Линда Кук - Ночные костры

Алиса содрогнулась и укутала плечи мантильей.

— Кто такой Герн? — Она уже могла говорить, но с болью. Из ее поврежденного горла вырывался лишь сиплый шепот.

— Дух, повелитель леса. Он выходит по ночам.

— Как вас зовут?

— Меня? Эдвард, миледи.

— Так вот, брат Эдвард, вы Божий человек. Неужели вы верите в подобные вещи?

— Нет! — Он схватил распятие, висевшее у него на шее, и поднес к губам. — Герн не в силах причинить зло тем, кто живет по законам Господа Иисуса Христа.

Алиса улыбнулась в темноте. Брат Эдвард так же боялся виндзорского злобного лесного духа, как она сама — морстонской дикой охоты.

Оставив широкие серые просторы Корнуолла ради холмов и темных лесов Виндзора, Алиса не терзалась мыслями о привидениях. Никогда, ни днем, ни ночью, пока была на дороге вместе со своим мужем, она не испытывала того тошнотворного, обморочного чувства, которое преследовало ее с детства, когда приходилось покидать знакомые места и отправляться в странствие. Когда с ней был Раймон, она ничего не боялась.

Воины звали его Фортебрасом. Сильная бойцовая рука, за которую Раймон де Базен получил свое прозвище, создала для Алисы надежный приют с того самого дня, когда он появился в ее жизни. Во всем огромном холодном мире не было уголка, куда бы она побоялась пойти вместе с мужем.

Алиса опять легла в постель, но не заснула. Приправленное травами и медом вино из монастырского лазарета облегчило боль в горле, а тугая полотняная повязка защищала шею от ночного ветра.

Если бы Раймон разрешил ей говорить, она все равно не смогла бы много рассказать про напавшего на нее человека. Алиса попыталась было описать увиденное в темноте, но ее натужные хрипы отражались таким страданием на лице мужа, что она замолчала после первых же слов, не желая его мучить. Когда он закончил свою тираду в спальне приора и схватил ее в объятия, наказав никуда не уходить из этого безопасного места, она опять попробовала заговорить, но осеклась, потрясенная горячими слезами на его лице.

И теперь ее муж был где-то в ночи, искал злодея, который пытался ее задушить. В том, что он его найдет, Алиса не сомневалась. Покрепче укутавшись в мантилью, она обернулась к окну.

Раймон де Базен и его солдаты прошли в конец королевского конюшенного двора и обнаружили, что молодой кузнец из Корнуолла, недавно поступивший в подмастерья к гарнизонному оружейнику, спешно ушел. Огонь в кузнечном горне еще горел, окруженный аккуратной насыпью, но повсюду были следы борьбы или торопливых сборов. По земляному полу оружейной мастерской были раскиданы молотки и щипцы, а рядом с дровами лежал развязанный кожаный мешок, из которого вывалились грубая шерстяная рубаха и три пенсовые монеты.

Эрик поднял Ролло с постели и привел его к Фортебрасу. Заспанный вояка громко жаловался и болезненно щурил глаза от яркого света факелов.

— Он ушел, — сообщил пожилой сержант. — Бьюсь об заклад, у парня большие неприятности. Не ищите его среди живых. — Ролло пожал плечами. — Если бы я был здесь поблизости, он еще мог спастись. Но когда час назад за ним пришел этот рыцарь и забрал его и мальчишку, это видели только возчики. Они так испугались…

— Какого мальчишку? Ролло вздохнул:

— Того, что донимал его сегодня в кузнице. Говорят, мальчишка и подмастерье пытались убежать. Но их схватили посреди конюшенного двора.

— Кто, королевские стражники?

— Нет. Рыцарь. Один-единственный рыцарь. Говорят, здоровенный детина. В черных доспехах, а на рукоятке меча — драгоценный камень красного цвета.

— Черноволосый, — дополнил Фортебрас утвердительным тоном.

— Наверное. Возчики не сказали. Как этому дьяволу в человеческом обличье удалось…

Фортебрас развернул коня и повел свой отряд к воротам крепости. Эрик торопливо вскочил на лошадь и поехал за ними.

— Монбэзон! — громко крикнул Фортебрас.

Окна, выходившие на дорогу, были закрыты ставнями. Каминный свет тонкими лезвиями вспарывал щели между деревянными панелями и на короткие мгновения исчезал, загороженный тенями, которые беспокойно блуждали под окнами. В Виндзоре было тихо, воздух сгустился от страха.

Монбэзон вывел своего коня из придорожных теней. За черным рыцарем ковылял, ссутулясь, широкоплечий великан. Его руки были связаны крепкой веревкой, конец которой держал в кулаке Монбэзон. Морстонский кузнец Ханд тряхнул головой, отбросив со лба густую спутанную прядь волос и прищурился от внезапного яркого света факела, который сунули ему в лицо.

Рядом с ним семенил маленький Уот, испуганный и возмущенный.

— Милорд Раймон, — начал мальчик, — этот человек не хочет отпускать Ханда. Скажите ему, что Ханд — кузнец моей госпожи. Она увезет его домой.

— Заберите ребенка!

Эрик схватил Уота сзади за рубаху и поднял к себе в седло.

— Куда его? — спросил он.

Де Базен не отрывал взгляда от выпученных глаз кузнеца.

— Обратно в королевский зал. Держи его там до тех пор, пока я не пришлю за вами.

— Что вы собираетесь делать? — пронзительно вскрикнул мальчик.

Раймон на секунду закрыл глаза, потом обернулся к Уоту, который пытался вырваться из рук молодого рыцаря.

— Я отошлю его домой, — мягко сказал Фортебрас. — Он отправится, куда ему положено.

Когда копыта лошади Эрика и детский голосок Уота смолкли вдали, Раймон спрыгнул со спины Шайтана и с кинжалом в руке двинулся к связанному кузнецу.

— Спасибо, брат, — поблагодарил он Монбэзона и через плечо приказал своим воинам: — Поезжайте обратно. Оставьте нас одних.

Свет, обрамлявший ставни в домах по обе стороны безлюдной деревенской улицы, перестал мелькать. Все застыли в неподвижности.

Де Базен вырвал веревку из руки Монбэзона.

— И ты, брат, оставь нас.

Он молча поднес кинжал к мясистому горлу беглого морстонского кузнеца и стал ждать, когда солдаты отъедут к воротам Виндзора.

Между главной улицей и дорогой, тянувшейся вдоль берега реки, был темный проулок. С неожиданной силой де Базен толкнул туда съежившегося от страха кузнеца.

Не успел он упасть, как Раймон вновь приставил нож к его горлу.

— Мне разрезать веревки перед тем, как вырезать твое черное сердце? Или оставить тебя связанным, как свинью перед резкой… как убийцу перед казнью?

Из толстого горла вырвался клокочущий всхлип.

— До того как я тебя убью, — прорычал Раймон, — ты скажешь мне, где оставил труп Харольда де Рансона. Если ты не скажешь мне этого или если я не поверю твоим словам, тебя ждет такая мучительная смерть, какой ты даже не можешь себе представить!

Монбэзон крикнул сзади из темноты:

— Он говорит, что не трогал твою жену, Фортебрас. И мальчик сказал, что был с этим человеком с того самого момента, как ты и твоя жена подъехали к виндзорским воротам.