Мэгги Осборн - Рыжая невеста

Старая почтовая станция была совсем крошечной: загон для лошадей и один дом, в котором могло разместиться не более десяти человек, да и то без особых удобств.

— В этих заброшенных местах есть что-то жуткое, — поежился Таннер, когда они въехали во двор.

Фокс взглянула на него с удивлением. Надо же, она только что подумала о том же самом. Домик явно разрушался. Один угол крыши провис, а из трубы вывалилось несколько кирпичей.

— Станцию закрыли всего четыре месяца тому назад, — сказала Фокс.

Да, природа здесь была суровой. Жара, холод и ветер с песком делали свое дело: высасывали жизнь и из людей, и из домов.

Когда они вошли в дом, в нос им ударил затхлый воздух нежилого помещения, смешанный с запахом табачного дыма. Короткий осмотр дома показал, что из него вывезли всю мебель и вообще все необходимое.

Фокс вышла на веранду и, осмотрев огороженный стеной двор, решила, что им будет удобнее расположиться здесь, чем в доме. Но только она повернула голову в сторону загона, где мужчины разгружали мулов, чтобы сказать им о своем решении, как в стену дома вонзилась стрела. Она пролетела в футе от ее головы, и то, что ее не задело, было чистой случайностью или скорее везением. Если бы индейцы могли видеть ее поверх стен, они выстрелили бы более точно.

Она спрыгнула на землю и помчалась к загону: ее ружье все еще свисало с седла.

— Индейцы!

Мужчины подняли головы, и в это время еще одна стрела перелетела через стену и проткнула корзину, под которой было спрятано золото.

Фокс чертыхнулась.

— Видите выступы в стене и прислоненные к стенам стремянки? — Эти выступы давали возможность обозревать окрестность и были удобными площадками для стрельбы. — Рассыпаемся. Встаньте по одному у каждой стены.

Схватив ружье и патроны, она бросилась к передней стене с воротами. Таннер побежал за ней. Она подтащила стремянку и присела у самой стены. Солнце уже садилось, но глиняные стены все еще держали тепло.

Из-за стен были слышны крики, хохот, улюлюканье и топот копыт. Индейцы атаковали деревянные ворота, осыпая стрелами нетесаные бревна.

. — Вы знаете, на что это все похоже? — шепотом спросила она и прислушалась. — Будто это шалят дети. — Она посмотрела на Таннера. — Прикройте меня, но стреляйте только в случае крайней необходимости.

Он хотел было возразить, но она уже встала и смотрела поверх стены. Ну ясное дело. Шестеро молодых пайютов в боевой раскраске просто забавлялись. Старшему из них было не больше пятнадцати.

— Эй! — крикнула она, чувствуя, что начинает злиться. Таннер поднялся рядом с ней и нацелил револьвер на индейцев.

— Что вы, черт возьми, делаете?

Отправляйтесь домой, пока вас всех не перестреляли! — крикнула Фокс на языке пайютов. Улыбки исчезли с лиц ребят, и они так ошеломленно смотрели на Фокс, будто на их языке заговорило дерево. — Стрелы ничего не могут сделать против ружей. Вот смотрите! — Подняв ружье, она выстрелила в столб, стоявший в тридцати футах от ворот. Второй выстрел был сделан в землю в десяти дюймах от ног самого старшего мальчишки. Индейцы сразу поняли смысл этой демонстрации. Один из них пустил еще одну стрелу в ворота, вскочил на свою лошадку, и вся ватага помчалась к холмам.

— Зачем вы встали? Вас могли убить, — сердито сказал Таннер.

— Это были всего лишь дети.

— Но у детей было оружие. А что вы им сказали? Фокс сбросила на землю стремянку.

— Я сказала, что они здорово выглядели в боевой раскраске.

— Черт! Похоже, мы пропустили самое интересное, — сказал подошедший Ханратти. — Я бы не возражал заполучить скальп индейца.

Фокс резко обернулась и ткнула ему пальцем в грудь.

— А теперь слушай меня внимательно, Ханратти. И ты, Браун, тоже. Вы ни в кого — слышите, ни в кого — не будете стрелять, пока я вам не скажу. Ни в индейцев, нив белых, ни в солдат, ни друг в друга. Мне ясно, что вы ни черта не знаете о том, что здесь происходит, так что будьте осторожны. — Ее просто разрывало от ярости. — И запомни, Ханратти, белые не берут скальпов.

— Некоторые берут.

— Ты прав. — Она презрительно сжала губы. — Разреши мне сказать это по-другому. Порядочные белые люди не берут скальпов. А теперь начнем разбивать лагерь.

После ужина долго не ложились спать. День был утомительным, но инцидент с индейцами выбил всех из колеи, и никому не хотелось залезать в мешок.

Некоторое время Пич играл что-то заунывное на своей губной гармошке, потом Джубал похвастался историей, произошедшей с его дядей в лесах Джорджии, когда вдруг пошел дождь из лягушек.

— Не поверите, дождь из крохотных лягушек, размером не больше двух дюймов.

— Могу поспорить, — засмеялся Ханратти, — что ты веришь и в привидения. — Он придвинулся поближе к огню. — Что-то холодно становится.

Уже несколько минут Фокс чувствовала на себе внимательный взгляд Таннера, сидевшего напротив нее. Когда он так смотрел на что-либо или кого-либо, казалось, что ничего другого для него не существует. По спине Фокс пробежали мурашки, и она провела языком по пересохшим губам.

— Где вы научились языку пайютов? — тихо спросил он. Ей уже не раз задавали этот вопрос. Однако Таннер либо знал, либо догадывался, что хотя у индейцев есть слова общие для всей нации, но каждое племя имеет свой язык.

— Когда я пересекала эту территорию до Денвера в первый раз, это заняло у меня год. Какое-то время я провела среди пайютов, шошонов и ютов и научилась разговаривать с ними. — Скромность не входила в число ее добродетелей, поэтому она не стала отнекиваться от своих умений. — Мне хорошо даются языки.

— Вы говорите на языке индейцев? — спросил Браун, явно под впечатлением услышанного.

— Я могу говорить с пайютами, шошонами и ютами, но если мы встретимся с апачами — будет беда.

— Скажите что-нибудь на их языке, — попросил Ханратти. При свете костра охранники выглядели еще страшнее, чем днем. В темноте синяки вокруг глаз казались еще темнее, а порезы и царапины — багровыми.

— Если бы у вас были индейские имена, вас звали бы Подлец и Урод, — сказала Фокс по-шошонски. Краем глаза она увидела, что Пич улыбается. Он достаточно знал этот язык, чтобы понять смысл того, что она сказала.

— Что вы сказали? — потребовал Ханратти, переводя взгляд с Фокс на Пича.

Она встала и потянулась.

— Я сказала, что завтра тоже будет длинный день. Нам надо добраться до станции Сэнд-Спрингс.

Утром, выезжая за ворота станции, они смогли рассмотреть стрелы, застрявшие в бревнах. Хорошо, что у этой стены вчера не было Ханратти, подумала Фокс, а то кто-нибудь из мальчишек был бы убит.

Что и говорить: трудно полюбить таких людей, как Ханратти и Браун!

— Вчера нам повезло. — Таннер ехал рядом с Фокс. За собой он вел связку мулов, которую должен был вести Пич. Когда Фокс удивленно на него посмотрела, он объяснил: — Мистер Эрнандес не жаловался, но я же видел, что его мучают боли в плече.