Эдит Лэйтон - Звездная ночь

– А, по-моему, вы просто слишком устали, – мягко заметил Даффид. – Даже если вы не захотите обращаться к графу, мы можем обратиться к моим братьям, к моей матери, наконец! Я подвел ее, не остановив беглецов, но даже в этом случае вряд ли она откажется оказать мне необходимую услугу. У нее достаточно денег и признания в обществе, чтобы просить содействия хоть у самого папы римского. И все же сначала мы поедем в Лондон и повидаемся с графом.

– Нет. Я еду домой.

– Неужели? Значит, все мои старания напрасны? – Даффид внезапно улыбнулся. – А я-то думал, что у вас больше характера.

Мэг молчала, не зная, что возразить, и он тут же воспользовался этим.

– Нет ничего проще, чем вскочить в дилижанс и сбежать к теткам. «Я согрешила, приютите меня», – комично проскулил Даффид и молитвенно сложил руки. – Взглянуть в лицо неизвестности куда труднее, не так ли – тогда вы уже не сможете насладиться жалостью к себе. – Он зло прищурился. – С таким отношением, как у вас, я уже давно был бы грудой гниющих костей в ньюгейтской камере.

Мэг, словно раздумывая, поднесла к губам сливовый пирог, и стала не спеша жевать. Она явно не хотела соглашаться с Даффидом, но и не возражала ему, поэтому окончание ужина прошло в полном молчании.

Даффид не мог спать, и это раздражало его. Прежде он гордился своей способностью спать где угодно и часто шутил, что легко засыпает в местах, где люди боятся даже умирать. Так что же мешает ему теперь, в уютной гостинице, на широкой чистой постели, в полной тишине, нарушаемой только отдаленным шумом моря?

Он перевернулся на другой бок, но сон бежал от него. Может, все дело в том, что он был уже не так уверен в успехе, как в начале пути? Он собирался представить матери беглую крестницу, отказаться от всех благодарностей и вознаграждения, поклониться и молча удалиться. Это была бы восхитительно горькая победа – сын, бывший для нее ничем, кроме как неудобством, от которого она с радостью избавилась, появился бы ниоткуда, чтобы помочь, хотя сама она не принесла ему ничего, кроме боли.

Но нет, вряд ли дело было только в этом. Даффид привык к разочарованиям, и, уж конечно, не реакция матери не давала ему найти удобное положение в кровати. Его преследовало выражение лица Мэг. Во время ужина она выглядела просто раздавленной – настоящий портрет скорби. Конечно, он и прежде видел страдавших женщин, которым был не в силах помочь, и давно считал себя невосприимчивым к такого рода боли, но теперь что-то изменилось. Именно это «что-то» и не давало ему уснуть.

Проклятие! Даффид снова перевернулся на другой бок и стал думать обо всех ужасных местах, в которых ему довелось побывать, пытаясь почувствовать благодарность за то, что сейчас не находится вдали от них, как вдруг до его слуха донесся тихий стук в дверь.

Быстро сев, он запустил руку под подушку, где всегда держал наготове нож. Его пистолет лежал на столике у кровати, и Даффид уже прикидывал, как быстро сможет дотянуться до него, когда увидел, что дверь медленно открывается. Какая непозволительная оплошность – он не подумал запереть ее! Разумеется, во всем было виновато сознание того, что авантюра закончена, и к тому же он выпил довольно много вина за ужином, а гостиница выглядела такой безопасной…

Он выругался про себя и стал ждать, но ничего не происходило. Потом дверь открылась чуть шире.

– Даффид? – прошептал тоненький испуганный голосок.

Вскочив на ноги, Даффид быстро прошел к двери и широко распахнул ее.

На пороге стояла Мэг – в длинной ночной рубашке, она была похожа на внезапно разбуженного лунатика; ее глаза были широко раскрыты.

– Что случилось? – Шепот Даффида прозвучал в тишине как гром. – Кто-то напал на вас?

Она отрицательно, покачала головой, продолжая испуганно смотреть на нож в его руке. Даффид поспешно опустил руку.

– Так что все-таки случилось? – встревожено спросил он.

– Просто я не могла заснуть…

Пристально посмотрев на нее, Даффид нахмурился.

– Не могли уснуть? – в замешательстве переспросил он.

– Ну да. – Белая ткань на ее груди поднялась, когда она сделала глубокий вдох. – Я не могла заснуть, потому что это последний раз, когда мы вдвоем. У меня все равно уже не осталось репутации и даже жизни, так что я хотела бы заняться с вами любовью, если вам это все еще интересно.

Даффид продолжал пристально смотреть на нее.

– Я бы не просила вас, если бы вы сами постоянно не спрашивали, – голос ее стал еще тише, – хотя это просто ужасно – просить кого-то сделать с тобой такие интимные вещи, если на самом деле не хочешь этого…

– Ладно, входите. – Даффид наконец решился впустить ее.

Мэг шагнула внутрь и вытянулась, держа руки по швам, словно резная фигура на носу корабля.

– Сядьте!

Она стала оглядываться в поисках стула.

– На кровать. Это сэкономит нам время. Зачем начинать с одного конца комнаты, если вы собираетесь закончить совсем в другом? – Он старался не улыбаться, хотя ему давно не было так смешно. В лунном свете, с трудом проникавшем сквозь окно, выражение ее лица невозможно было разглядеть. Зато о нем нетрудно было догадаться по ее напряженным плечам и по тому, как медленно она шла к его кровати.

Устроившись на краешке кровати, Мэг сжала ноги так, словно была школьницей, случайно оказавшейся на сцене.

Поднявшись и подойдя к двери, Даффид запер ее на замок, после чего вернулся и сел рядом с ней.

– Могу я спросить, какую роль играет во всем этом влечение ко мне?

– Большую, иначе меня бы здесь не было.

– Хм, вот, значит, как. И вы решили, что никогда не выйдете замуж?

– Я этого не говорила. – Она шмыгнула носом. – Хотя это в самом деле маловероятно.

– Понимаю. А если выйдете, что вы планируете сказать вашему будущему мужу в первую брачную ночь?

– Ну, после того, как я проехала с вами пол-Англии, он вряд ли поверит в мою неопытность, не так ли?

– Кто знает. – Даффид осторожно положил руку ей на плечо. – Возможно, вы придаете этому слишком большое значение.

Она вздрогнула, когда он дотронулся до нее, но потом, приложив усилие, быстро расслабилась.

– Вы не титулованная дама и не известная куртизанка, – он, едва касаясь, провел рукой по ее порозовевшей щеке, – а это значит, что ваша история скоро будет забыта. Если вы все же не отправитесь к теткам в деревню, удивив этим всех знакомых, сомневаюсь, что через год-другой кто-то хотя бы словом вспомнит об этом. Неужели вам это никогда не приходило в голову?

– Приходило, – печально произнесла Мэг. – Может быть, вы и правы, и действительно никто не вспомнит ни меня, и то, что я сделала. – Она опустила голову. – Вот только я не смогу забыть, потому что не хочу забыть вас.

От ее слов у Даффида перехватило дыхание. До этого он всего лишь играл с ней и даже собирался после поцелуя отослать ее обратно в ее комнату, поскольку Мэг после всех преследовавших их неудач просто необходим был отдых, а не занятия любовью. Но он, в конце концов, был всего лишь человеком, а потому, наклонившись, осторожно поцеловал ее.