Эйна Ли - Очаровательная незнакомка

— И все же, Король, мы должны двигаться, — с грустью вздохнула Энджелин и потрепала коня по холке.

Бороться с приступами голода было почти так же трудно, как и противостоять ливню, но девушка не могла себе позволить ни попросить еды у какого-нибудь фермера, ни переждать непогоду в его сарае. Стоит кому-нибудь увидеть Храброго Короля, и его наверняка запомнят. А тогда Руарку Стюарту не составит никакого труда пустить ищеек по их следу.

— Ты ведь не хуже меня понимаешь, Король, что этот негодяй ни перед чем не остановится, лишь бы заполучить тебя обратно!

А пока девушка от души надеялась, что Руарк не имеет понятия, куда именно она направилась — на север, на юг, а может быть, и на восток. Впереди показалось поле, на котором, однако, не было видно ни одного работника — должно быть, дождь загнал их домой. Прекрасная возможность раздобыть хоть какой-нибудь еды! Другого такого случая может и не представиться. Возможно, позднее она поймет, что поступила неразумно, но в данную минуту голод был так силен, что Энджелин решила рискнуть.

— Я знаю, ты обожаешь яблоки, мой любимый Король! А вдруг нам повезет, и мы сумеем найти хоть одну яблоньку?

Она успела выдернуть из грядки всего несколько морковок, когда услышала громкий лай и увидела, что к ней прыжками несется собака. Пока Энджелин бегом возвращалась к Храброму Королю, она сумела выдернуть из земли стебель кукурузы с забытым на нем початком. Вскочив на коня, девушка галопом понеслась прочь, а тем временем у самых копыт жеребца собака продолжала заливаться бешеным лаем. Вскоре, однако, забрызганной грязью рьяной хранительнице фермерского богатства пришлось отказаться от погони — догнать Храброго Короля ей вряд ли удалось бы. Собака остановилась, развернулась и неспешно потрусила обратно, к блаженному теплу и уюту человеческого жилья. Дождь продолжал поливать Энджелин, задумчиво грызшую морковку, сидя на спине Храброго Короля. Завидев вдалеке расселину в скале, девушка направилась прямо туда, рассчитывая спрятаться в пещере от непогоды. Хотя пещера была совсем небольшой, в ней удалось разместиться и промокшему Храброму Королю, и его продрогшей хозяйке. Энджелин настолько озябла, что была не в силах унять дрожь. Пока она голыми руками, как умела, растирала жеребцу мокрую спину, зубы девушки стучали от холода. Затем Энджелин удалось собрать немного хвороста и найти несколько камней, с помощью которых она надеялась высечь искру.

Промучившись с полчаса в безнадежных попытках добыть огонь, она совсем упала духом и уже намеревалась бросить это занятие, как вдруг кучка хвороста, наконец, загорелась. Энджелин удалось собрать слишком мало сухого топлива, но все же его оказалось вполне достаточно для того, чтобы согреться и хоть немного обсохнуть.

Она съела еще одну морковку, а последнюю скормила Храброму Королю.

— Извини, малыш, но это все! Я знаю, что ты хочешь есть не меньше моего. Будем надеяться, что завтра нам повезет, и мы найдем для тебя целую поляну клевера…

Очистив початок от листьев, Энджелин попыталась погрызть кукурузу, но твердые зерна были такими жесткими и невкусными, что она снова обернула початок листьями и сунула поближе к огню. Через некоторое время девушка опять попыталась разгрызть кукурузу. На этот раз голод взял свое, и она жадно накинулась на теплые зернышки, размягченные от нагревания. Делать больше было нечего, и Энджелин свернулась калачиком у своего скудного очага. Сильно болело плечо. Девушка ощущала, как ее бросает то в жар, то в холод — должно быть, начиналась лихорадка. Кроме того, она все еще не высохла до конца, ужасно хотела есть, и от этого чувствовала себя одинокой и глубоко несчастной. Дрожа от холода, она подвинулась ближе к огню, надеясь хоть немного согреться.

— Если бы ты знал, Король, как мне холодно! — пробормотала она сонным голосом.

Интересно, удастся ли ей когда-нибудь выбраться из этой жуткой передряги?..

За ночь дождь кончился. Проснувшись на следующее утро, Энджелин увидела над головой синее безоблачное небо. И все же улучшение погоды принесло ей лишь моральное удовлетворение, физическое же состояние девушки явно ухудшилось по сравнению со вчерашним днем. Но она понимала, что останавливаться нельзя ни в коем случае! И оба — Энджелин и Храбрый Король — упрямо продолжали свой нелегкий путь…

Часы на кафедральном соборе пробили ровно двенадцать, когда Энджелин въехала в Сент-Луис. Ей было так плохо, что она с трудом держалась в седле. Первым делом молодая женщина отправилась на пристань. Заметив портового рабочего, который записывал на доске время прибытия и отправления пароходов, она спряталась в тени склада и подождала, пока тот закончит. Как только мужчина скрылся в здании порта, Энджелин заторопилась к доске. Пробежав глазами весь список, она с облегчением вздохнула — прибытие «Красавицы Байо» ожидалось сегодня вечером. Энджелин осознавала, что должна и дальше соблюдать величайшую осторожность, вот почему она предусмотрительно отвела Храброго Короля к ближайшему холму, с вершины которого открывался великолепный вид на реку. Спрятав коня в небольшой рощице на вершине холма, девушка заняла удобное место на этом импровизированном наблюдательном пункте и приготовилась ждать прибытия парохода.

К сожалению, с каждой минутой ей становилось все хуже и хуже. От слабости Энджелин была вынуждена сесть и прислониться к дереву. Потрогав лоб, девушка почувствовала, какая сухая и горячая у нее кожа.

— Ты знаешь, Король, я, наверное, простудилась во время дождя, — прошептала она на ухо коню. — Ну, ничего, скоро приедет папа и позаботится о нас обоих, — добавила она уверенно.

Больше всего на свете Энджелин хотелось сейчас лечь и забыться сном, но она не решилась этого сделать, во-первых, из опасения, что кто-нибудь может ненароком наступить на нее, а во-вторых, боясь, что проспит прибытие «Красавицы Байо».

Каждый час томительного ожидания казался девушке годом.

— Я не должна спать, Король. Ни в коем случае не должна спать, — все время повторяла она, встряхивая головой или щипая себя, чтобы побороть непреодолимое искушение закрыть слипавшиеся глаза.

Однако эта неравная битва с дремотой была, в конце концов, проиграна — несмотря на свои героические усилия, Энджелин все же заснула.

Уже в сумерках ее разбудил резкий гудок парохода. Энджелин с трудом поднялась на ноги, и как раз вовремя — к пристани Ле-Клед на всех парах подходила «Красавица Байо», поврежденная, но не сломленная.

Взором, затуманенным лихорадкой, молодая женщина наблюдала за тем, как с судна на землю спустили трап. Пассажиры, смеясь и громко переговариваясь, один за другим сошли на пристань, но, увы, отца Энджелин среди них не было. Портовым рабочим понадобилось не так уж много времени, чтобы спустить на сушу жалкие остатки груза, в основном смытого с «Красавицы Байо» в воду во время ночного происшествия. Но и после этого Генри так и не появился. Встревоженная Энджелин в беспокойстве мерила шагами поляну, недоумевая, что могло его так задержать.