Тамара Леджен - Скандал и грех

Похоже, Джульет испугалась, но потом вскинула подбородок.

– Он принадлежит мне по закону. Ты дал изумруд ей, она дала его мне, передав расписку. Я даю его мистеру Рурку. Это мое последнее слово.

Кэри выхватил свой деревянный меч и ударил сестру по заднице. Абигайль подумала, что взорвется от счастья и гордости. По ее мнению, в Англии не было другой задницы, более заслуживающей этого. Даже задница виконта Далиджа.

– Кэри, что ты делаешь! – кричала Джульет, прикрывая зад обеими руками. По щекам у нее катились слезы. – Ее отец торговец! Она никто.

– Она моя жена.

– Что?! Не может быть. Ты же только недавно ее встретил.

Кэри молча отвернулся и теперь с мечом в руке стоял перед актером.

– У вас есть кое-что принадлежащее моей жене, сэр.

– Кроме ее панталон, вы хотите сказать? – засмеялся Рурк.

– Ты за это заплатишь.

Кэри сделал выпад, но его короткий деревянный меч был остановлен металлическим.

– Как видите, у меня тоже есть меч, – сказал Рурк, отводя удар. – Правда, мой сделан из металла и я умею им пользоваться.

– На сцене, – процедил Кэри. – А я убивал людей в бою.

– Только не этим куском дерева, – ответил Дэвид Рурк. Его странного цвета глаза блеснули в лунном свете, и Абигайль вдруг очень испугалась.

– Кэри, не надо. Это не имеет значения.

– Вам следует прислушаться к словам вашей очаровательной жены, – холодно улыбнулся актер. – Я тоже убивал людей в бою. И не боюсь вас.

– Как вы смеете нападать на моего брата! – закричала Джульет.

– Это он напал на меня. Но поскольку я ирландец, а он англичанин, кажется, вы думаете, что я должен просить у него прощения. Теперь, как я понимаю, – любезно продолжал Рурк, когда поединок возобновился, – вы дали изумруд любимой жене, которая, по неизвестным мне причинам, отдала его вашей очаровательной сестре, которая, в свою очередь, передала его мне. Следовательно, по закону он мой, не так ли?

– Он принадлежит моей жене, – скрипнув зубами, ответил Кэри. – По праву высшего закона.

– Высшего закона? Ну да, вы, англичане, создаете высшие законы, не так ли? Один для себя, другой – для всех остальных.

При следующем выпаде деревянный меч Кэри разломился пополам.

– Какая неприятность, – заметил Рурк. – Мне остается лишь нанести последний удар. – И он угрожающе поднял меч.

– Нет! – крикнула Абигайль, закрывая собой Кэри. Удар пришелся ей в грудь, отбросив ее в объятия мужа.

Красная струя залила платье, когда Рурк отдернул руку.

– Еще одна неприятность, – холодно заметил он. Побелев от страха, Кэри опустил жену на землю.

– Эбби! Эбби, ты слышишь меня?

Она слышала, только не могла ответить. Ей было трудно дышать.

– Эбби, не покидай меня, – шептал Кэри, качая ее в объятиях.

Лицо у Джульет стало пепельным, и она прижалась к герцогу.

– Я думаю, – наконец сказала Абигайль, ощупывая на груди римскую столу, – что со мной все в порядке.

– Нет, совсем не в порядке, – шептал Кэри. – Он убил тебя, ублюдок!

– Правда, все в порядке, – настаивала Абигайль, пытаясь сесть.

– Это шок, – размышлял герцог. – Помнишь, когда мы перевернулись и тебя выбросило из кареты, Джули? Ты даже прыгала, крича на меня, пока не поняла, что сломала ногу. Шок.

– Иисус, Мария и Иосиф, – с досадой произнес ирландец и показал Кэри, что клинок убирается в рукоятку. – Это лишь театральный реквизит, как вы и предполагали. Я просто хотел слегка поучить вас манерам, я не знал, что внутри осталось немного краски. Я думал, что израсходовал всю в сцене моей смерти.

Лицо Кэри оставалось белым.

– Ублюдок!

Актер поднял бровь.

– Вы что, хотели, чтобы я действительно убил ее? Вот. – Рурк бросил изумруд на колени Абигайль. – Вам нужно было только попросить. Но разве англичанин может попросить ирландца? Вы предпочли угрожать мне.

Абигайль схватила кольцо и тут же надела.

– Сегодня ночью я буду пить за ваше здоровье, миссис Уэйборн, – с вежливым поклоном добавил Рурк.

– Остановить его? – спросил герцог, когда тот направился к воротам.

– Нет, пусть идет. Он же, в конце концов, выиграл пари, – ответил Кэри, помогая Абигайль подняться. – Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Уверена. – Она стала вытирать носовым платком сценическую кровь, пахнувшую чем-то сладким. – Удар просто вышиб из меня дух, только и всего.

– Эбби, ты любишь меня.

– Ты хочешь сказать, что ты любишь меня, – нежно поправила Абигайль.

– Я хотел сказать то, что сказал! Ты любишь меня. У тебя что, привычка становиться перед мечом, предназначенным другим людям? Черт возьми, я уже думал, ты умрешь, так и не сказав мне этих слов. Почему ты просто не можешь признать, что любишь меня?

– Конечно, я тебя люблю. И всегда любила, думаю, с нашей первой встречи.

– Но ты никогда этого не говорила. Даже наоборот, была со мной довольно жестока.

– Я уверена, что говорила, – возразила Абигайль, пытаясь вспомнить. – Или нет?

– Ни разу. И я все это время страдал.

– Ты должен был догадаться. С твоей-то самонадеянностью. Не могу поверить, что ты в этом сомневался. Я же вышла за тебя замуж!

– Без всякой охоты, как я помню. Мне пришлось силой увезти тебя в Литтл-Стрейтон. Это было чертовски унизительно. Но помню, я думал, что моей любви хватит на двоих.

– Нет, – возмутилась Абигайль. – Это я так думала.

– А когда мы были в театре, – нахмурившись, продолжал Кэри, – ты несла вздор о наших отношениях. По-твоему, они были только плотскими. Ты обидела меня до глубины души.

– Я говорила о тебе, Кэри. Я всегда любила тебя.

Они молча смотрели друг на друга.

– Ладно, – сказала Джульет. – Полагаю, свежего воздуха с меня достаточно. Я бы хотела вернуться домой, Джинджер. – Она сделала паузу. – Мистер Рурк уехал в карете герцога. Вы не против, если я возьму свою карету, мисс Рич… миссис Уэйборн?

– Пожалуйста, зовите меня Абигайль.

– Хорошо, Смит, я так и сделаю, – нахально ответила Джульет. – Я рада, что вас не проткнули мечом. Нет, этого недостаточно, – твердо произнесла она. – Я по-свински вела себя с вами, признаю это. Скажу вам, что я сделаю. Этим летом вы приедете в Окленд и сыграете графиню Оливию в нашей «Двенадцатой ночи». Я буду играть Виолу, а Кэри – моего брата Себастьяна. Ведь так, Кэри?

– Разумеется, – добродушно сказал тот, обнимая жену. Позже, когда остальные уехали, Кэри спросил:

– Итак, Смит? Отправимся на крышу смотреть фейерверк? Или прямо в спальню и устроим там собственный?

– Кэри, мы до сих пор не сказали моему отцу, что женаты, – возразила она.

– Утром мы скажем ему за завтраком, – ответил Кэри, когда маленький терьер прыгнул из комнаты на ветки дуба.

Пер. Э. Линецкой.