Кэт Мартин - Украденная невинность

— Ну а почему ты выбрал леди Каролину? — спросил маркиз.

— Почему бы и нет? У Каролины Уинстон есть все, о чем только может мечтать мужчина, подумывающий о женитьбе: происхождение, богатство, влиятельная родня. Она хороша собой и получила превосходное воспитание. Мы подходим друг другу по темпераменту и склонностям. Должен заметить также, что ее отец собирается дать за ней целое состояние в приданое, в том числе земли, граничащие с Белмором. Все это практически решено.

— «Практически решено» не значит «решено». Ты еще не сделал официального предложения и потому вполне можешь жениться на Джессике. Я прошу тебя об этом.

— Да почему, черт возьми? — вспылил Мэттью, не в силах больше владеть собой. — Мы даже не знаем друг друга!

— Я только что объяснил тебе почему. Я стар, очень стар и болен. Я чувствую себя ответственным за будущее Джессики. Я хочу устроить ее наилучшим образом, потому что она так же дорога мне, как и ты. Нужно, чтобы кто-то мог позаботиться о ней и после моей смерти. Став ее мужем, это сможешь сделать ты.

Несколько секунд Мэттью мог только молча качать головой. Происходящее напоминало дурной сон, и ему больше всего хотелось проснуться.

— Теперь, когда погода наладилась, леди Каролина переберется в Уинстон-Хаус. Я намерен нанести ей визит сразу, как только мне сообщат о ее прибытии. Позже, когда моя отставка будет принята, я официально попрошу руки леди Каролины, и…

— Я мог бы понять, — резко перебил маркиз, — если бы ты любил леди Каролину. Тогда твое неприятие Джессики как возможной супруги не удивило бы меня. Но ведь ты не влюблен, Мэттью. Ты едва упоминаешь имя леди Каролины.

— Любовь — последнее чувство из тех, которые я хотел бы испытывать к жене. Вспомни, ты любил мою мать и ее смерть почти свела тебя в могилу. Прошло двадцать лет, но ты по-прежнему оплакиваешь ее. Каролина и я хорошо подходим друг другу, и этого более чем достаточно.

Некоторое время маркиз молчал, только облако за облаком выпускал табачный дым.

— Мне кажется, вы с Джессикой тоже подойдете друг другу, — наконец заявил он.

— Да что же это такое, черт возьми?! — воскликнул Мэттью, вне себя от возмущения. — Настоящее безумие! Джессика Фокс — мегера! С тех самых пор, как мы впервые встретились, между нами не было сказано ни одного доброго слова! — Он перевел дух и вдруг злорадно усмехнулся: — Могу сообщить, отец, что последняя выходка обошлась твоей драгоценной Джессике дорого: я перекинул ее через коленку и надавал шлепков. Да-да, я отлупил ее так, как она того заслуживала, и, если девчонка не научилась себя вести, я не колеблясь повторю эту процедуру!

— Согласен, порой она может и святого вывести из себя, — кивнул маркиз с благодушным смешком. — У Джессики своенравный характер и… хм… некоторая склонность к тому, чтобы попадать в переделки. Потому-то я и считаю, что ей нужен сильный мужчина. Муж, который за ней присмотрит и сумеет с ней сладить. Такого человека она будет уважать и, поверь мудрости преклонных лет, станет ему хорошей женой.

К этому моменту возмущение Мэттью перешло в ослепляющую ярость, в бешенство, до того неистовое, что он едва нашел в себе силы говорить.

— Ты повторяешь ее слова, так ведь, отец? Как ей удается так вертеть тобой? Джессика заставила тебя поверить во всю эту чушь, потому что знает: как только тебя не станет, она может снова оказаться на улице. Вот что я скажу в ответ, после того как терпеливо тебя выслушал: это подросшее скопище пороков может одурачить тебя, но не меня, о нет! Я вижу ее насквозь! Она с самого начала точила зубки на твои деньги — и получила их! Теперь ей этого мало, мерзавка жаждет прибрать к рукам Бел мор, а с ним и титул. Отличный способ выбран для этого — выйти за меня замуж! Но чтобы я женился на дочери шлюхи!..

Лицо маркиза побледнело как мел. Капитан мысленно проклял свою несдержанность, неожиданную и совсем нетипичную вспышку ярости. Кроме того, граф краем глаза заметил что-то голубое, промелькнувшее за неплотно прикрытой дверью. Словно кто-то подслушивал и теперь бросился прочь.

Проклятие! Этого только не хватало! Вот чертовка! Мэттью посмотрел на окаменевшее лицо отца, на тонкие руки, стиснувшие подлокотники кресла. Бог свидетель, он сожалел о вырвавшихся словах!

— Ты глубоко заблуждаешься насчет Джессики, — произнес маркиз со спокойным достоинством, как только к нему вернулось самообладание. — Она понятия не имела о том, что я собирался сказать тебе. Просто я искренне верил, что, обвенчайся ты с Джессикой, для каждого из вас это было бы наилучшей судьбой.

— Ради Бога, прости, отец! — Мэттью бессознательно взъерошил волосы, отчего одна прядь упала на глаза. — С моей стороны было непростительно так потерять контроль над собой. — Он подумал, что такое случалось очень редко. Почти никогда.

— Наверное, разумнее было бы не торопить события, дать вам возможность получше узнать друг друга, но я не удержался, потому что в моем распоряжении не много времени. К тому же меня беспокоило возможное развитие отношений между тобой и Каролиной.

— Я все прекрасно понимаю, отец, — кротко ответил сын, в этот момент полностью владея собой. — Приношу самые искренние извинения за эту безобразную сцену.

Но мысль о том, что Джессика каким-то образом склонила маркиза к этому разговору, никак не хотела уходить.

— Часто ли я обращался к тебе с просьбой, Мэттью? А теперь я прошу. Прошу отбросить предубеждение и попытаться — всего лишь попытаться — увидеть Джессику моими глазами. Проведи с девушкой некоторое время. Если ты поступишь так, но, уезжая, будешь по-прежнему настроен против Джессики, я не стану больше настаивать, чтобы ты на ней женился.

После едва заметного колебания сын склонил голову в знак согласия. Движение получилось судорожным. Что делать, отец стар и болен, и продолжать расстраивать его жестоко. В конце концов, терпеть девчонку предстояло всего лишь несколько недель.

— Я выполню твою просьбу, отец.

Интересно, подумал капитан, захочет ли Джессика терпеть его присутствие, учитывая вес, что она слышала?

Рассвет занимался медленно. Для начала он окрасил темные стекла в тускло-серый цвет, который отлично гармонировал с настроением Джессики. Девушка чувствовала себя бесконечно усталой, руки и ноги затекли после тяжелой дремоты в неловкой позе. В висках пульсировала несильная, но упорная боль. За всю ночь уснуть удалось часа на два, не больше, остальное время Джессика пролежала глядя в темноту, с тоской, обидой и гневом в душе обдумывая жестокие слова капитана. И это несмотря на то, что она догадывалась о его отношении к себе.

И зачем только ей взбрело в голову подслушивать? Следовало подняться к себе и лечь, в точности как она сказала папе Реджи. Но как было уйти, если маркиз явно намеревался поговорить с сыном о чем-то очень важном? Уверенная, что это касается и ее, Джессика поддалась искушению.