Симона Вилар - Майсгрейв

Но как это все надеть? Как справиться с этой шнуровкой на спине? А на рукавах? Зачем вообще шнуровка на рукавах?

От вида платья привычная хижина вдруг показалась Мойре особенно убогой и закопченной. И она не посмела коснуться наряда, пока тщательно не вымылась, да и потом переминалась с ноги на ногу, пока наконец не решилась облачиться в полотняную рубаху. Даже обхватила себя за плечи, словно обнимая, так приятна была мягкая ткань для привыкшего к грубой мешковине тела. Потом она выгнала из скио пару забредших сюда кур, вымела навоз и сор на земляном полу, чтобы не испачкать подол, и только после этого попробовала облачиться в дивное одеяние.

Тут в скио вошла Нора, держа на руках маленькую Уллу.

– Святые угодники! Сейчас я помогу тебе справиться со шнурками.

Она вынесла и оставила возле дома младшую дочь, а сама с охотой стала наряжать старшую. И было заметно, что Нора знает, как облачаться в подобные одежды. Только из груди ее порой вырывались горькие вздохи. Когда же она наконец оглядела свою нарядную дочь, ее покрасневшие от постоянного пребывания у чадящего очага глаза расширились, а губы тронула легкая улыбка.

– О, Мойра моя, сейчас ты выглядишь как настоящая леди!

Когда мать и дочь общались наедине, они переходили на английский язык.

Мойра осмелилась спросить:

– Я столько слышала от вас, что ваш род знатен, однако вы никогда не говорили, что это за род. И лишь однажды назвали имя моего родителя – Уолтер.

– И этого достаточно! – отрезала Нора. – Поверь, даже это имя может погубить нас, если ты обмолвишься о том, что я тебе рассказывала. Ибо сколько бы лет ни прошло с тех пор, как я отрубила голову Уолтеру, в тех местах, откуда я бежала, кровная месть свята, как ничто другое. И она может настигнуть тебя, если станет известно, чье ты дитя.

В этот момент из-за полога показался Магнус, который даже открыл рот, глядя, как преобразилась сестра.

– А потрогать можно? – спросил он, протянув испачканные торфом руки к вышивке на подоле платья.

Но мать отвесила ему крепкую оплеуху.

– Убирайся вон! Иди собирать водоросли на побережье, а к Мойре не смей приближаться, если не хочешь, чтобы я лишила тебя вечерней похлебки. Скоро за Мойрой приедет шотландец, и надо, чтобы он просто обомлел от вида нашей фейри.

– Нашей продажной шлюхи, – дерзко выкрикнул мальчишка, выбегая из скио.

Женщина лишь пожала плечами.

– Не обращай на него внимания, Мойра. Что с него взять… рыбацкое отродье. Магнус попросту завидует тебе. Ну а теперь послушай.

Придерживая свой огромный живот, она села на каменную приступку. Снаружи доносилось хныканье ее маленькой дочери, однако Нора не обращала на него никакого внимания.

– Послушай, что скажу, дитя мое. Скоро ты станешь леди… что бы там ни говорил о грехе этот глупый отец Годвин. Не важно, что ты будешь жить с Гектором Роем невенчанной, главное, чтобы ты могла приручить его и заставить слушать тебя. Но Гектор стар, и однажды ты можешь обратить свой взгляд на кого-то другого. Вот тогда ты и пропадешь! Ибо нет ничего ужаснее, как полюбить и довериться кому-то. Некогда я совершила подобную глупость, и с тех пор моя жизнь превратилась в руины. Так что помни: заставь свое сердце заледенеть, живи разумно и уважай того, кто даст тебе защиту. И еще: чем дольше ты сумеешь не забеременеть, тем дольше будешь оставаться привлекательной и желанной. Будь острожной, ибо дети – это такое бремя!.. Они с молоком высасывают жизненные соки из матерей. Ты сама видишь, во что они меня превратили… – И Нора с отвращением поглядела на свой выступающий живот.

Когда мать и дочь вышли из хижины, девушка вновь потянулась к младшей сестренке, но как и ранее Нора резко остановила ее. Мойра слишком нарядна, чтобы оставаться близ скио, и лучшее, что она может сделать, это сразу отправиться на берег, куда за ней приедет вождь МакКензи.

– Неужели мы вот так и простимся, матушка? – произнесла Мойра, и на глазах ее появились слезы.

В суровом лице Норы что-то дрогнуло. Но она быстро взяла себя в руки.

– Не люблю прощаний. А если мы тебе дороги, то проследи, чтобы Гектор Рой выполнил все свои обещания и не лишал нас своего благодеяния. МакКензи ныне в почете, богатства их растут, и этот горец вряд ли поскупится, если ты будешь угождать ему. Ну а теперь уходи. А то мне еще коз надо доить.

Но Мойра медлила. Почему-то даже радость от столь чудесной обновки уже не веселила ее.

– Может, я все-таки дождусь отчима с братьями?

– Зачем? Они отправились на хааф [6] Хааф – так называли на северных островах промысел вдали от берега. и будут отсутствовать, пока держится погода.

Мойре показалось, что мать специально все подстроила так, чтобы отчима не было дома, когда за ней приедет Гектор Рой, – рыбаку Эрику, в отличие от Норы, не очень нравилась вся эта история с продажей его падчерицы. И все же в море он ушел довольный на новой лодке и с новым неводом.

Девушка в последний раз оглянулась на убогое скио, в котором выросла, и отправилась к берегу. Она шла по склону, поросшему чахлой травой, которую местные козы объели до короткого дерна, но, как оказалось, даже по нему в платье со шлейфом передвигаться было неудобно – ранее девушка никогда не носила столь длинных одеяний.

У самой кромки воды она уселась на покрытую мхом каменную плиту, откуда открывался вид на залив между островами. Море накатывало на берег сливочной пеной, каменистый пляж внизу пестрел розовыми губчатыми водорослями, среди которых с гвалтом возились чайки. Со своего места Мойра видела выступавший в залив маленький остров Грэмсей, а далее виднелся Мейнленд с его деревушками и гаванями, в которых можно было рассмотреть множество лодок и судов. Мойра порой бывала там с семьей, когда ездила на ярмарку или церковные праздники, она вообще любила выходить в море. Когда отчим брал ее с собой порыбачить, для девочки это была не только добыча пропитания, но и возможность увидеть мир дальше своего острова. Она и раньше мечтала уехать… Теперь ее мечта сбудется.

Но Гектор Рой!.. Мойра старалась не думать, что он грузный и немолодой, что у него пахнет изо рта, и вообще не вспоминать его запах зверя. А вот улыбка у него хорошая… ну когда он улыбается именно ей. Что до его подчиненных, то они явно напрягаются, когда он смотрит на них своими блеклыми серыми глазами, суровыми и полными давящей силы. Да, с таким человеком она будет защищена от всего… кроме самого Гектора Роя… Мойра понимала, что отдаст ему свое девичество и будет вынуждена принадлежать ему всякий раз, как только он пожелает. Когда она смущенно сказала об этом матери, та лишь отмахнулась: пожилой и покладистый мужчина не будет сильно утомлять ее, заверила Нора.