Джоанна Линдсей - Раб моих желаний

Удивление в его взгляде сменилось восхищением. Хорошо ли это? Наверное, да. Он по крайней мере не находит ее отталкивающей. Ровена была рада и этой малости. Кроме того, незнакомец ни в чем не походил на ее мужа. Молод, красив, с гладкой кожей и упругим телом… нет, ничего общего с дряхлым старикашкой. Даже глаза были другого оттенка, чем у Лайонза!

И отчего-то казалось, что она обладает способностью читать его мысли. Вот и сейчас мужчина вопросительно смотрит на нее, словно хочет спросить что-то. Знает ли он, почему находится здесь? Скорее всего нет, ведь он только что пришел в себя. И к чему Жильберу распинаться перед человеком, уже приговоренным к смерти? Зато братец не преминул свалить на нее всю грязную работу. Какая мерзость! Но этот неотступный вопрос в глазах пленника…

Именно она должна признаться ему во всем и даже не сможет уверить несчастного, что его освободят, когда все будет кончено!

Ровена гневно стиснула кулаки. Этот человек не заслужил подобной участи. Невинная жертва чудовищных замыслов Жильбера! Она примет его семя, а Жильбер отнимет у бедняги жизнь! Ровена не должна этого допустить. Ради матери она исполнит желание брата, но сделает все, чтобы освободить этого человека, поможет сбежать, когда придет время.

Но этого она незнакомцу не поведает. Не стоит обнадеживать его понапрасну. А вдруг ей не удастся открыть двери темницы? И ни к чему ему знать о том, какой жребий уготовил ему Жильбер. Блажен, кто верует.

Однако незнакомец продолжал разговаривать с ней взглядами, и она опять поняла его. Он скосил глаза сначала на кляп, потом на нее. Все ясно. Хочет, чтобы она вытащила кляп! Но это невозможно! Ровена не вынесет, если мужчина попросит отпустить его. И без того угрызения совести не дают ей покоя. Пусть она стала невольной участницей недоброго дела, но что ей оставалось? Только вот слышать бесплодные мольбы, обращенные к ней, не могла.

Девушка медленно покачала головой, и незнакомец опустил ресницы. Не знай она, что перед ней простолюдин, подумала бы, что ее выгоняют из комнаты, как провинившуюся служанку. Может быть, он просто устал и решил отдохнуть?

Она подошла ближе, чтобы рассмотреть его получше, и обнаружила, что его веки плотно сомкнуты. Не желает иметь с ней ничего общего? Или просто не слышал шагов, ведь она не успела надеть туфли.

Ровена, затаив дыхание, принялась рассматривать пленника. Пожалуй, он даже выше Жильбера и, уж конечно, шире в плечах и груди. На руках, шее и торсе бугрятся мускулы, туго натягивая загорелую кожу. Очевидно, этот человек много и тяжко трудился. Возможно, он дровосек? Во всяком случае, дровосек в поместье отца мог одним пальцем переломить любого рыцаря.

Она неожиданно осознала, что уставилась на него с неприличным любопытством, но ничего не могла поделать с собой. Силен… как он силен и могуч! Она даже почувствовала нечто вроде благодарности к Жильберу за то, что догадался сковать этого великана, но тут же устыдилась собственных мыслей. Однако этот гигант сумеет легко отправить ее на тот свет одним движением руки, и лучше, если эти пальцы не дотянутся до нее.

– Прости меня, – начала она, удивляясь, почему говорит шепотом, хотя в комнате больше никого не было, – пожалуй, я честно объясню, зачем тебя привели сюда.

Пленник слегка повернул голову и посмотрел на Ровену. Сейчас в его глазах не было вопроса, не светилось любопытство. Терпение, поняла она, он набрался терпения и выжидает, небезосновательно считая, что имеет право получить ответ. Однако она не настолько храбра. Откроет лишь то, на что отважится, и ни словом больше.

Но теперь, когда решающий момент настал, девушка ощутила, как предательская краска ползет ото лба к шее.

– Я… вы… вы и я… мы… мы… придется…

Незнакомец чуть поднял брови, и не будь у него во рту кляпа, раздражение обязательно прорвалось бы. Ровена не могла осуждать этого человека. Трудно оставаться спокойным в таком положении. Но и у нее не хватило духу на то, чтобы произнести ужасные слова. Какой позор!

Ровена пыталась напомнить себе, что перед ней всего лишь раб, с которым нечего церемониться. Недаром мать всегда учила ее держать слуг в повиновении. Но он совершенно не похож на слугу. Слишком высокомерен, и она не могла отделаться от ощущения, что Жильбер напрасно принимает его за простолюдина. И хотя ее это не должно было касаться, почему-то на душе стало еще горше.

За дверью послышался шорох, и девушка испуганно встрепенулась, но тут же облегченно вздохнула. Должно быть, Милдред наконец пришла!

И, на мгновение позабыв о распростертом на постели пленнике, так и не дождавшемся ее объяснений, ринулась из комнаты.

Уоррик обессиленно обмяк, вне себя от злости и разочарования. Черт бы ее побрал! «Придется»… что именно? Неужели не могла договорить?!

Но он тут же вынудил себя успокоиться. Стоит ли осуждать это неземное создание, такое хрупкое и прелестное! В конце концов, не она притащила его сюда!

Однако он никак не мог взять в толк, почему она здесь. Может, хотела принести ему ужин? Правда, у нее в руках ничего не было, но, вероятно, она устала держать поднос и поставила его на пол? В таком случае почему девушка не вытащила кляп?! Как же он сможет жевать?

Вопросы, на которые никто не желает дать ответы. Спокойствие! Скоро он узнает, чего от него хотят, а тогда можно будет и поразмыслить, как отомстить тому, кто затеял это похищение. Виновный умрет страшной смертью. Недаром давным-давно, когда душа его увяла и умерла от тоски и отчаяния, он поклялся, что больше никто и никогда не посмеет оскорбить его или причинить зло, горько не поплатившись за это. И все шестнадцать долгих лет, половину своей жизни, он был верен обету. И не изменит ему до самой кончины.

Он снова вспомнил о прелестной крошке. Что же, по крайней мере лучше думать о ней, чем предаваться мрачным мыслям. Сначала он и вправду решил, что увидел ангела с нимбом золотых волос, сверкающих в сиянии свечей. К тому же она была во всем белом, и густые локоны, рассыпавшиеся по плечам, спускались до самых бедер.

На маленьком личике переливались синевой огромные глаза, круглые, печальные, умоляющие… в глубине которых скрывались бесчисленные тайны. Уоррик думал, что она безгрешна, пока не заметил в этих бездонных очах пламя ярости, возбудившее его любопытство гораздо сильнее, чем стремление узнать причину, по которой он оказался здесь. Как ни странно, его охватило безумное желание стать хранителем и защитником ангела. Уничтожить всякого, кто посмел ее обидеть.

Он жаждал дознаться, в чем причина ее гнева. И попытался заставить ее вытащить кляп. Отказ сначала удивил Уоррика, потом рассердил настолько, что он повел себя как капризный ребенок и перестал замечать девушку. Сейчас, оставшись один, он был просто потрясен собственным поведением. Эта малышка поистине обладает каким-то магическим воздействием на него!