Бетина Крэн - Неотразимый обольститель

Беатрис замолчала, глядя вдаль и думая о заседании правления и о том, с каким трудом ей удалось избежать потери места президента корпорации.

– Наверное, я должна была тебе рассказать... Когда я представила эту идею насчет банка своему совету директоров, то она их не вдохновила. Дело приняло плохой оборот. – Беатрис разгладила юбку на коленях. Ей отчаянно хотелось выговориться, чтобы Коннор узнал, что с ней произошло. – Они голосовали, выдвинули вотум недоверия и пытались убрать меня с поста президента правления.

– Что? – Коннор резко выпрямился. – Они хотели вышвырнуть тебя?

Она кивнула.

– Двое из членов правления знали о моем пребывании в «Восточном дворце» и пытались меня шантажировать, заставив покинуть пост. Когда я отказалась пойти им навстречу, они в ярких красках описали правлению, как наблюдали мое участие в «разнузданных, аморальных пирушках». Они обозвали меня лицемеркой за то, что я неизменно поддерживаю справедливую оплату и безопасные условия труда, и потребовали, чтобы я сложила с себя все полномочия.

– Но как они смогли узнать о «Восточном дворце»? – Коннор взял ее руки в свои. – Я никому ничего не говорил и уверен, что Шарлотта тоже не стала бы рассказывать.

– Они заявили, что видели меня там. – Беатрис постепенно расслабилась, чувствуя его прикосновение и испытывая благодарность за то, что может поговорить обо всем спокойно. – Панджаб несколько раз носил меня то вверх, то вниз по главной лестнице. Должно быть, тогда они меня и увидели. Да, наверняка так и случилось.

– Но ты сказала, что им не удалось изгнать тебя из правления.

– Мне пришлось действовать очень быстро. – Беатрис посмотрела на него и усмехнулась. – Я вообразила на своем месте тебя. И потребовала, чтобы они представили свидетелей, а потом напомнила старшим членам правления, чего нам удалось достичь за годы совместной деятельности. – Беатрис задумалась. – Что удивило меня больше всего, так это как быстро они решили отречься от меня. Похоже, что они с самого начала сильнее, чем я считала, были недовольны решением Мерсера поставить меня во главе корпорации. Я-то всегда полагала, что они мои друзья, а не только партнеры по бизнесу. – Она подняла руку Коннора и потерлась о нее щекой. – Теперь я понимаю, что одно другому противоречит. У женщины, занятой бизнесом, нет друзей.

Коннор согласно проворчал:

– Так же как и в политике. Никогда не знаешь, кто твои настоящие друзья.

Его голос затих, а мысли унеслись прочь. Через пару минут он отбросил унылые размышления.

– Ну и денек у нас был. – И, придвинувшись ближе, прошептал: – Как насчет того, чтобы сделать ужин таким же запоминающимся?

Беатрис улыбнулась.

– Кажется, меня можно уговорить.

Когда они пришли в гостиницу, Беатрис остановилась у окошка администратора, чтобы проверить, нет ли для нее корреспонденции. Ничего важного не было, и она стала подниматься по лестнице, пока Коннор обсуждал с гостиничным менеджером, как можно организовать ужин. Беатрис дошла до лестничной площадки и тут услышала чей-то удивительно знакомый голос. Но до того, как Беатрис вспомнила, кому он принадлежит, она нос к носу столкнулась с его обладателем – Херстом Эддингтоном Барроу.

– Вы! – Старик посмотрел мимо нее, ища глазами Коннора. – Если бы я знал, что вы остановились здесь, то переехал бы в другую гостиницу. – Потом он немигающим взглядом пригвоздил Беатрис к месту. – Полагаю, что вы вообразили, будто выиграли.

– Мы получили рекомендации комиссии, – спокойно ответила она, взглянув через перила, не идет ли Коннор. Его не было видно. – Я получу разрешение и открою свой банк.

– Радуйтесь, пока есть чему. От него вы уже получили все, что возможно.

Что-то в голосе Херста заставило ее более внимательно на него посмотреть. Сейчас на его изможденном лице отражались лишь обида и болезнь. Он был старым человеком, который слишком долго оставался наедине со своими недовольством и сожалением.

– Вы не правы. Он хороший человек. Он щедрый и внимательный... сильный, добрый и чуткий...

Старик с отвращением фыркнул.

– Он хитрый. Слишком умный, черт побери. И заботится только о себе.

– Если вы действительно так считаете, то вы близоруки и глупы, – с негодованием ответила Беатрис. – Вы твердо решили ненавидеть его, потому что он отказался от вашего богатства и не позволил вам управлять его жизнью. Но когда я вижу, во что превратила вас такая жизнь, то убеждаюсь, что он сделал правильный выбор.

Херст горько усмехнулся.

– Он убедил вас своими сладкими речами, но скоро вы узнаете всю правду. – Старик подошел к ней поближе и потряс костлявым пальцем. – Он отвернется от вас... именно тогда, когда вы больше всего будете в нем нуждаться. Запомните мои слова!

Беатрис стояла, разрываясь между злостью и жалостью, и наблюдала, как нескладная фигура старика тяжело тащилась вниз по лестнице. Иметь такое богатство и быть таким бедняком – без любви, жалости, дружбы, радости и семьи... без всего, что составляет смысл жизни. Херст Барроу – живой пример того, что является и что не является истинными ценностями. Он провел всю жизнь в погоне за властью...

Власть! Беатрис пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть. Ведь в ее жизни власть, контроль тоже всегда занимали большое место. Она контролировала свои надежды, обстоятельства, свой бизнес и свой капитал. И эта растущая потребность подчинить все своему контролю неизбежно распространилась на ее отношения с людьми... на желание вырвать власть из рук деспотичных и некомпетентных правителей, даже на ее жесткое обращение с племянницей. А все успехи Беатрис стали возможными только благодаря каждодневному, ежечасному контролю, подавлению собственных надежд и мечтаний, потребностей и страстей. Насколько это отличалось от того, что сделал со своей жизнью Херст Барроу? Его одиночество, злоба, горечь... неужели к этому шла и она?

«Шла», – подумала она в прошедшем времени.

Именно в этот момент, стоя на гостиничной лестнице и наблюдая, как Херст Барроу, с трудом передвигая ноги, идет своей дорогой, в своем бесчувственном мире, – именно тогда Беатрис поняла, как сильно изменилась вся ее жизнь. Благодаря Коннору, Присцилле и Джеффри у нее появился еще один шанс испытать то, что, как она раньше думала, было давно забыто или предназначалось для других.

Когда Беатрис и Элис пожаловали в зал для приема гостей, который Коннор снял на этот вечер, то обнаружили, что их празднование готовы разделить с полдюжины законодателей, являвшихся ключевыми фигурами в процедуре получения разрешения на открытие банка.

– Удивлена? – вполголоса спросил Коннор, отодвигая для Бе.атрис стул у накрытого стола.