Сара Орвиг - Сладкое желание

– Джон, бери троих, прикрой выход из каньона с той стороны. Он въедет в него с юга. Мы возьмем эту сторону.

– А как быть с Джастином? Наверно, он вместе с Дэем.

– Убери обоих, – с ненавистью процедил Максимо. Оставшиеся залегли на краю обрыва, укрывшись за густо разросшимся кустарником. Если парни дождутся, пока люди Сойера въедут в каньон и только после этого откроют огонь, тогда удастся положить всех до единого.

Когда в поле зрения появились двое всадников, тут же затрещали выстрелы и оба свалились на землю. Остальные повернули лошадей, чтобы укрыться за деревьями.

Максимо выругался. Джон Ровер так и не научился терпению. Значит, Сойера они упустили, среди убитых его нет, и он вряд ли горит желанием вступить в бой. Он хочет вернуться и узнать, что с женой. Как бы он поступил на его месте, соображал Максимо, отползая к своему коню. Он вскочил в седло, чтобы перехватить Сойера, когда услышал приближающийся конский топот, привстал в стременах, прицелился и выстрелил. Сойер натянул поводья и осадил лошадь, которая присела на задние ноги, потом упала, но он уже прыгнул из седла, перекатившись за ближайший валун.

Максимо двинулся вперед, он заметил справа шляпу Сойера и знал: Джастии в нескольких ярдах слева от него. Подав знак Висенте стрелять, Максимо стал незаметно обходить противников, чтобы зайти к ним с тыла.

– Бросай винтовку и руки вверх! – приказал он, внезапно появляясь у Сойера за спиной, но вдруг услышал приближающийся топот. – Висенте, глянь, кто там, наш человек или Сойера?

Из кустов выскочил Джастин и бросился к другу, прикрыв его своим телом.

– Сначала убей меня! – яростно выкрикнул он.

– Эй! Хозяин… – Один из людей Максимо в растерянности опустил винтовку..

У Торреса потемнело в глазах от ярости.

– Вы оба разорили мои земли, поубивали скот! – рявкнул он.

– Что ты несешь? – возмутился Сойер.

– Вы заслуживаете пули в лоб или пенькового галстука на шею.

– Во мне течет кровь Торресов, – вызывающе ответил Джастнн.

– Ты не мой сын.

– Хотя Джон Брендом не мой отец по крови, но он воспитал меня как родного сына. Он умел любить. А ты, Максимо, на это неспособен, ты человек, у которого нет сердца.

Снова послышался лошадиный топот, и к ним на полном скаку подлетела Фабиана. Она спрыгнула на землю, встав перед мужем с винтовкой в руках.

– Так я и думала, – сказала она и повернулась к сыну. – Уезжай отсюда.

– Нет, он убьет Сойера.

– Ты этого не сделаешь, – прошипела она Максимо.

– Убирайся отсюда, Фабиана!

Он прицелился в Джастина, косясь на жену, поскольку не забывал о ее необузданном нраве.

Она тоже подняла винтовку, и Максимо выстрелил. Пуля раздробила приклад, и когда Фабиана выронила оружие, снова направил ствол на Джастина.

– Отойди в сторону, или я убью вас обоих.

В ответ Максимо получил плевок и, ослепнув от ярости, снова выстрелил.

– Нет! – закричала Фабиана, прикрывая сына, и тяжело осела на землю.

– Фабиана! – Максимо отшвырнул винтовку и бросился к ней.

– Ты убил мою мать!

– Оставь его, Джастин, лучше узнаем, что с Каролиной и Лори! – крикнул Сойер, бросаясь к лошадям. Юноша устремился за ним, оставив сидевшего на земле Максимо с Фабианой на руках.

– Только не умирай, – молил тот, прижимая ее к груди. Потом опустил жену на траву, сбросил рубашку и начал рвать ее на бинтам. – Не умирай, дорогая! Прости меня, любовь моя, не умирай!

– Разве ты меня любишь? – с удивлением спросила Фабиана, открывая глаза.

– Дорогая, я не хотел тебя ранить. Не умирай! Я сделаю все, что ты попросишь, любимая. Мне без тебя не жить. Я застрелюсь!

Она погладила его по щеке.

– Почему ты за все годы ни разу не сказал, что любишь? Максимо поцеловал ей руку.

– Прости, я должен отвезти тебя к доктору.

– Максимо, – вдруг произнесла она неожиданно звонким голосом. – Почему ты не сказал, что любишь меня?

– Я не хотел стрелять в тебя, дорогая! Никогда! Ведь ты моя жизнь!

– Ты должен был сказать, – прошептала Фабиана немеющими губами.

– Я отвезу тебя домой, пошлю за доктором. Максимо отдал распоряжения Висенте, который сразу же ускакал, потом осторожно поднялся на ноги, усадил Фабиану на лошадь и сел позади нее.

– Ты должен был сказать, – повторила она. – Все эти годы я была уверена, что ты хочешь лишь мое тело. Я не знала, что ты по-настоящему меня любишь.

– Ты бы посмеялась надо мной, – ответил Максимо, дрожа от страха за жену и молясь, чтобы Фабиана осталась жива.

– Ты дрожишь. – Фабиана повернулась к нему, морщась от боли. – Кроме Джастина, меня еще никто по-настоящему не любил.

– Тебя люблю я.

– Мужчины бывают так жестоки.

– Я попал в тебя случайно, – невнятно проговорил он, давясь слезами.

– Максимо, не надо по мне плакать, – неожиданно попросила Фабиана. – Я выживу, ты же знаешь, я выносливая.

– Ты нежная и красивая, я бы никогда не поднял руку на твою красоту. Я скорее отдам свою жизнь.

– Если бы ты сказал мне… Столько лет я ничего не знала, столько лет! Ни один мужчина никогда не любил меня, разве только Рамон…

– Мой добрый брат…

– Да, но ты мог дать мне, чего я хотела, а Рамон не мог. Я всегда знала, что он меня любит, но я не знала… Когда ты пришел и обещал жениться на мне, почему ты не сказал, что любишь?

– Ты бы отмахнулась от моих слов и втоптала бы меня в грязь. Я же видел, как ты обращалась с мужчинами, которые были слабаками и безумно тебя любили.

– Если я жестока с мужчинами, то это лишь правосудие и месть.

– Месть?

– Да, месть. – От волнения щеки Фабианы порозовели, взгляд обрел прежнюю живость. – Мой отчим совратил меня, когда я была ребенком.

Максимо потрясение уставился на нее, словно впервые увидел.

– Он проделывал со мной отвратительные вещи, и я решила, что больше никогда больше не смогу полюбить мужчину. Потом родился Джастин, и рана стала затягиваться.

– Твой отчим умер от двух пуль, хотя все в городе божились, что выстрел был только один.

– Я встретила его пьяным на дороге и выстрелила, но он продолжал тянуть ко мне руки. Тогда я убила эту тварь из его собственного пистолета. И ни разу об этом не пожалела.

– Дорогая, нужно было сказать мне. – Торрес нежно погладил ее по щеке.

– Как я могла, если не знала, что ты меня любишь?

– Разум и сердце людей разделяет стена, и мы так редко заглядываем за эту стену, – ответил Максимо. – Прошлого не вернуть, но я люблю тебя и жизни не пожалею, чтобы ты все забыла. Не умирай, дорогая.

– Мне так хочется тебя обнять, только нет сил, – прошептала Фабиана.

Максимо показалось, что в груди у него прорвало плотину.

– Я собирался миллион раз сказать тебе о моей любви, но ты слишком упрямая и вспыльчивая.