Гелена Мнишек - Прокаженная

— Но у других он не украшен княжеской шапкой, как у вас. Вальдемар рассмеялся язвительно:

— Ах, вот оно! У меня — княжеская шапка, у вас — корона с девятью зубцами… это и есть пресловутые вершины? Что ж, если так, панна Рудецкая нам действительно не ровня… однако Шелиги, Жнин и многие другие, кого мы почитаем за равных, имеют в короне только пять зубцов… [71]

Граф глянул на майората с любопытством:

— Не пойму, чем вас так рассердил!

— Я вообще не могу понять, чем вызван наш разговор!

Вальдемар был задет и не скрывал этого.

— Я просто пытаюсь вас убедить…

— О нет, граф, не утруждайте себя! Барский продолжал, словно не слыша его слов:

— Дело не в одной короне — еще и в традициях. То, что весь мир называет аристократизмом, требует от нас внимания, даже заботливости. Нам нельзя об этом забывать!

Вальдемар взорвался вдруг:

— Какое отношение имеет все это к панне Рудецкой?

— О, большое! Таких особ следует держать на расстоянии, не вводя в наш круг. Это вносит сумятицу.

— К нашему дому все высказанные вами… гм, банальности отношения не имеют. В нашем доме и в его окрестностях панну Рудецкую принимают наилучшим образом, чего она полностью заслуживает. Мы стараемся, чтобы она не чувствовала себя, чужой, и каждый, кто среди нас пребывает, должен подчиняться этим условиям.

Вальдемар говорил жестко, почти грубо. Он словно бы совершенно забыл, что граф — есть гость. Врожденная вспыльчивость нашла выход. Однако граф, казалось, ничего не замечал.

— Пан Михоровский, я не подвергаю сомнению достоинства этой панны. В конце концов, у Несецкого наверняка найдется какой-нибудь закуток, где помещены и Рудецкие. Но, Боже мой, ведь и среди наших слуг отыщутся субъекты, значащиеся в гербовнике!

— Пан граф, вы лишаете меня учтивости гостеприимного хозяина! Меня это оскорбляет! Коли уж вы так ставите вопрос, могу вас заверить, что завтра за стол с нами сядут мой управитель, главный ловчий и дворецкий. И вы, пан граф, из уважения ко мне и моему дедушке вынуждены будете подать им руку. Что до панны Рудецкой, положение ее среди нас определено четко, и унизить ее означало бы унизить нас.

— Позвольте, майорат! Вы чересчур пылко ее защищаете. Можно защищать таких девушек, согласен… но иным способом. Разве я не прав?

— Граф! — взорвался майорат.

— Простите, но среди нас она прокаженная.

Вальдемар побледнел. Резкие выражения вот-вот готовы были сорваться с его уст. Почуяв это, граф поспешно обернулся к группе подходящих мужчин. В тот же миг застучали колеса, и на лесной дорожке показалась четверка коней, везущая экипаж с дамами.

Охотники подбежали, чтобы помочь им выйти. Вальдемар же, не обращая ни на кого внимания, забросил ружье на плечо и устремился в чащу. Глаза у него зло сверкали, губы иронично кривились.

Его заметил Брохвич и догнал:

— Вальди, куда собрался? Приехали дамы, в павильоне готов обед. Я голодный, как тот волк, которого убил.

— Иди, ешь, распоряжайся всем от моего имени. И уж особенно учтиво поухаживай за этим олухом!

— За Барским?

— Угадал! Как тебе только удалось?

— Дорогой, среди нас только один олух, так что отгадать было легко…

— Ну ладно, иди.

— А ты?

— Я хочу побыть один.

— Но как там будут без тебя?

— Оставь, надоел…

Брохвич схватил Вальдемара за плечо:

— Вальди, если ты меня любишь и хочешь ублаготворить Барского, тебе следует вернуться к гостям. Веди себя как ни в чем не бывало — это и будет лучшая кара для старого мамонта. Не знаю уж, чем он тебя допек… Но что случилось, Вальди? Чтобы так тебя разозлить, должно было произойти что-то крайне серьезное.

— Угадал! Этот старый символ мнимого величия был столь великолепен, что сделался невероятно глупым. Это меня и разозлило.

— Вальди! Ну что ты! Любой воробей знает, что на этой вот тропке больше извилин, чем у графа в голове. Стоит ли на него за это злиться?

Вальдемар усмехнулся:

— Хорошо же ты отзываешься о своем будущем тесте!

— Надеюсь, он моим тестем не будет. Б-р-р! Даже Мелания со своей горячей кожей не в силах разжечь мою северную натуру. Тут больше подходит Занецкий… А хочешь услышать о Барском нечто новенькое? Отлично с ним держался твой практикант, тот, самый старший.

— Отоцкий?

— Да. Вообрази только, когда мы вышли на номера, граф первым делом накричал на конюшего.

— На Бадовича? За что?

— За то, что тот обратился к нему попросту «пан», без титула. Своими ушами слышал.

— Скотина, — буркнул Вальдемар. — Ну ладно, пойдем к дамам.

Они пошли к павильону.

— Это еще не все, — продолжал Брохвич. — Когда пошла облава, граф перешел со своего места на другое — вечно он так. Перешел и забыл взять ружье, а его егерь куда-то запропастился. Тогда Барский, недолго думая, посмотрел свысока на случившегося поблизости Отоцкого и говорит через губу: «Слушай-ка… как тебя там… принеси-ка мне мое ружье».

— Я ведь представил ему всех практикантов, как он смел! — возмутился Вальдемар.

— Барский узнал, что Отоцкий человек бедный и ты ему платишь — этого графу хватило. Он ведь всех, кто работает за деньги, за людей не считает.

— Отоцкий наверняка дал ему хороший урок? Он такого обращения не выносит.

— Погоди! Расскажу по порядку. Сначала он притворился, будто не слышит. А когда граф все повторил, Отоцкий поворачивается к нему, учтиво кланяется и говорит: «Майорат уже представил меня вам, моя фамилия Отоцкий». И преспокойно удаляется.

— Отлично! — развеселился Вальдемар.

— Я и Жнин прямо-таки рукоплескали Отоцкому, но граф наверняка вышел из себя.

Вальдемар засмеялся:

— А я еще сказал, что на обеде ему придется подавать руку моим управителям! Он постарается выкрутиться, но я его поймаю вечером, и уж тогда ухитрюсь представить ему и ловчего, и дворецкого!

— Вот видишь! И ты еще хочешь, чтобы я породнился с этим титулованным остолопом? Да предложи мне Барская миллион, а тетушка лиши наследства — я и тогда не соглашусь. Заполучить такого тестя?

Они вернулись к гостям как раз вовремя. Подъехали еще два экипажа с дамами.

Обед прошел весело, но длился недолго — Вальдемар спешил.

Было решено, что каждая дама выберет себе кавалера. К Вальдемару живо подбежала раскрасневшаяся графиня Виземберг. Вальдемар с благодарностью поклонился ей, довольный, что она опередила графиню Меланию, недвусмысленно намекнувшую майорату за обедом, что выберет его. Шагая под руку с графиней, Вальдемар украдкой оглянулся на Стефу. Она стояла с Люцией поодаль, целясь из ружья в высокую сосну. Стоявший в кругу мужчин Барский что-то оживленно говорил, явно затевая каверзу Стефе. Беспокойство Вальдемара было замечено графиней:

— Пан Михоровский выглядит так, словно недоволен моим обществом…