Конни Мейсон - Шейх

— O дорогая, я вижу, ты снова меня не поняла, — вздохнул Джамал. — Мне не надо твоего разрешения, потому что в тех отношениях, которых хочу я, вообще нет таких понятий, как разрешить или запретить. Там все можно — и мне, и тебе. Я уже говорил и готов повторить снова: недалек тот день, когда ты сама, по доброй воле, а не по принуждению или из-за тревоги за судьбу своего отца, придешь ко мне. И тогда ты будешь хотеть меня не меньше, чем я тебя. Впрочем, ты все равно не веришь в это… пока не веришь. Так что я готов заключить с тобой сделку, но другую, не ту, что предлагаешь ты. Эго даже не сделка, а, скорее, договор, по которому мы оба сможем… перестать быть врагами.

Утром Зара проснулась оттого, что у нее онемело плечо. Она пошевелилась и поняла, что лежит в объятиях Джамала.

События прошедшего дня нахлынули на нее горькой волной. Ей удалось уснуть лишь на рассвете: всю ночь, вернее, весь остаток ночи она пролежала в напряжении — ожидая, что шейх попытается овладеть ею. Но он сдержал слово. В конце концов, его тихое размеренное дыхание успокоило ее, и она провалилась в черную бездну сна.

— Как спалось моей маленькой злючке? — раздался у самого ее уха голос Джамала. — Плохо. Я привыкла спать одна, а от твоих тяжелых рук у меня ноют плечи, — честно ответила Зара.

— Мне очень жаль. — Он приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. — Знаешь, мне нравится трогать тебя — всю тебя, но особенно твою грудь. Она — само совершенство, а твои соски, такие темные и упругие, напоминают спелые вишни, которые я так люблю.

Зара демонстративно отодвинулась от него подальше.

— Мы хотели кое-что обсудить, — напомнила она. — Когда я смогу увидеть отца?

— Ах да, сделка… — прищурился Джамал. Он отлично помнил их вчерашний разговор и сейчас, на свежую голову, полагал, что наговорил тогда много лишнего. Нельзя было столько обещать. Впрочем, они все равно еще ни о чем недоговорились.

— Хорошо, принцесса, давай поговорим об этом. Пусть каждый из нас изложит свои предложения, и мы попробуем прийти к согласию. Начинай.

— Ты говоришь, что хочешь меня, господин. Очень хорошо. Отныне ты сможешь наслаждаться моим телом, пока тебе это не надоест. Взамен же я прошу только одно — отпусти моего отца.

— Нет, Зара, — усмехнулся шейх. — Я не могу освободить Юсуфа, и тебе это известно. Теперь послушай меня. До тех пор, пока твоего отца не отправят в Мекнес, ты сможешь каждый день навещать его. А в качестве благодарности ты будешь охотно, не сопротивляясь, делить со мной постель всякий раз, как я того пожелаю. Заметь, я не имею в виду, что обязательно стану брать тебя, мы можем просто спать вместе. И еще одно оставляю за собой право пытаться соблазнить тебя в любое другое время всеми доступными мне способами, и ты не должна мне мешать. Я хочу, чтобы твоя вынужденная покорность стала в конце концов действительно добровольной.

— Это совершенно неприемлемо, господин.

— Вот именно, господин. — В голосе Джамала зазвенел металл. — Не забывай, ты моя рабыня, и мне незачем торговаться с тобой — ты и так всецело принадлежишь мне. Я поступаю так лишь потому, что не хочу брать тебя силой. Почему не твое дело. Если угодно, считай это капризом своего хозяина. Но злоупотреблять моим терпением я тебе не советую. У тебя нет прав, и горе тебе, если ты заставишь меня вспомнить об этом. Если же ты сейчас примешь мои условия, то, во-первых, навсегда простишься с конюшней, а во-вторых, серьезно облегчишь жизнь своего отца.

Зара прикусила губу, лихорадочно соображая. Она чувствовала, что скоро терпение Джамала достигнет предела. Джамал и так обращался с ней куда мягче и снисходительнее, чем любой другой мужчина, окажись он на его месте. И это, пусть и против ее желания, приносило свои плоды: шейх уже не вызывал в ней прежней неприязни, она все чаще стала замечать, что он красив, благороден и даже… добр.

Возможно, само внезапное решение отдаться ему в обмен на свободу отца тоже было не случайно — девушка с удивлением поняла, что он ей не противен и вполне может стать ее первым мужчиной. Трудно сказать, что здесь перевесило чашу весов: его терпение и умение ждать или дикий, природный инстинкт самки, выбирающей для первого спаривания самого сильного и красивого партнера. Как бы то ни было, сейчас на карту было поставлено две судьбы — судьба отца и ее собственная, и Зара обязана была использовать свой единственный козырь.

— Ты сказал, что я смогу навещать отца, пока он здесь, — задумчиво сказала она.

— Совершенно верно.

— Тогда… не мог бы ты пойти еще на одну маленькую уступку? Не отправляй его в Мекнес. Пусть он останется твоим пленником здесь, в Эдеме, а я сумею отблагодарить тебя за это.

— Рано или поздно мне все равно придется отдать Юсуфа султану, — покачал головой Джамал.

— Тяни время, сколько сможешь, — взмолилась Зара. — Султан ведь даже не знает, что мой отец у тебя, а до тех пор, пока на его караваны никто не нападает, он и не вспомнит о нем.

— Вспомнит, уверяю тебя, и довольно скоро. Ему нужна голова Юсуфа. Но я пойду на эту уступку, моя принцесса. Твой отец и его люди пока останутся здесь в качестве моих пленников. Но о большем меня не проси.

Зара готова была расцеловать его от радости. Пока отца держат в Эдеме, она наверняка сумеет найти способ освободить его! И это стоило потери девственности, которая кстати сказать, последнее время начинала ее тяготить. Большинство женщин в ее возрасте уже были замужем и имели детей; брачным возрастом у берберов считались тринадцать лет, а ей уже стукнуло восемнадцать.

— Хорошо, я согласна на твои условия.

— Слава Аллаху! — улыбнулся Джамал. — Во истину, принцесса, ты умеешь торговаться. Но я сделаю тебе еще одну поблажку: в моих объятияхты можешь вести себя как угодно, не укрощая свой дикий нрав. Это даже придаст нашим… xм.. отношениям некоторую пикантность.

— Я хочу видеть отца, — казала она, не ответив на его улыбку. Заре совсем не нравилось, что шейх с такой иронией отнесся к ее решению, которое — Аллах свидетель! — далось ей совсем непросто.

— Я это устрою, не беспокойся, — уже серьезнее произнес Джамал. — Ты cкоpo поговоришь с отцом, но остаток дня используешь с пользой для меня — подготовишься к грядущей ночи. Хамет отведет тебя в гарем, а там тобою займется Нафиса.

Не успел шейх произнести имя Хамита, как тот появился в дверях:

— Нести ли завтрак, господин?

— Да, разумеется, но завтрак на двоих: Принцесса Зара решила оказать мне честь, разделив его со мной.

Высокий молчаливый слуга провел девушку через двор к южной стене крепости, где находилось приземистое одноэтажное строение с крохотными окошками, забранными железными прутьями. Увидев их, стоявший у дверей страж кивнул и отступил в сторону.