить: и найти Шарлотту, и дать хоть какую-то свободу с радостью Татьяне, и пропустить собрания, конечно.

– Да, ты прав. Мне невыносимо смотреть на то, как такая красота гаснет…Я падок на такие вещи…спасибо, Валерий! – отзывчиво проговорил Луций.

В двери постучали. Луций встал и подошел к ним, посмотрев на Валерия, который кивком и своим взглядом сказал: «Смелее. Открывай».

Юный магистрат повернул ручку. Тусклый свет, исходящих от ламп, расположенных в коридоре ворвался в комнату. Глаза Луция зажмурились, но перед ним встала на носочках Татьяна, которая держала на разносе два бокала белого вина. Глаза Луция перестали жмуриться от света из-за вставшей перед ним Татьяны. Он посмотрел прямо на нее. Он уловил нотки легкого, весеннего аромата, исходящей от нее. Татьяна залилась румянцем. Она смотрела, отводила , смотрела и опять отводила свой взгляд от Луция. Луций зашел за бок, чтобы не мешать ей (но, причина была другой – нельзя заставлять девушку стоять долго на носочках…). Татьяна тихо зашла в комнату. Также тихо прошла к диванчику и поочередно подала бокалы двум мужчинам.

– Спасибо, Татьяна – сказал Валерий, отпивая немного вина из бокала. Луций не сделал и глотка, смотря на Татьяну. Словно замороженный во льдах, стоял и наблюдал в одну точку, на ее силуэт…

– Спасибо, Татьяна. – проговорил Луций еле слыша самого себя. Татьяна услышав повернулась к нему и смущенно улыбнулась, поджимая свои маленькие, высохшие губки. Ее взгляд, направленный на Луция не опускался больше вниз от смущения. Она смотрела на него и смотрела все в той же позе. Казалось, прошла вечность и это состояние было настолько приятным для Луция, что его тело начало думать о том, чтобы подойти к ней.

– Кстати, Луций. Когда ты рассказал мне про ту историю с картиной, то я вспомнил об одном удивительном рассказе – говорят, что ты был в театре вместе с Диктатором – разрушил молчание Валерий, давая понять, что он еще здесь. Татьяна взяла разнос и скрылась, взглянув на Луция напоследок. Татьяна сама закрыла за собой дверь. Луций повернулся к Валерию недовольным взглядом. И тот, чувствуя на себе осуждающий взгляд лишь улыбнулся.

– Кхм, да. Видимо, мы были в одном месте и в одно время. Лично его я не видел. Пока выбирался из водоворота очереди, услышал краем уха, что Диктатор тоже в театре. – проговорил Луций, сменяясь в выражении лица.

– Так и не общаетесь ? Были лучшими друзьями, словно близнецы, но теперь порознь. Тебя такое устраивает ? – спросил Валерий.

– Не то, чтобы устраивало. Но как он стал руководителем Республики на два года, так и его отношение изменилось ко мне: будто бы он стал Царем всего мира – начал делать выводы Луций. Но Валерий был не согласен с этим:

– Не думаю, что это из-за его «подскочившего» высокомерия. Мне кажется, что он тебя по-своему стал оберегать. Не думаешь ?

– Оберегать от чего ? Я, кхм, чем занимался, тем и занимаюсь. Лично мне кажется, что пусть так все и остается. Камуи изменился и это факт – высказался Луций, снова садясь в кресло.

– Нет, Камуи не изменился. Это я тебе говорю, как человек, который каждую неделю его видит и общается с ним. И он часто о тебе спрашивает, но я и не могу о тебе что-то сказать в плане последних новостей, так как сам тебя какое-то время не видел. Если человек интересуется, то он интересуется из беспокойства. Не так, Луций ?