Лори Макбейн - Золотые слезы

— Надеюсь, ты не скучаешь? — спросил он с улыбкой.

— Нет. Напротив, я благодарна тебе за этот вечер, — насмешливо отозвалась Mapa. — Я почерпнула здесь много нового и полезного и смогу использовать этот опыт в том случае, если мне снова когда-нибудь придется играть роль светской дамы.

— Радость моя, да ты сама вполне можешь поучить большинство здешних дам правилам хорошего тона и искусству вести занимательную беседу, — рассмеялся Николя.

Он остался стоять рядом с ней, и Mapa стала замечать, что они привлекают внимание гостей — кто-то смотрел на них восхищенно, кто-то враждебно.

— Как ты думаешь, это из-за моего платья? — спросила Mapa, стараясь не показывать своего волнения.

Николя не сразу догадался, о чем она говорит, но, перехватив взгляд чопорной седовласой старушки, в руке которой от негодования дрожал лорнет, понял все.

— Видишь ли, моя дорогая, очень немногие люди обладают, отходчивым и терпимым нравом. Боюсь, что кое-кому не нравится мое присутствие здесь, — шепнул Николя Маре и окатил старушку таким презрительным взглядом, что та побелела от ярости. — Эти люди никогда не забудут и не простят мне Франсуа, — задумчиво добавил он.

— Это произойдет, как только они узнают, что твой отец простил тебя и попросил вернуться, — постаралась успокоить его Mapa, чувствуя, что презрение окружающих задевает Николя.

— Ошибаешься. — Он сжал ее руку в своей ладони и насмешливо оглядел зал. — Они не изменят своего мнения обо мне, даже если я сейчас выведу на середину убийцу и он признается в содеянном. Эти люди предпочтут считать меня подонком. Ведь тогда сохранится такой выгодный объект злопыхательства и сплетен. Я заявлен в спектакле на роль братоубийцы, а зрители, как известно, не любят изменений в афише. Бьюсь об заклад, что их языки накалились добела — все заняты тем, что пытаются выяснить, кто ты такая. — Николя взял из рук Мары бокал, поставил его на подоконник и потянул ее за собой — Как ты относишься к тому, чтобы раззадорить их? — Он круто развернул Мару, и они слились с танцующими. — Пусть пообсуждают твои великолепные ножки и то, как страстно я прижимаю тебя к груди во время танца, — шепнул он ей в самое ухо и быстро закружил по залу, так что пышная алая юбка Мары разлеталась в стороны на поворотах.

Ближе к полуночи подали ужин. В столовой был сервирован овальный стол красного дерева, покрытый розовой дамасской скатертью. В центре его возвышалась китайская ваза с благоухающим букетом экзотических цветов. Поверхность стола была заставлена серебром и сверкающим хрусталем, горы посуды загромождали полки буфетов. Меню поражало изысканным разнообразием: здесь были телятина, сыры, омары, жареная дичь, овощные блюда и невероятное количество соусов. Для любителей сладкого предлагались пирожные, конфеты, сладкие пирожки и мороженое. Шампанское и вина текли рекой. После того как гости основательно подкрепились, оркестр заиграл зажигательную мелодию, и танцы продолжались до рассвета.

В какой-то момент Mapa вышла из бального зала в галерею, чтобы сделать глоток свежего воздуха. Внутри было чересчур многолюдно и душно. К тому же от музыки у нее разболелась голова, да и от болтовни навязчивого Карсона Эшфорда надо было отдохнуть. Mapa вынуждена была все время проводить в его обществе, поскольку не видела Николя с самого обеда. Она втайне надеялась на то, что Николя не захочет остаться на традиционную партию виста и чашку черного кофе, который принято подавать на рассвете.

Mapa тяжело вздохнула, понимая, что пора возвращаться в дом, поскольку она не захватила накидку, а на улице, как назло, было прохладно и ветрено. Она вспомнила, что мимоходом видела Этьена, сидящего в одиночестве в гостиной, и решила присоединиться к нему. Но в этот момент за ее спиной раздались голоса, и Mapa невольно прислушалась.

— Какой скандал! Нет, ну как вам это нравится?! Вернуться после стольких лет отсутствия и заявиться сюда, как ни в чем не бывало! — прошипел недовольный голос.

— Он стал чертовски красивым, Мари, ты не находишь?

— Может быть, кое-кто так и думает, но только не я. Впрочем, без чертовщины тут не обошлось. Кто, как не черт, заставил его поднять руку на родного брата? Удивительно, что он нашел в себе силы вернуться. Хотя он всегда отличался незаурядным и непредсказуемым нравом. Но на этот раз его поведение просто недопустимо! Напрасно он надеется, что все забыто и что его простят. Такое в приличном обществе не забывается! Ты обратила внимание на то, что Форжи и Брюньеры уехали совсем рано? Они сделали это демонстративно.

Mapa подумала о том, как прав был Николя в оценке своих знакомых. Но ведь это несправедливо! Она боролась с желанием вмешаться в разговор двух дам и защитить Николя, открыв им правду.

— Амариллис утверждает, что Николя приехал по просьбе отца, старого Филипа. Но кто поручится, что так оно и есть? Филип мертв. И потом, ни для кого не секрет, что в последнее время у него не все в порядке было с головой. А ты слышала, что Николя выкупил поместье у Селесты? Это просто невероятно!

— А как к этому отнеслась Амариллис?

Mapa шагнула ближе к двум сплетницам, поскольку ответ на этот вопрос ее тоже интересовал.

— Я точно не знаю… Если бы это был не Николя, а кто-то другой, она, наверное, убила бы его. А так… не знаю.

— Еще бы! — хмыкнула ее собеседница, и Mapa, казалось, видела, как они обменялись понимающими взглядами. — Они ведь были любовниками, это всем известно. А теперь Николя вернулся, и они оба не обременены супружескими узами… Говорят, что он стал миллионером, добыл золото в Калифорнии. А еще я слышала, что на руках у него даже есть мозоли! Представляешь, он работал на приисках, как простой чернорабочий! — добавила она, и ее голос задрожал от непритворного ужаса.

— Не представляю, что может помешать им снова оказаться вместе!

— А эта красавица в алом бархате, с которой он приехал? Она гостит у него в Бомарэ. Амариллис вне себя от злости. Николя весь вечер танцевал с этой женщиной и сидел рядом с ней за ужином. Говорят, что на ней фамильные драгоценности его матери.

Mapa инстинктивно прикоснулась к ожерелью и почувствовала, как вспыхнуло ее лицо.

— Честно говоря, я надеялась, что Амариллис и Эдвард Эшфорд объявят сегодня о своей помолвке. Я имею в виду то, что за все в этом доме платит он, в том числе и за сегодняшний бал. Ведь у Амариллис нет ни гроша за душой. Даже платье, в котором она принимала сегодня гостей, куплено на деньги Эшфорда. Неудивительно, что он требует отдачи от вложенного капитала! — ехидно рассмеялась дама.

— На его месте я бы поостереглась. Я заметила, как Амариллис и Николя смотрели друг на друга весь вечер. А он куда импозантнее, чем Эшфорд, да и деньги у него, судя по всему, водятся…