Карин Монк - Уступить искушению

Мужчина зевнул и снова отвернулся к стене.

— Мадемуазель, вы — это груз, который я должен доставить.

— Груз? — Недоумение Жаклин еще больше возросло. — Вы хотите сказать, что спасаете меня за деньги, которые вам заплатит кто-то другой?

И тут Жаклин все поняла. Сэр Эдвард Харрингтон, друг отца, который жил в Англии и приютил ее сестер, нанял этого человека.

— Что, недостаточно благородно для вас? — язвительно спросил незнакомец. — А я-то думал, что вас больше всего волнует собственное спасение.

— Ну да, конечно, я благодарна вам… Просто мне неприятно, что вы делаете деньги на несчастье и страдании других людей.

— Я бы сказал, что я делаю деньги, избавляя людей от несчастий и страданий — по-моему, это гораздо лучше, чем наживаться на труде бесправных крестьян, которые годами гнули на вас спины.

Негодование захлестнуло Жаклин.

— Этот порядок был установлен Господом и существовал многие столетия! — в сердцах воскликнула она.

— Очень удобная позиция. Особенно для вас.

Жаклин стало страшно. Если этот человек так относится к аристократам, то где гарантия, что он не передаст ее обратно в руки Революционного правительства за более высокую цену? Конечно, его репутация среди тех, на кого он работает, будет подорвана, но этот ловкач достаточно умен и сможет все обставить так, словно ее схватили случайно. А что, если сэр Харрингтон оказался слишком наивным и заплатил ему вперед?

— Так что, вы ложитесь или нет?

— Ни за что не лягу в одну постель с вами! — Возмущению Жаклин не было предела.

— Как знаете. — Мужчина равнодушно пожал плечами. — Хотя не думаю, что вам понравится спать на полу. — Он задул свечу, и комната погрузилась во мрак.

— Ваше воспитание должно подсказать вам, что кровать следует отдать мне. Вы могли бы поспать и на полу, — негромко произнесла Жаклин, давая ему возможность исправить бестактность.

— Все это жеманство ни к чему — кровать достаточно широкая, мы легко можем уместиться на ней вдвоем.

Это было уже слишком! Даже мысль о том, чтобы спать в одной постели с дряхлым стариком, который не мог представлять для нее никакой угрозы, казалась Жаклин не слишком приятной, но разделить ложе с молодым сильным красавцем… Просто невероятно! Вдруг он расценит ее согласие спать в одной кровати как приглашение к чему-то большему?

— Этого не будет, и не надейтесь! — фыркнула Жаклин.

— Что ж, дело ваше, — последовал равнодушный ответ.

Жаклин продолжала стоять возле кровати в полной темноте; ярость душила ее. Конечно, революция отменила многие формальности и упростила мораль, но не до такой же степени! Решив провести ночь в кресле, она сделала несколько шагов, но запнулась за прислоненную к кровати трость, которая с грохотом упала на пол.

— Эй, потише там, — раздалось с кровати.

Подойдя к креслу и с силой скинув с него лежавшую на нем одежду, забралась в него с ногами; однако кресло оказалось таким жестким и неудобным, что через несколько минут все ее тело затекло и начало болеть. Вдобавок в комнате давно не топили, и она почувствовала, что дрожит от холода. В конце концов ей пришлось вылезти из кресла, чтобы взять куртку.

С кровати раздавалось ровное дыхание, периодически прерываемое негромким храпом — гражданин Жюльен, или кто он там был на самом деле, спал глубоким сном; одеяло сползло с его могучих плеч, но, похоже, ему оно и не требовалось.

Подойдя ближе, Жаклин почувствовала тепло, исходившее от тела незнакомца, и решила, что ему будет вполне достаточно простыни. Она начала осторожно тянуть одеяло на себя.

Он заворочался и прижал одеяло сильнее. Тогда она наклонилась почти к самому его уху и принялась дуть в него. Незнакомец прекратил храпеть и зачмокал губами, словно пытался избавиться от назойливой мухи. Девушка продолжала дуть, и наконец его рука поднялась, чтобы потереть ухо. Воспользовавшись моментом, Жаклин быстро стащила с него одеяло. Затем она повернулась, чтобы направиться к креслу, но в ту же секунду сильные руки схватили ее, подняли в воздух и опустили на кровать. Незнакомец прижал ее так, что она не могла двинуться.

— Сегодня вы должны были усвоить два урока, — с расстановкой произнес он. — Во-первых, никогда не думайте, что ваш противник спит, если только вы не дали ему снотворное или не оглушили ударом по голове; а во-вторых, при любой возможности пытайтесь как следует отдохнуть. — С этими словами он накинул одеяло на них обоих и приготовился продолжать свой сон.

— Немедленно отпустите меня! — прошипела Жаклин, пытаясь высвободиться из его объятий, но он только сильнее прижал ее к кровати.

— Вам хотелось согреться, не так ли — вот и нечего тратить энергию по пустякам. Мы еще далеко не в безопасности, так что лежите тихо и спите. — Полагая, что вопрос исчерпан, мужчина закрыл глаза, но тут же острая боль пронзила его. Он повернулся и увидел, что Жаклин впилась зубами в его плечо.

Застонав с досады, он схватил ее за остатки волос и оторвал от себя. Жаклин вскрикнула.

— Неужели вам приятнее спать в кресле?

— Нет, но мне не хочется спать с вами!

Гражданин Жюльен, как она решила называть его про себя, немного помолчал, словно протест девушки явился для него откровением, потом неожиданно выпустил ее волосы и отодвинулся.

— Мадемуазель, — произнес он, — когда вы в последний раз принимали ванну?

— Наглец! — взвизгнула Жаклин, поднимаясь с кровати.

— Я не хотел вас обидеть, но раз уж вы так печетесь о своей бесценной чести, то можете успокоиться: я предпочитаю иметь дело с женщинами, которые мылись по крайней мере не слишком давно. Видимо, ваш приятель, который посещал вас до меня, не столь разборчив в этом вопросе; возможно, поэтому вы так беспокоитесь. — С этими словами он отвернулся и натянул на себя половину одеяла.

Ярость клокотала в душе Жаклин. Она понимала, что ее спаситель прав, и ей действительно давно пора принять ванну, но увы, в Консьержери камеры не оборудованы ванными комнатами. Однако, как этот грубиян смеет намекать на то, в каком состоянии ее тело, а также открыто заявлять, что не хочет ее как женщину! Он бестактен свыше всякой меры.

И все же Жаклин была вынуждена признать, что слова незнакомца ее немного успокоили — сейчас она не настолько привлекательна, чтобы вызывать желание у мужчины, и это ей только на руку.

— Отодвиньтесь, — скомандовала она, передвигая подушку на отведенную ей половину.

Он вздохнул, но все же подчинился. Жаклин легла на половину, уже согретую его телом, а еще через несколько минут почувствовала исходившее от него тепло. Впервые за много дней она согрелась. Это почти забытое ощущение тепла и уюта было для нее таким приятным и успокаивающим, что ее глаза начали закрываться. С легким вздохом она инстинктивно придвинулась к незнакомцу, как детеныш пытается прижаться к своей матери.