Чарлин Кросс - Вечная любовь (Бессмертие любви)

У Аланы не было времени ответить, потому что появился Рис. Взяв Алану за обе руки, Пэкстон помог ей спуститься на землю. Затем обратно перелез и он сам. Алана и Пэкстон стояли рядом, плечом к плечу, обратив лица в сторону Риса.

— Это ты освободила его? — грозно спросил он, прищурился и посмотрел на племянницу.

— Нет, это не она.

Слова прозвучали из-за спины Риса, вынудив его резко обернуться. Расталкивая людей, к Рису пробирался Дилан.

— Это я освободил его, — объявил Дилан, вплотную приблизившись к отцу. — Но сделал это по просьбе Аланы.

Рис был настолько взбешен, что на лбу и на висках его набухли вены.

— Что я слышу! Мой старший сын предал меня!

— А что бы ты хотел? — вопросом на вопрос ответил ему Дилан. — Чтобы я предал Алану, так, что ли?

— Этот нормандец — пустое место для нее, однако он представляет угрозу для всех нас и, стало быть, должен умереть.

— Нет! — сказала Алана, сделав шаг вперед и заслонив собой Пэкстона. — Ты не прав, дядя.

— Что ты хочешь сказать? — поинтересовался Рис, в упор взглянув на нее.

— Он не угрожает никому из вас.

На лице Риса появилась презрительная усмешка, и усы его чуть дрогнули.

— Да ты с ума сошла, моя дорогая. Он является на землю, твою с рождения, и заявляет, что эта земля принадлежит Генриху. Ведь он не успокоится никогда, так и будет двигаться все дальше и дальше вглубь и все время будет повторять, что ему принадлежит вся наша земля. И только лишь смерть сможет остановить его движение. — Рис подозрительно посмотрел и склонил голову чуть набок. — Да что это стряслось с тобой, Алана? Неужели же твой народ и твое наследство тебя совершенно не волнуют?

— Все мои привязанности остаются неизменными. Равным образом неизменны мои чувства по отношению к соплеменникам и по отношению к нашей земле.

— И, тем не менее, ты решаешься защищать этого нормандца, несмотря на то, что он у тебя фактически украл землю твоих предков!

— Ничего он у меня не украл. Что было моим, теперь сделалось его собственностью по закону.

Рис оторопел.

— Ты, наверное, имеешь в виду закон Генриха? Но эта сволочь еще пока не смеет распоряжаться здесь!

— Нет, я хотела сказать, по Божьему закону. И Господь поразит тебя, если только ты попробуешь что-нибудь переиначить.

— Господь не может поразить меня за убийство нормандца. — Клинок сверкнул в руке Риса. — Отойди в сторону, не мешай мне.

— Неужели же ты убьешь одного из собственных соплеменников? — поинтересовалась она, не отходя ни на шаг.

Рис застыл на месте.

— Ч-что ты сказала?

Алана решительно шагнула к своему дяде.

— Если даже не по крови, то по правилу о замужестве он теперь тоже твой родственник. Потому что Пэкстон де Бомон — мой супруг.

— Эта вот нормандская тварь — твой супруг? Слова Риса отчасти звучали утвердительно, хотя и содержали вопрос. Он все еще не мог поверить тому, что услышал от Аланы. Он обернулся к Дилану.

— Ты знал об этом?

— Да.

— И ничего не сказал мне…— осуждающе произнес Рис.

— Она взяла с меня слово, что я никому не скажу.

— Но ведь хотя и я взял с тебя слово, что ты никому не расскажешь о взятом в плен нормандце, ты посмел нарушить это обещание.

— Он вовсе не нарушал, дядя, — перебила говоривших Алана. — Я без посторонней помощи отыскала

Пэкстона.

— Как это? — поинтересовался Рис.

— Пошла за мукой.

— А когда я наткнулся на Алану, она уже была в хибарке, — добавил Дилан. — Она была ужасно рассержена, отец, найдя своего супруга голым, избитым, связанным по рукам и ногам.

— И я полагаю, ты тотчас же рассказал ей, какая участь ему уготована?

— Нет, — сказал Пэкстон, выступая вперед. До того он слушал, не произнося ни единого звука. Однако сейчас для него настало время действовать. — Это я рассказал ей. Было совершенно справделиво, чтобы моя жена узнала, какую именно казнь ее дядя приготовил для меня.

Прищурившись, Рис посмотрел на него.

— Если ты подумал, что я не убью тебя, потому что ты женился на ней, то ты неправ, нормандец.

Алана испуганно охнула, едва только острие меча Риса уперлось в грудь Пэкстону. Сам же Пэкстон при этом не шевельнулся, только лишь сказал:

— Да, уэльсец, ты демонстрируешь отменную храбрость, особенно когда имеешь дело с безоружным человеком. А вот интересно, если бы оружие было у нас обоих, как бы тогда ты выдержал испытание?

На лице Риса появилась презрительная улыбка.

— Прав ли я, что услышал в твоих словах вызов мне?

— Да, — согласился Пэкстон, несколько осмелев. Если только он рассчитал верно, Рис был из тех, кто легко заводился с полуслова. — Этот вызов позволит определить, кто из нас лучше обращается с клинком, — пояснил он свою мысль.

— А какой же приз достанется победителю? — поинтересовался Рис.

— Если я окажусь победителем, ты не станешь препятствовать моему возвращению в крепость. А если победишь ты, то можешь делать со мной все, что угодно. Но сначала пообещай, что при любом исходе ты не тронешь мою супругу — ни теперь, ни после.

Алана схватила его за рукав.

— Пэкстон, нет! Ты потерял много сил. Пэкстон посмотрел на нее.

— Ты явно недооцениваешь меня, жена. Ведь и в самом плохом состоянии нормандский рыцарь может отбросить врага. А с этим уэльсцем у меня не возникнет серьезных проблем.

— Ха-ха!

Резкий смех вырвался из уст Риса. Пэкстон вновь посмотрел на него. Неужели удастся вынудить этого человека начать поединок? Если да, то у него есть шанс на спасение. Если же нет, тогда всякий его вздох может оказаться последним.

— Значит ли это, что вы не согласны с моими словами? — спросил Пэкстон.

— Ты слишком уж мнишь о себе, — ответил Рис.

— Докажи это, уэльсец. Прими мой вызов, и тогда, увидим, кто из нас более ловок в обращении с клинком.

— Ладно, — заявил Рис. Он подошел к Дилану. — Отдай ему свой меч.

Дилан пожал плечами.

— Я не взял с собой оружия.

Тогда Рис обратился к среднему сыну:

— Мередидд, твой меч — дай его нормандцу.

В отличие от брата Мередидд был вооружен. Вытащив меч из кожаных ножен, прицепленных к поясу, Мередидд протянул его рукоятью вперед Пэк-стону.

Взяв меч, Пэкстон сразу же заметил, что клинок был более легким и приблизительно на десять дюймов короче, чем оружие Пэкстона. Из-за этого они с Рисом будут драться почти вплотную друг к другу.

— До первой крови? — спросил он у дяди Аланы.

— Нет уж, до смерти!

Крик замер у Аланы в горле. Пэкстон взглянул на нее и увидел, что в глазах у нее слезы.

— Отойди-ка подальше, сладкая моя.

— Но я не хочу, чтобы ты погиб. И смерти Риса я также не хочу.

Он погладил ее по щеке.

— Верь мне, Алана. Раньше подобное говорила мне ты.