Андреа Кейн - Изумрудный сад

— Прошу прощения, милорд, — кашлянула миссис Коллинз, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Мне унести поднос с едой?

Квентин запоздало вспомнил о присутствии экономки.

— Нет. — Он повернулся с бокалом в руке. — Если только Бранди не устала и не желает пойти отдохнуть.

Он вопросительно посмотрел в сторону Бранди, словно приросшей к полу на пороге гостиной. Девушка перевела понимающий взгляд с опустевшего холла на Квентина.

— Я совсем не устала, — ответила она, не скрывая попытки определить на глаз, в каком он состоянии. — Кроме того, — ее улыбка разогнала напряженность, нависшую в комнате, — я только что переоделась в приемлемое платье и смыла пыль наших дневных приключений. Жаль, если мои труды пропадут даром.

— Действительно будет жаль; — согласился Квентин. Он несколько смягчился, когда окинул ее одобрительным взором с блестящей макушки до края небесно-голубого платья. — Особенно потому, что твои труды дали такие прелестные результаты.

— Так мне оставить поднос, милорд? — вмешалась миссис Коллинз.

— Хм? А, миссис Коллинз. — Он растерянно улыбнулся, осознав, что уже во второй раз за последнюю минуту забыл о присутствии экономки. — Да. Оставьте его на столе, чтобы мы могли насладиться вашей несравненной стряпней. А также примите мои извинения за Дезмонда. Он сам не свой после смерти отца.

— Конечно, сэр. — Сочувственно кивнув, миссис Коллинз поставила поднос на сервировочный столик. — Что касается моей несравненной стряпни, то, думаю, вам следует знать: я принесла только чай и лепешки. В этот час мне следовало бы подать что-нибудь более существенное. Однако, — добавила она с улыбкой, — исследовав вашу пустую корзинку, я подумала, что вы, наверное, еще не пришли в себя после пикника.

— Мудрое решение, миссис Коллинз, — согласилась Бранди, скривившись от одной мысли о еде. — Я все еще не отдышалась от того вкуснейшего изобильного пиршества. Неудивительно, что Посейдон и Богиня так радовались, когда избавились от тяжеленных нош. — Она сморщила носик. — Я, наверное, еще несколько дней даже смотреть не смогу на что-либо съестное.

Лицо миссис Коллинз разочарованно вытянулось.

— За исключением ваших чудесных лепешек, — поспешно добавила Бранди. — Как бы я ни насытилась, у меня всегда останется место для них. И для нескольких чашек вашего превосходного чая.

Экономка расцвела:

— Отлично. Я принесла вам дюжину лепешек — только что испеченных — и большой чайник. Если захотите еще, позвоните, и я принесу.

— Чудесно. — Бранди вздрогнула. — Большое спасибо.

— Не стоит, мисс Бранди. Что-нибудь еще?

— Пока нет, миссис Коллинз. — Это ответил Квентин, решив прийти на помощь Бранди, когда заметил, что ее кожа приобрела зеленоватый оттенок. — И спасибо вам… мы обещаем позвонить, как только покончим с запасом лепешек.

— Хорошо, сэр. — Экономка присела в реверансе. — Тогда я вернусь к своим обязанностям.

За ней закрылась дверь. Бранди отошла как можно дальше от столика, от которого поднимался аромат еды. Квентин, хотя и не пришел в себя, все же не смог побороть искушения подразнить ее.

— Я налью тебе чаю, — галантно предложил он. — Что тебе положить на тарелку? Одну вкуснейшую лепешку или две?

— Это зависит от того, — быстро нашлась она, — хочешь ли ты, чтобы я облегчила свой желудок на один ботфорт или на два.

Квентин затрясся от смеха:

— Малопривлекательная перспектива. Ладно, солнышко, можешь не есть.

— Можешь не стараться отвлечь меня. — Подобрав юбки, Бранди прошла по комнате. — Ничего не получится, Квентин, — только не в этот раз. Ситуация слишком осложнилась, чтобы не обращать на нее внимания.

— Какая ситуация? — И снова в его голосе прозвучала не свойственная ему суровость.

Но Бранди не смутившись продолжала:

— За все двадцать лет моей жизни я никогда не видела тебя таким — готовым вот-вот взорваться. А еще я никогда не слышала, чтобы ты бранил кого-то так, как сейчас бранил Дезмонда. Почему, Квентин? Что спровоцировало твой гнев? — Она помолчала, чтобы побороть волнение. — Неужели я была причиной вашей ссоры? Как раз этого я и боялась. — Вздохнув, она запрокинула голову, чтобы поймать взгляд Квентина. — Значит, я правильно догадалась. Я слышала, как несколько раз выкрикивалось мое имя. Поэтому спрошу без обиняков: я вбиваю клин между тобой и Дезмондом?

Ироничный вопрос Бранди заставил Квентина хрипло рассмеяться:

— Вряд ли, солнышко. Клин, о котором ты говоришь, был вбит три десятилетия назад.

— Возможно. — Бранди не сводила с него серьезных глаз. — Но ты всегда старался не обращать на него внимания. До последнего времени. После твоего возвращения в Котсуолд что-то изменилось.

— Изменилось многое. — Красивое лицо Квентина как-то странно исказилось. — Я отсутствовал четыре года. Это долгий срок, Бранди… и мы оба в этом убедились.

Сердце ее замерло от выразительного взгляда, усилившего и без того ясный намек в его словах.

— Да, — тихо ответила она. — Четыре года — действительно долгий срок — во многих отношениях для всех нас.

Бранди решительно подавила чувство, всколыхнувшееся у нее в груди, чтобы не отвлекаться от главного. Она просто обязана была добраться до сути столкновения между братьями.

— Квентин. — Она выхватила бокал из его руки и поставила на буфет, чтобы вцепиться ему в локоть. — Поговори со мной… о Дезмонде. Насколько я помню, ты всегда делал ему поблажки, ссылаясь то на его слабость, то на ревность, то на замкнутость. Ты всегда старался, чтобы между вами возникло хоть какое-то единство, насколько он позволял. Это была я, а не ты, кто постоянно жаловался на его непробиваемую твердолобость. А ты пытался понять его, даже защищать. А теперь вдруг впервые ты проявляешь враждебность, которая совершенно несвойственна твоему характеру.

— Мы с Дезмондом поспорили, солнышко. Во время споров люди теряют самообладание.

Бранди энергично затрясла головой:

— Только не ты… Ты никогда не теряешь самообладания. И только не с Дезмондом. Кроме того, я говорю не о ссоре, которую прервала, и даже не о твоей вспышке гнева. Я говорю о презрении, с которым ты отзываешься о Дезмонде в последние дни, о горечи, которая слышится в твоем голосе, стоит мне упомянуть его имя, о скрытой враждебности, которая исходит от тебя в его присутствии, — ничего этого не было, пока ты не уехал в Европу. Поэтому прошу тебя, ответь на мои вопросы: что произошло после твоего возвращения в Колвертон и какое отношение к этому имею я?

— Мои разногласия с Дезмондом очень сложны, — попытался уклониться от ответа Квентин. — Что касается спора, который ты только что слышала… да, он возник из-за тебя. Но это не твоя вина.