Мэгги Осборн - Лучший мужчина

Каждую ночь они теперь уходили подальше, чтобы побыть вдвоем. Каждую ночь они любили друг друга, но чувство безнадежности и отчаяния мешало им сполна насладиться страстью. Фредди знала, что эта ночь будет худшей из всех. Закрыв глаза, она прислонилась к его груди, призывая себя не портить последнюю ночь слезами. Потом у нее будет сколько угодно времени, чтобы наплакаться всласть.

— Дэл, я могла бы поехать в Монтану… Мне понравится жить на ранчо, я знаю. Раньше я не могла бы так сказать. Теперь я знаю лонгхорнов и понимаю, что такое вести дела ранчо.

Дэл опустил голову и поцеловал ее в висок.

— Но ты возненавидишь снег и холодные зимы. И городов там нет, по крайней мере достаточно больших, чтобы построить театр, Фредди. — Помолчав, Фриско добавил: — Возле Сан-Франциско тоже могут быть ранчо.

Когда Фредди заявила, что скорее всего земля там распахана и засеяна, Дэл высказал предположение, что для него и в городе, возможно, найдется работа.

— Работа найдется, но только не по душе. Я знаю: ты рожден быть ковбоем.

Оба понимали, что их положение безнадежно. Этот разговор повторялся с вариациями не один раз, и всякий раз они думали, что вот-вот найдут ответ, который по случайности просмотрели.

— Я люблю тебя, Фредди! И это меня убивает.

— Дэл, послушай, я плохая актриса, и идея о приобретении театра с самого начала была идиотской. Позволь мне поехать в Монтану с тобой. Я готова от всего отказаться, только не от тебя!

— Фредди, Дэл! — окликнула их Лес, толкая перед собой Алекс в кресле-каталке. — Мы хотим с вами поговорить.

Фредди неохотно выскользнула из объятий Дэла.

— Алекс, скажи им, что мы решили.

Алекс наклонилась, ставя коляску на тормоз, и луна блеснула серебром на ее светлых волосах.

— Во-первых, я хочу сказать, что коляска — не шаг к отступлению, просто я не хотела спотыкаться о кочки в темноте и падать через каждые две минуты, шагая на протезе, к которому еще не успела привыкнуть.

— Им все равно, — нетерпеливо перебила ее Лес. — Спроси же их!

— О чем? — нахмурилась Фредди.

— Я знаю, что мне говорить! — Алекс метнула недовольный взгляд на Лес. — Мы с Джоном из Абилина поедем в Бостон, как только Лутер завершит все бумажные дела по завещанию отца. Мы намерены время от времени наведываться на запад, но дом у нас будет на востоке.

Алекс бросила взгляд на младшую сестру.

— Лес и Лутер собираются поселиться в Клисе, в доме Лутера. По мере того как семья будет расти, дом будет достраиваться, но жить они решили в городе. Однако возникает одна серьезная проблема… Никто из нас не хочет продавать «Королевские луга». Отец построил ранчо для себя, и он его любил. Он придумал это путешествие, и неспроста, я думаю; он больше всего хотел, чтобы мы полюбили и дело его жизни, и ранчо. И все произошло так, как желал па. Думаю, это случилось со всеми нами.

Господи! Кажется, уже ясно, куда они клонят. Фредди переводила взгляд с одной сестры на другую. Обе улыбались.

— Мы с Лес хотели бы, чтобы ранчо «Королевские луга» осталось достоянием семьи, но Джон — врач, Лутер — адвокат, и никто из них не желает отказываться от своих любимых профессий ради ранчо. Так что нам нужен лучший в Техасе управляющий, который бы взял на себя труд вести дела. Дэл, мы хотим, чтобы ты принял ранчо. К тому же может случиться, что моя сестра решит, что первый и единственный театр в Клисе окажется более любим публикой, чем очередной в Сан-Франциско. И если вы оба поймете, что созданы друг для друга, и захотите жить вместе на ранчо, мы все будем счастливы. Но независимо от решения Фредди мы бы хотели, Дэл, попросить тебя позаботиться о «Королевских лугах». Если, конечно, твое сердце чуть поостыло к Монтане.

Фредди не спускала глаз с Фриско.

— Господи, — прошептала она, — как мы оба не видели очевидного? Театр в Клисе будет сенсацией! Он завоюет сердца публики еще до того, как поднимется занавес. Тем более что ближайший театр, с которым мы могли бы вступить в соревнование, находится в сотне миль от города. Те самые господа, которые воротили от меня нос, полюбят меня за то, что я подарила им театр, Шекспира и немного культуры!

— Я мог бы трудиться всю жизнь, но не построить такого превосходного ранчо, как то, что создал ваш отец. В ту самую минуту, как я увидел владения Джо, я понял, что…

Фредди подскочила к Дэлу и крепко чмокнула в губы.

— Я хочу, чтобы ты был в первом ряду на каждой премьере. А я буду сопровождать тебя по крайней мере в одном перегоне в год.

Дэл подхватил ее и, оторвав от земли, закружил в диком вихре, который завершился долгим и нежным поцелуем.

— Мы с тобой построим такой театр, что Сан-Франциско умрет от зависти!

— И такое ранчо, что Монтане и не снилось!

— Думаю, что вы принимаете наше предложение, — сухо заметила Алекс.

Лес со смехом сняла коляску Алекс с тормоза и, взявшись за поручни, заявила:

— Как сказала бы Фредди, не будь она так поглощена поцелуями, нам пора покинуть сцену.

Лес и Алекс уже добрались до костра, когда Фредди догнала их и, расцеловав обеих, сквозь смех и слезы воскликнула:

— Спасибо вам! Не знаю, что бы мы делали, если б не вы… Я так люблю вас обеих!

Фредди переполняли чувства. Она должна была сказать им, как много для нее значат их союз, их дружба, как сильно она любит своих сестер.

— Алекс! Пообещай, что вы с Джоном будете приезжать по крайней мере раз в год, а нам, Лес, никто не должен мешать видеться хотя бы раз в неделю!

Сестры взялись за руки; слезы текли у них по щекам.

— Как мне будет вас не хватать! — сказала Алекс, сжимая руки Лес и Фредди. — Как только мы с Джоном устроимся, вы должны приехать и…

— Фредерика Рорк! — крикнул Дэл. — Иди ко мне! Ковбой желает поговорить с тобой насчет свадьбы!

Сестры с испугом посмотрели на спящих быков и рассмеялись. Фредди обняла сестер, расцеловала их и бросилась в темноту — навстречу своему будущему, в объятия мужчины, без которого не мыслила дальнейшей жизни.

В эту ночь их любовь ничем не была омрачена. Ночь была наполнена страстью и нежностью, радостью и обещаниями. Любви было столько, что ее хватило бы на то, чтобы заполнить всю громаду пустынных прерий.

Последний день выдался жарким. С самого рассвета припекало солнце. В воздухе чувствовалось праздничное возбуждение. В последний раз потушили костер. В последний раз в фургон сложили вещи, и погонщики оседлали лошадей для последней недолгой скачки.

Дэл объехал стадо, в последний раз сосчитав быков, и принял решение, которым собирался гордиться всю жизнь. С улыбкой он велел Грейди оседлать еще одного коня и кивком головы пригласил озадаченных Фредди и Лес следовать за ним. Неспешно подъехав к фургону, он остановил коня возле Алекс, которая уже заняла привычное место возницы и собиралась двинуться в путь.