Мэгги Осборн - Не бойся любви

И постепенно отдалялась от Грасиелы.

Теперь уже Эллен слушала болтовню Грасиелы во время купания. Эллен или Роберт слушали ее молитвы и укладывали ее в постель. В течение целого дня Дженни была уверена, что кто-то занимается Грасиелой; им уже не приходилось бывать наедине. Ее задевало, что Грасиела этого вроде и не замечает.

Однажды, полагая, что теперь она это вынесет, Дженни попросила для себя лошадь и поехала к дому Тая. Дом стоял мрачный и молчаливый, но чистые строгие линии напоминали Дженни о Тае. Это был дом, который он выбрал и построил для себя. Дженни чувствовала присутствие хозяина.

Опустившись на ступеньки крыльца, она сидела и смотрела на землю, по которой Тай ездил верхом и которую любил, вбирала в себя воздух, которым он дышал, и в конце концов горе овладело ею. Слезы потекли по щекам. Она закрыла лицо ладонями и заплакала так, как не плакала с детства и с того дня, как утонул ее любимый младший брат. Она оплакивала Тая, оплакивала себя и мечты, которым не суждено осуществиться.

Спотыкаясь, бродила она по двору и кричала, обращаясь к небесам, чтобы боль ее дошла до ушей Создателя. Это было несправедливо. Это было неправильно. Он должен был жить.

В конце концов она вернулась на ступеньки крыльца и села, недвижимая и опустошенная, вспоминая каждое слово Тая, каждый его жест. Перебирала в памяти каждую мелочь той ночи, которую они провели вместе, долгие поцелуи и жаркие ласки, сказанные шепотом слова и тихий смех.

Вопреки всему, вопреки долгим дням его молчания — ни слова от него! — в каком-то крошечном уголке ее сердца теплилась надежда. Это было самое больное — надежда, когда надеяться не на что. Нынче Дженни попыталась убить эту надежду. Но ее надежда была такой же упрямой, как она сама, и не умирала, хоть и уменьшилась.

К концу этого долгого дня Дженни вернулась в дом на ранчо с покрасневшими, опухшими глазами и дрожащими губами. Эллен поглядела на нее и взяла за руку.

— Помогло?

— Нет.

— Дженни! Ты не поедешь сегодня со мной? Джейк научил меня. Ты просто удивишься, как я могу теперь ездить верхом. Сама, без помощи!

— Хорошая мысль, — согласилась Эллен, прежде чем Дженни успела отказаться. — Я избавлюсь от вас обеих на то время, пока мне надо кончить с этими пирогами.

— Я хочу поехать в одно место, — сообщила Грасиела, понизив голос.

— Вот как! Что же это за место? — спросила Дженни, вешая фартук на гвоздь.

Грасиела бросила искоса взгляд на хлопотавшую у кухонного стола Эллен.

— Это секрет. Я скажу тебе потом.

— Подожди меня минутку. Я переоденусь во что-нибудь похуже.

— Нет, поезжай прямо в этом. Только надень шляпу.

Джейк, из которого Грасиела давно вила веревки, уже ждал с оседланными лошадьми.

— Ты вполне уверена в себе? — спросила Дженни, хмуро усаживаясь в дамское седло; она умела ездить боком, но терпеть этого не могла. Ну хорошо. Что это за секрет и вообще — что ты затеяла? Куда мы едем?

Они добрались до большой дороги. Грасиела повернула своего пони направо, и тут Дженни догадалась.

— Погоди-ка минутку. Остановись, малышка. — Она бросила взгляд на покрасневшее лицо Грасиелы. — Ты вообразила, что мы вот так прямо и поедем без приглашения в дом Антонио Барранкаса?

— Он мой дедушка.

— Да, но он не приезжал еще к тебе засвидетельствовать этот факт, не правда ли?

Грасиела тряхнула головой.

— Может, он не знает, что я здесь.

— Спустя три недели? Если даже я уже слышала о новом племенном быке дона Антонио, то можешь заключить пари на собственную попку, что он слышал о тебе. Здесь новости путешествуют быстро.

Грасиела изобразила взгляд школьной учительницы.

— Я хочу встретиться со своим дедушкой Барранкасом. Я знаю дорогу к его ранчо, Джейк мне объяснил. Но я боюсь ехать одна.

Дженни подумала. Она понимала, что Роберт и Эллен будут недовольны, но… почему бы и нет? Может, и настало время дону Антонио встретиться со своей внучкой. К тому же такая упрямица, как Грасиела, все равно рано или поздно отправится туда, невзирая ни на какие запреты. Лучше, если рядом с ней будет защитник. Дженни неохотно тронула своего коня вслед пони Грасиелы.

— Ладно, только это против моего желания. И если дон Антонио велит выгнать нас пинком под зад, не говори, что я тебя не предостерегала.

День был теплый, и легкий ветерок приносил с собой запах далекого моря и аромат цветов, растущих совсем близко. В такие ясные весенние дни сердце словно поет, сливаясь с природой.

— Дженни, ты меня все еще любишь?

— Что? — Дженни резко повернула голову и уставилась на Грасиелу. — Разумеется, люблю. К чему задавать такие глупые вопросы?

— Ты себя ведешь очень странно, с тех пор как мы приехали сюда. Сначала я подумала, что ты тоскуешь о дяде Тае. Но потом я подумала…

Что ж, это самое подходящее время, лучше не будет. Все, что ей следует сделать, — это объявить о своем скором отъезде.

— Послушай-ка, детка, — заговорила Дженни, глядя прямо перед собой и чувствуя невероятную тяжесть на сердце. — У тебя теперь есть семья. Тебе не нужна…

Но ей не удалось закончить речь, которую она составляла и бесконечно повторяла каждую ночь. Двое мужчин выехали из кустов при дороге и велели им с Грасиелой остановиться.

— Вы находитесь в частном владении, — произнес один из мужчин по-английски с сильным акцентом. — Это земля Барранкаса. Поворачивайте назад.

— Мы приехали навестить дона Антонио Барранкаса, — холодным тоном заявила Дженни; она кивнула второму мужчине и перешла на испанский: — Пожалуйста, сообщите дону Антонио, что его внучка желает выразить ему свое почтение.

Мужчины уставились на Грасиелу, потом, спохватившись, повернули коней и поскакали галопом по дороге.

Дженни отмахивалась от пыли, которая садилась ей на шляпу и на плечи.

— Ну, через несколько минут мы узнаем, желанные ли мы гости.

— Мама говорила, что дедушка Антонио очень строгий, — возбужденно сообщила Грасиела. — Мне кажется, он не любит маленьких девочек.

— Значит, ты очень храбро поступила, отправившись сюда.

Если ранчо Сандерсов само говорило о его процветании, то имение Барранкаса просто кричало о богатстве. У Дженни дух захватило, когда она сквозь строи кедров разглядела крытую черепицей асиенду. сли бы она не знала, что это частное владение, то решила бы, что перед ней правительственное здание. Флигеля и надворные постройки были по крайней мере в два раза выше, чем на ранчо Сандерсов, и Дженни даже представить не могла, что в одном месте может находиться столько загонов.

Бессознательным движением расправив юбку, она смотрела на асиенду, испытывая сожаление, что не оделась получше и не надела более нарядную шляпу.

— Думаю, детка, что твоя мысль была не слишком удачной, — заметила она.