Бетина Крэн - Неотразимый обольститель

– Думаешь, этого будет достаточно? – спросил Крокер. Мерфи кивнул.

– Я обо всем позабочусь.

Крокер направился к двери, затем остановился возле Коннора, чтобы дать тому последнее предупреждение:

– «Таммани» тебе поможет – или «Таммани» тебя уничтожит. Подумай об этом, сынок.

После возвращения из Олбани Беатрис закружилась в водовороте дел. Она проводила долгие часы в офисах корпорации, советуясь с юристами по поводу продажи акций, что позволило бы собрать часть капитала, необходимого для основания банка. Она привлекла Лейси и Франни, чтобы те обошли членов суфражистской ассоциации, от которых можно было ожидать помощи в создании банка, поддерживающего женщин. Она сама навестила Сьюзан Энтони и Элизабет Кэди Стэнтон. Беатрис известила всех лиц и все организации, которых, по ее мнению, мог заинтересовать этот проект, и составила списки «взносов», которые надо было собрать. Каждый вечер она приходила домой поздно, съедала холодный ужин в своей комнате и падала в кровать. Только на третий день она смогла перевести дыхание. Беатрис начала беспокоиться, почему Коннор до сих пор не дал о себе знать.

Ему надо вести политическую кампанию, уговаривала она себя. Три с половиной дня, которые он выкроил из своего расписания, уже были достаточной жертвой. Коннор предупреждал ее, что будет занят несколько дней, но все же она не могла не чувствовать разочарования из-за того, что он не нашел времени даже для короткого визита.

Ее очень интересовало, что он думает по поводу газетных статей, сообщавших об открытии нового банка корпорации. О лучшей рекламе нельзя было и мечтать. Даже несогласие с новой политикой банка работает на них. Пройдет немного времени, и все узнают, что в городе существует только одно коммерческое учреждение, которое уважает женщин и обслуживает их.

Этим вечером в «Восточный дворец» посыльный принес несколько конвертов из веленевой бумаги. В самый разгар веселой пирушки Мэри Кэтрин, Энни, Пэнси, Элеонора, Милли, Тэсса, Джейн и Дидрэ открыли их и внутри обнаружили отпечатанные приглашения на участие в первой продаже акций нового финансового учреждения – «Барроу стейт бэнк». Еще большее впечатление произвели короткие, написанные от руки послания от Беатрис фон Фюрстенберг в каждом конверте. Она уверяла девиц, что их накопления будут с радостью приняты в новом банке.

После того как основной поток посетителей схлынул, вся группа «избранных» собралась в комнате Мэри Кейт на третьем этаже и взволнованно принялась обсуждать впервые в их жизни полученные настоящие отпечатанные приглашения. Потом, сжимая драгоценные конверты, девицы затихли, а некоторые даже опустили головы, пряча мокрые глаза.

– Она написала нам, – прошептала Энни. – Я никогда в жизни не получала писем.

– И я тоже, – призналась Пэнси. – Такое красивое приглашение, прямо как для какой-нибудь госпожи.

Остальные закивали, а Мэри Кейт улыбнулась сквозь слезы.

– Эта Биби... она на самом деле очень хорошая, истинная леди.

– Даже еще лучше, – убежденно проговорила Дидрэ. – Она – настоящая женщина.

На пятое утро после возвращения из Олбани Беатрис в пустом здании вместе с подрядчиком по строительству обсуждала, где лучше всего расположить окошки кассиров, столы, кабинеты экономистов и новые подвалы из бетона и стали. Она некоторое время до этого обдумывала, как оборудовать банк, но только в предыдущий день стало известно, что здание на Бродвее, которое ей было нужно, выставлено на продажу и доступно по цене. Беатрис немедленно послала за инженером по строительству, до того уже работавшим на возведении нескольких предприятий для корпорации, и после тщательной проверки он согласился, что конструкция достаточно прочна и возможно провести требуемые перестройки.

Когда он повел своих рабочих вниз, чтобы проверить фундамент и месторасположение будущего подвала, Беатрис осталась одна в огромном, пустом помещении. Волнуясь оттого, что ее мечта приобретает конкретные очертания, она все же была не так счастлива и удовлетворена, как хотелось.

Беатрис прошлась по залу, вслушиваясь в эхо, сопровождавшее стук ее каблуков по деревянным полам. Звук был гулким и пустым, таким же пустым, как ее душа. Она все еще не получила никакого известия от Коннора и наконец сама послала ему записку за день до этого вместе с приглашением прийти на распродажу акций. Ответа не последовало.

Ее собственная реакция на его молчание беспокоила ее не меньше, чем само молчание. Вот почему, говорила она себе, она так долго держала людей на расстоянии... из-за этой неуверенности, тревоги, из-за боли, зарождавшейся где-то в глубине сердца. Без сомнения, он был очень занят, ведь до выборов оставалось всего три недели. Два дня назад в газете появилась статья о его посещении трудового конгресса и демократического митинга в Нижнем Ист-Сайде. У него было очень много забот. Коннор занимался делами, которыми пренебрег, чтобы помочь ей.

Беатрис вздохнула и подошла к окнам, чтобы оценить вид, который откроется постоянным посетителям, пока они будут ждать. К своему удивлению, она увидела Элис, спешащую к главному входу. Беатрис пошла ей навстречу.

– Вот. – Элис сунула ей в руки письмо и прислонилась к каменной колонне, чтобы отдышаться. – Это только что прибыло... очень важно.

Беатрис увидела, что Элис уже открыла конверт и прочитала письмо, как она поступала со всей деловой корреспонденцией. Письмо было от вице-президента Объединенной корпорации. Всего два коротких предложения. «В четверг утром, ровно в 10 часов, состоится срочное заседание правления директоров Объединенной корпорации. Ваше присутствие необходимо». Беатрис перевернула письмо, оглядела его в поисках объяснения...

– Какая причина? Почему вдруг срочное заседание? Элис, бледная, с двумя красными пятнами на щеках, протянула Беатрис газету, которую держала в руках.

– Страница четыре... наверху...

Заголовок обрушился на Беатрис, как удар молота: «Скандал в корпорации – женщине-президенту предъявлено обвинение в аморальности!» Ее глаза расширились от ужаса, когда она просмотрела статью. «Свидетели утверждают, что наблюдали, как президент Объединенной корпорации, богатая финансистка и суфражистка Беатрис фон Фюрстенберг развлекалась непристойным, аморальным образом в заведении, обладающем дурной славой и известным под названием «Восточный дворец»...»

С упавшим сердцем Беатрис читала распаляющие воображение строчки, которые в деталях описывали, как она «выступала» перед пьяными посетителями в паре с одним из мужчин из числа персонала борделя. В статье ее называли представительницей того крыла женского движения, которое выступает против брака, за «свободную любовь». Далее утверждалось, что, без сомнения, многие мужчины захотят подтвердить, что она является «ярой сторонницей плотских утех». Заканчивалась оскорбительная статья следующими словами: результатом этих обвинений стало «требование подавленных членов правления собраться на срочное заседание завтра утром», и будто бы «ожидается, что они немедленно сместят миссис фон Фюрстенберг с поста президента Объединенной корпорации».