Синтия Керк - Леди и лев

– Если я утоплю эту тварь на глазах у рабочих, это, надеюсь, их успокоит?

Ахмед издал протестующий возглас. Шарлотта не дала ему даже раскрыть рот, ринувшись в бой.

– Ты в своем уме? Убивать беззащитного маленького котенка? Дай его сюда! – Она схватила котенка и прижала его к груди. – Неужели в тебе не осталось ничего человеческого?

Йен резко повернулся к ней.

– И это я слышу от женщины, которую приволокли домой пьяную в стельку! Тебе повезло, что я не утопил тебя в бадье с водой. Мало найдется мужей, которые дозволяют своим женам откалывать такие номера. Шарлотта обратилась к прорабу:

– Скажите рабочим, что дочь сэра Реджинальда готова принять на себя любое проклятие богини, если она пожелает послать его на наши раскопки. А котенку не будет причинено никакого вреда. – Она гневно посмотрела на мужа: – Ты слышал мои слова?

Ахмед пошел прочь, качая головой.

– Твое мрачное настроение выводит рабочих из равновесия гораздо больше, чем дюжина кошек. Последнюю неделю ты словно сошел с ума. Орешь на всех, расшвыриваешь вещи. Не схвати я тебя вчера вечером за руку, ты бы разбил тот прекрасный кувшин. – Она погладила котенка, который в ответ громко замурлыкал. – Ты должен взять себя в руки.

– Ты умеешь прекрасно читать лекции, как держать себя в руках. Накачалась бренди и ускакала в пустыню! Просто удивительно, как ты не рухнула с верблюда и не сломала себе шею.

Она почувствовала, что покраснела.

– Я же объясняла тебе! Я сделала всего один или два глотка. Все случилось оттого, что я не привыкла к крепким напиткам.

– Не оправдывай свое постыдное поведение! – Он ткнул рукой в сторону палатки. – Ты под домашним арестом, Шарлотта! Скройся с моих глаз, не то я потеряю терпение и в конце концов побью тебя.

Губы у него побелели, он был в ярости. За последнюю неделю Шарлотта не видела его в таком состоянии. Йен и в самом деле был взбешен.

– Я по горло сыта твоими угрозами и твоим раздражением! – Шарлотта раскаивалась в своем поведении и терпела всю неделю. Но теперь ее прорвало, и она не могла больше сдерживать себя. – Если ты собираешься продолжать в том же духе, это ни к чему хорошему не приведет. Я не буду тебя останавливать, если ты вздумаешь расколотить канопы [1]хоть об свою голову.

Йен сердито нахмурился:

– Тебе только и забот, что об этих проклятых раскопках. Ты просто копия своего отца! Тебя ничто не волнует, кроме очередного открытия гробницы или еще одного обворованного саркофага. Тебе следовало бы выйти замуж за мумию, а не за живого человека.

– Мне казалось, что я вышла замуж за археолога. – Неожиданно она поняла абсурдность того, что вообще вышла замуж за этого человека.

– Так оно и есть. В нашей семье всего один археолог. Пора уже наконец это понять. Если я решил, что мои профессиональные интересы требуют моего присутствия в другом месте, значит, мы собираем чемоданы и уезжаем отсюда. И меня не остановят помехи, которые ты создаешь, суя нос не в свое дело. Как только я найду подходящего кандидата, который возьмется за эти раскопки, мы немедленно отправимся в Англию.

Котенок лизнул Шарлотту в щеку, и она крепче прижала его к себе. Громкое мурлыканье успокаивало ее, помогало не реагировать на злые слова Йена.

– Может, ты передумаешь и не уедешь из Египта, когда мы проникнем в эту последнюю гробницу. Кто знает, что мы там найдем внутри?

– Мы? – Он тряхнул головой. – С этой самой минуты только я один из семьи Фэрчайлд буду проводить исследования. Тебе лучше подыскать себе место в каком-нибудь каирском отеле. Там ты будешь жить до окончания сезона.

– Я понимаю, ты хочешь сделать мне больно. Я огорчила тебя, уговорив мистера Пирса отказаться от прав на раскопки. Но если наше противостояние затянется, мы станем врагами. Разве ты этого не понимаешь? Я хочу сделать лучше для нас обоих. Мне очень жаль, что я нарушила твои планы…

– Ты не нарушила моих планов, Шарлотта, а всего лишь отложила их исполнение. К несчастью, я не могу все бросить – уложить вещи и уехать. Потому что не могу найти археолога, который захотел бы взять на себя ответственность за раскопки, стал бы платить всем этим рабочим, которых я нанял до конца сезона.

– Но ты не оставляешь мне никакого выхода…

– Что ж, ты тоже не оставляешь мне выбора. Как только я найду себе замену, мы уедем из Египта. И больше не вернемся сюда. – Немного помолчав, он добавил: – Никогда.

Шарлотта смотрела, как он твердой походкой удалялся прочь. Неужели она совершила ошибку, бросившись навстречу Дилану Пирсу? Даже не ошибку, а гораздо хуже… Неужели она своим необдуманным шагом разрушила их брак? Йен и раньше сердился на нее, но не так, как сейчас. Он никогда не обходился с ней с такой жестокой, неослабевающей яростью. Будто он никогда и не любил ее. А временами ей казалось, что и она никогда не любила его.

Что-то мягкое коснулось ее щеки. Она рассеянно посмотрела вниз и встретилась взглядом с маленьким котенком. Он смотрел на нее умными глазками янтарного цвета.

– Думаю, он меня теперь ненавидит, киска. Котенок жалобно мяукнул.

Шарлотта решила так не потому, что муж кричал или угрожал ей, а потому, что запретил ей сопровождать его в гробницу. Раньше, до этого случая, она всегда участвовала в раскопках вместе со своим отцом, а потом и с Йеном. Она научилась читать иероглифы, когда ей еще не исполнилось и пятнадцати, и однажды сама откопала мумию царицы, когда они работали недалеко от Нила. Она была таким же хорошим египтологом, как и мужчины-археологи. И вот теперь Йен хочет лишить ее этого. Раньше в такие ответственные моменты она всегда была рядом, а сегодня он уже готов войти в гробницу без нее. Ей было ясно, что ему совершенно наплевать на ее чувства. И это Йен, который всегда говорил, что она приносит ему удачу. – О нет! – Шарлотта уронила котенка, который неодобрительно мяукнул.

Сжав в руке висящий на шее амулет, она побежала за мужем, успев заметить, что Йен стоит у входа в гробницу.

– Йен, подожди! – Расталкивая рабочих, она подбежала к нему. – Вот, надень. – Сняв с шеи амулет, она аккуратно надела его ему на шею. – Если ты не хочешь, чтобы я шла туда вместе с тобой, возьми хотя бы мой талисман.

На какое-то мгновение ей показалось, что он сорвет с шеи амулет. Но вместо этого он погладил его рукой. Лицо его было грустным и усталым.

– Будь осторожен, – прошептала она.

Он поднял на нее глаза. Впервые за всю неделю она увидела в них не только гнев и ярость.

– Я тебя люблю, – сказала она.

В это мгновение она верила, что так оно и есть. Он резко притянул ее к себе.

– Я тоже люблю тебя, Шарлотта, несмотря на твое упрямство и на мой ужасный характер. Но твое вмешательство расстроило все мои планы. – Его объятие стало еще крепче. – Ты должна понять: в том, что с нами происходит, виноваты мы оба.