Марша Кэнхем - Чайная роза

– Я не так одеваюсь, не то говорю, даже веду себя не так, как полагается. Можно не сомневаться, что весь вечер я использовала не те вилки, не те ножи и не те бокалы!

Звук открывшейся двери заставил ее резко обернуться.

Мисс Пим посмотрела на хозяйку, стоявшую посреди комнаты в корсете и нижней юбке, затем на пламя, пожиравшее голубой бархат.

– Что-нибудь изволите, мисс? – спросила она в замешательстве. – Прикажете приготовить постель и помочь вам раздеться?

– Можете заняться постелью, если это входит в ваши обязанности, – натянуто отозвалась Чайна. – Но уверяю вас, я в состоянии раздеться, умыться и позаботиться о своих личных нуждах.

– Да, мисс. Как вам будет угодно.

– Вот именно. Мне также угодно принимать по утрам ванну. И я предпочитаю мыться сама. Мне не нужно, чтобы кто-то тер мне спинку и мыл за ушами.

– Да, мисс. А воду вы тоже будете таскать сами?

Чайна сжала кулаки. Это уже переходит всякие границы! В конце концов, есть предел, до которого можно довести человека.

– Убирайтесь! Сейчас же! Я сама приготовлю постель.

Девушка едва заметно улыбнулась и торжествующе вздернула подбородок:

– Как прикажете, мисс. Спокойной ночи.

Чайна судорожно вздохнула, когда дверь за горничной закрылась. Ну, и чего она добилась? Теперь мисс Пим будет всем рассказывать, что новая хозяйка чванлива, обидчива и склонна устраивать сцены, как избалованный ребенок. Слуги могут сделать ее жизнь невыносимой, если захотят. Тут леди Пруденс совершенно права. А судя по тому, что она видела, в Брейдон-Холле достаточно слуг, чтобы составить небольшую армию.

Она разделась, натянула ночную рубашку и скользнула под одеяло, утонув в огромной пуховой перине. Однако простыни оставались холодными, и Чайна дрожала, лежа без сна в бледном сиянии пламени.

Спустя два часа, так и не согревшись, Чайна выбралась из постели и устроилась в кресле у огня. События дня – язвительные реплики, откровенный сарказм, неловкие моменты – снова и снова прокручивались у нее в голове. Не в силах усидеть в кресле, она встала и принялась беспокойно расхаживать по комнате.

Дома она сходила бы на кухню и приготовила себе стакан теплого молока с медом. С самого детства не было случая, чтобы молоко с медом не принесло успокоения ее расходившимся нервам. Чем больше Чайна думала об этом, тем суше становилось у нее во рту и тревожнее на душе.

Она приоткрыла дверь спальни и прислушалась к спящему дому. Полночь давно миновала, и все домочадцы мирно почивали в постелях. Чайна имела смутное представление о том, где находится кухня, но полагала, что неподалеку от столовой. Даже если все слуги спят, она сумеет найти и подогреть молоко.

Чайна выскользнула в темный коридор и двинулась на цыпочках по направлению к лестнице. Спустившись вниз, она испытала неимоверное облегчение при виде свечей, освещавших холл и галерею. Ни одна душа не встретилась ей на пути, никто не остановил ее и не потребовал объяснений, почему она разгуливает по дому ночью. Оставалось только найти столовую и воспользоваться дверью, через которую входили слуги, подававшие на стол.

Заметив полоску света, пробивавшуюся из-под одной из дверей, Чайна облегченно вздохнула. Видимо, не все слуги легли спать. Она бесшумно отворила двустворчатые двери и вошла внутрь, притворив их за собой с еле слышным щелчком.

– Поставь на стол и можешь идти.

Ее испуганный возглас заставил мужчину, сидевшего в дальнем конце комнаты, поднять голову. Чайна ахнула во второй раз, сообразив, что находится не в элегантной столовой с хрустальной люстрой над огромным столом. Просторная комната, куда она каким-то образом попала, была примерно тех же размеров, что и столовая, но, судя по книжным полкам вдоль стен, служила библиотекой.

И в ней находился мужчина, которого она никогда раньше не видела.

– А где та девица, что я послал за кофе? – Он скользнул по ней взглядом и, видимо, не счел заслуживающей внимания. – Впрочем, не важно, я все равно передумал. Мне требуется что-нибудь покрепче. Будь добра, налей мне бренди.

Чайна не шелохнулась, растерянно уставившись на незнакомца. Он выглядел усталым и неряшливым, словно не спал и не мылся много дней подряд. Светлые волосы были взлохмачены, квадратный подбородок порос щетиной. Мятые сюртук и брюки нуждались в чистке; рубашка, когда-то белая, была распахнута на груди, открывая рыжеватую поросль волос.

Ее пристальный взгляд не показался ему забавным.

– Ну, что стоишь как столб! Поднос с бренди у тебя за спиной, бокалы там же. Принеси их сюда, если ты в состоянии справиться с таким пустячным делом, только побыстрее.

Чайна инстинктивно подчинилась командным ноткам в его голосе. Плеснув в хрустальный бокал щедрую порцию бренди, она отнесла его мужчине, развалившемуся в кресле у камина.

– Спасибо. А теперь убирайся.

Она не знала, что задело ее больше: презрительный тон незнакомца или напоминание о том, как она сама велела убираться горничной. Так или иначе, но Чайна сердито сверкнула глазами и подбоченилась.

– Я не знаю, кто вы, сэр, и что возомнили о себе, но я не служанка в этом доме. И не намерена терпеть вашу грубость.

Он взглянул на нее снизу вверх и опустил бокал, так и не поднеся его к губам.

– Ну, если ты не служанка, – протянул он, – то кто, к дьяволу, ты такая? И почему разгуливаешь по дому в два часа ночи, одетая таким образом, словно напрашиваешься на неприятности?

Чайна опустила взгляд, запоздало вспомнив, что на ней ничего нет, кроме тонкого батистового пеньюара, наброшенного на еще более тонкую ночную рубашку.

– О! – простонала она и уронила руки, упиравшиеся в бока.

– Если вы разбойница, сударыня, то позвольте поздравить вас с удачной маскировкой. Надеюсь, вы не собираетесь стрелять в меня. В этом нет необходимости. – Он не спеша встал и шутливо поднял руки, сдаваясь. От этого движения полы его рубашки разошлись еще больше, обнажив широкое пространство загорелой мускулистой груди. Чайна судорожно сглотнула и поспешно отступила назад.

– Меня зовут Чайна Грант, если вам так уж необходимо это знать и…

– Чайна? – Он выгнул бровь, – предупредить вас, миледи, что меня не было в Англии несколько месяцев, так что, если вы новая королева, прошу простить мое невежество.

– К вашему сведению, сэр, я живу в этом доме и имею полное право знать, кто вы такой. На каком основании вы сидите здесь, в библиотеке, хотя выглядите как типичный бродяга… – Чайна замолкла при виде ухмылки, появившейся на его лице и становившейся шире с каждым ее словом. Внезапно она вспомнила, что поблизости никого нет. Если он и вправду бродяга, маловероятно, что кто-нибудь придет ей на помощь. – К-кто вы такой?