Эдит Лэйтон - Знатный повеса

Однако, похоже, их желание не иссякало. Они все больше входили во вкус, как любой человек, быстро привыкающий ко всему, что доставляет наслаждение.

И все же на душе у Бриджет было неспокойно. Сначала это была неопределенная, лишь слегка осознаваемая тревога. Но день ото дня неприятное щемящее чувство нарастало. И вот однажды Бриджет поняла причину.

В то утро она снова принялась писать матери, и, пока обдумывала, что бы еще сообщить, ее взгляд случайно упал на дату, проставленную в верхнем углу листка. Бриджет ужаснулась. Две недели! Прошло полмесяца, а они все мешкали с отъездом из «укромной обители», продолжая беззаботно предаваться любовным утехам, совершенно не думая о будущем, словно его у них не было.

Между тем лето приближалось к своему апогею. Время шло, а она так и не заняла должного места в жизни Эйвена: все еще не познакомилась ни с его отцом, ни с кем-либо из его родственников, не знала никого из его друзей, за исключением Рейфа из Лондона и нескольких человек, присутствовавших на бракосочетании. И не было никакой возможности прояснить свое положение, Эйвен увез ее из Лондона и устроил медовый месяц вдали ото всех. С первого дня пребывания в Брук-Хаусе она оказалась замурованной в этом сияющем дворце, как мошка в янтаре. Ее грызли сомнения, она беспокоилась за будущее и в то же время осуждала себя за неблагодарность.

— Откуда этот мрак? — спросил Эйвен, выйдя из своей ванной, растирая волосы полотенцем. — Каким ветром его надуло?

Бриджет в растерянности подняла глаза.

— Просто я задумалась.

— Я вижу. И все твои думы прописаны у тебя на челе. Разве что-то случилось? Почему такое трагическое выражение?

— Нет, Эйвен, это только… Эйвен, ведь уже две недели как мы поженились!

— В самом деле драматическое событие! Но вместе с тем такое счастье, о каком мы и не подозревали. И продлится оно три недели! Хотя, если ты уже сейчас впадаешь в уныние, мне страшно подумать, что ты будешь чувствовать потом.

— Эйвен, дело не в этом. Никто из твоих близких меня не знает. Конечно, твоя семья и друзья осведомлены, что мы поженились, но все равно для них это только слухи. С таким же успехом я могла бы жить на Луне.

— А-а, понимаю! Ты хотела бы провести медовый месяц в более широкой компании?

— О нет! Я имею в виду совсем другое. Поверь, то, что происходило между нами все это время, сплошное очарование. Я предпочитаю, чтобы это продолжалось до бесконечности, хотя надеюсь, встреча с твоим отцом уже не за горами. Впрочем, так же, как и со всеми остальными. Меня смущает твое поведение. Посмотри, мы здесь две недели, но я до сих пор… Должны же быть у тебя какие-то знакомые в округе!

— Так ты думаешь, я прячу тебя? — спросил Эйвен, вдруг становясь таким же серьезным, как она. — Хорошо. Против этой печали лекарство найти несложно. Сегодня же поедем в Литтл-Ньютон. Надевай свою лучшую шляпку, и я повезу представлять тебя местной знати. Да, не забудь о великосветских манерах!

Вероятно, это выглядело глупо — так разволноваться из-за предстоящей поездки в крошечный городишко. Но Бриджет, чуждая чванливости своих привилегированных сограждан, никогда не воротила нос от простых людей. Будучи компаньонкой в провинции, она часто совершала подобные поездки, и посещение близлежащих деревень было ее единственным развлечением. А сейчас предстояло посетить местечко вблизи родового гнезда Эйвена. Как же она могла оставаться спокойной!

Литтл-Ньютон был похож на обычную деревню. В городке было всего две утопающие в зелени улицы. На самом высоком склоне была видна церковь, ниже находились кузница и лавка бакалейщика, а также несколько других заведений с настолько выцветшими вывесками, что прочитать надписи не представлялось возможным. Имелась здесь и скромная гостиница с маленьким садиком.

— Исторической достопримечательностью это, конечно, не назовешь, — сказал Эйвен, бросая вожжи, — хотя само по себе местечко старинное. Можно пройтись пешком и немного потолкаться на улицах, — с улыбкой продолжал он, — но прежде я предлагаю перекусить в таверне. Пусть сначала городок посмотрит на нас, а потом мы на него. Верно, дорогая?

В таверне царил полумрак. Когда они с Эйвеном вошли в зал, несколько пожилых мужчин посмотрели в их сторону, узнав Эйвена, притронулись к кепкам и сразу же вернулись к разговору вполголоса. Эйвен повел ее к столику у окна. Хозяин таверны тотчас устремился к ним принимать заказ.

— М’лорд, — сказал он, проглотив первую гласную. — Мэ-эм, — нараспев продолжил он, обращаясь к Бриджет, затем сурово посмотрел на нее и быстро отвел глаза. — Мясо и сыр — наши знаменитые блюда. Желаете попробовать? Хорошо. Тогда я велю Сьюки принести их как можно скорее. И конечно, эль для вас, милорд?

Эйвен кивнул.

— А леди, может быть, угодно выпить лимонаду? Я только что приготовил свежий.

— Это было бы замечательно, — сказала Бриджет и, как только хозяин отошел, нахмурилась.

— Тебе не нравится лимонад? — спросил Эйвен, откидываясь в своем кресле и изучая ее лицо.

— Дело не в лимонаде. Просто я подумала, если это твои родные места, то встреча могла бы быть и потеплее.

Он засмеялся.

— Вряд ли? Я не так часто бываю здесь. Приезжаю всего несколько раз в году на денек-другой, от силы — на неделю или две. И то, как правило, останавливаюсь в Брук-Хаусе, один или с друзьями, которых привожу с собой. А большинство из них в отличие от тебя не так одержимы желанием общаться и не рвутся сюда. Поэтому здешний народ меня не очень хорошо знает. А те, кому что-то известно о моем прошлом, держат меня за безнадежного распутника, если им вообще есть до меня какое-нибудь дело.

— О-о, — разочарованно протянула Бриджет.

Она не видела смысла встречаться с людьми, которые плохо думают о ее муже.

Однако служанка, несомненно, так не думала и подошла к их столику, улыбаясь во весь рот, но только Эйвену. Она, казалось, принесла на подносе и свой бюст. Бриджет не без волнения отметила, что светловолосая девушка с ямочками на щеках очень миловидна.

Бриджет посмотрела на Эйвена. Ее муж с жадностью смотрел на свою любимую холодную говядину, а отнюдь не на пышную живую плоть, выставленную ему на обозрение. Девушка наконец поставила блюда и с недовольным видом ушла.

— Мог бы и улыбнуться ей, — заметила Бриджет. — Я ничего не имею против. Я знаю, ведь ты обратил внимание на нее.

— Улыбнуться? — игриво сказал Эйвен. — Улыбка вместо удовлетворения? Я полагаю, для голодного тела это ничто. Конечно, я все заметил, но меня это мало интересует. Запомни, дорогая, улыбка для этих женщин — своего рода приглашение. Бриджет, не надо меня испытывать. В конце концов, ты доверяешь мне или нет?

— Извини. Я тебе доверяю. Хотя, наверное, немного опасаюсь. Только не знаю, нужно ли об этом говорить. Разве есть прок от таких разговоров?