Симона Вилар - Майсгрейв

Эхин Балох оделся особенно нарядно. На нем была туника из замши песочного цвета, клетчатый плед яркой красно-зеленой расцветки, который был обернут вокруг его талии, образуя килт, а другой конец закинут наискосок через грудь и закреплен на плече застежкой со знаком клана Манро – раскрывшим крылья беркутом. Ради праздника (а может, и перед встречей с возлюбленной) он расчесал свои кудрявые длинные волосы и водрузил на голову берет с пером: перо на шляпе горца указывало, что он знатного рода.

Наблюдая все эти сборы, Орсон даже осведомился у Дэвида, а не принарядиться ли и им тоже? Майсгрейв лишь отмахнулся. Они простые торговцы, чужаки тут, и им не стоит привлекать к себе особого внимания. Пусть лучше Орсон проверит, насколько хорошо связаны тюки с товарами, которыми были навьючены пони.

Орсон лениво принялся выполнять поручение, но был так неуклюж, что в итоге Майсгрейв сам взялся за дело, тщательно проверяя все ремешки и узлы, стягивающие поклажу. По меркам шотландского Нагорья тут было целое богатство – и перчатки из мягкой кожи, и ремни с пряжками, а главное – подарки для Мойры: мешок с ароматным кастильским мылом, узел с лимонами, а также несколько кожаных фляг с вином. На вине Эхин настаивал особо, уверяя, что его красавица очень любит хорошие дорогие напитки из виноградной лозы. Ну да, Дэвида уже знал об этом, и это усиливало его неприязнь к женщине, которую предстояло похитить: пьющая женщина не являлась чем-то достойным в его глазах.

Отдельно Дэвид упаковал особый подарок для Джона Киллинга. Это был редкой красоты стилет и одновременно знак, по которому племянник Гектора Роя поймет, что пора выполнять обещание за которое ему платил Перси, и помочь похитить властную любовницу дядюшки.

Когда со сборами было покончено, Манро тронулись в дорогу, но проехали совсем немного, когда услышали отдаленный звук волынок. В тихом безветренном воздухе все четче стали слышны звуки древнего горского пиброха [24] Пиброх – мелодия с вариациями, исполняемая на волынке. «Мир или война».

– Это МакКензи выслали нас встречать! – довольно просиял Эхин.

Его дядя Ремси подтвердил это:

– Мы ведь уже в землях МакКензи, мы их гости, и было бы странно, если бы они не проявили к нам учтивость.

Вскоре они увидели на холме играющих на волынках горцев, а также несколько всадников с гербом МакКензи на скреплявших складки клетчатых тартанов значках – головой оленя с ветвистыми рогами. Ехавший теперь подле Дэвида отец Тутило сообщил, что возглавляет встречающих некий Кристофер Мак Рэ, новый констебль клана.

– Он возвысился после того, как лишили этой должности Малкольма Мак Рэ. Сближаться с ним не нужно, а вот когда увидим Малкольма…

Дэвид лишь кивнул. Он уже понял, через кого будет действовать.

Пока же новый констебль Кристофер приветствовал вождя клана Манро. Простота гэльского языка и обычаев отбрасывает все почетные титулы, и к вождю можно обращаться по имени. Орсон, наблюдавший со стороны, как запросто общаются Эхин и человек от МакКензи, даже охнул от неожиданности:

– Клянусь бородой, милорд, они так просты… Ох!

В следующий момент Орсон вскрикнул, ибо Дэвид локтем дал ему под дых.

– Еще раз обратишься ко мне как к господину… лишишься своей прославленной бороды.

Тут он заметил, что Кристофер Мак Рэ смотрит в их сторону, и поспешил помахать рукой, выражая приветствие, как и полагалось заезжим торговцам, желающим расположить к себе членов клана. Опешивший Орсон только моргал, наблюдая, как его рыцарь и господин добивается милости какого-то голоногого горца, обернутого в плед.

Но Кристофер Мак Рэ довольно милостиво кивнул в ответ торговцам. К таким заезжим в горы Хайленда купцам тут относились с уважением. И не только потому, что они привозили редкие в горной стране товары, но и потому, что считалось, что в эти неспокойные места могли отправиться только смелые люди, умевшие за себя постоять.

К месту встречи путники прибыли, когда солнце уже перевалило за полдень. Дэвид даже застыл в первый миг, восхищенный открывшейся перед ним картиной. Они находились на склоне поросшего лесом холма, откуда открывался вид на слияние трех лохов, – так местные жители называли длинные заливы между холмами. И там, где их воды соединялись, на небольшом островке высился, словно суровый, но прекрасный мираж, замок вождей МакКензи Эйлен-Донан.

Место для возведения замка было выбрано на редкость удачно. Тот, кто владел замком, мог контролировать и все длинные заливы – Лох Дьюк, Лох Лонг и Лох Элш. К замку на острове вел арочный мост, одна секция которого в случае опасности поднималась, а само строение представляло собой большой солидный дом со всеми признаками крепости – зубчатыми парапетами, узкими окнами в толще стен, высокой башней, победно возвышавшейся над окрестностями. Эйлен-Донан словно царствовал над зеркальными водами, а берега вокруг были покрыты множеством белых нарциссов, напоминавших россыпи звезд. Холодный май не помешал им взрасти, и теперь они удивительно гармонично смотрелись на фоне окрестных гор, поросших темными хвойными лесами, красиво отражавшихся в спокойной глади озер.

Но очарование местности несколько умаляло людское столпотворение на берегу перед мостом к замку. Судя по дыму от костров, запаху жареного мяса и веселому гомону, близ замка МакКензи собрались все люди клана и там полным ходом шла подготовка к веселому пиру.

Когда отряд Манро приблизились, клансмены МакКензи и их женщины приветствовали гостей радостными возгласами. Те в свою очередь весело откликались, так что, если не знать, как долго между Манро и МакКензи существовала вражда, можно было подмать, что это едва ли не встреча родственников. Но горцы обычно легко сближались, когда не было причин для схваток, словно подтверждая старинную поговорку: «Мир или война – все едино». К тому же все они были верующими людьми, отмечали Пасхальное воскресение, и чем это не повод, чтобы отложить оружие и повеселиться?

Когда Эхину Баллоху и его спутникам сообщили, что сам Гектор Рой с супругой и детьми еще не вернулся с праздничной службы из соседнего аббатства, никто не расстроился – они непременно скоро прибудут, и тогда начнется веселый пир. Пока же клансмены Манро беспечно влились в толпу и стали помогать с приготовлениями, а самого молодого вождя и прибывших с ним торговцев по арочному мосту препроводили в Эйлен-Донан.

Едва они спешились во дворе, к ним сразу поспешили гили – как называли мужскую прислугу в кланах. У гостей приняли их пони, стали поднимать туки с товарами. Двор замка был невелик, и озираясь по сторонам Дэвид обратил внимание на наблюдавшую за ними с каменной галереи над входом женщину, закутанную в плед МакКензи. Она вскоре отступила внутрь замка, но Дэвид успел разглядеть ее привлекательное личико, на котором выделялись большие глаза, темные брови и яркий рот. И почему-то сразу понял, что это и есть прославленная красавица Гектора Роя. По крайней мере, то, как смотрел ей вслед Эхин Баллох, подтверждало его догадку.