Дебра Дайер - Возлюбленная колдуна

Они ждали — все собравшиеся, чтобы при­сутствовать на бракосочетании. Она должна сказать слова, связать себя клятвой.

Сквозь темные пятна, туманившие ей взор, она увидела, как нахмурился Филипп. Она раскрыла рот, но из него не вырвалось ни звука. И тогда она стала медленно погружаться, тонуть в благословенном мраке бесчувствия.

Теплый ветерок пролетал по долине, пока­чивая цветы на длинных изумрудных стебель­ках. Лаура подняла лицо к солнцу, упиваясь теплом и светом, и произнося безмолвную мо­литву благодарности. Она боялась, что никог­да больше не найдет сюда путь.

Она обернулась, и маргаритки и лютики закачались, задетые подолом ее белого шел­кового платья. Вокруг, как всегда в этом тайном раю, поднимались горы, как грубые черные алмазы, пронзающие небо. По отвес­ному утесу струилась вода, каскадом падая в блестящий кристально-чистый пруд. Ниче­го не изменилась. Только сейчас она была одна.

— Коннор! — Лаура подбежала к краю пруда.

Солнечные лучи плясали на воде, такой чис­той, что Лаура отчетливо видела разноцветные кристаллы, вкрапленные в черный камень на дне естественного водоема — синие, зеленые, розовые, желтые, сверкающие как звезды в ночном небе.

Но его здесь не было.

— Коннор, прошу тебя, приди ко мне! — Она обернулась, осматривая долину взглядом, но никого не увидела. Он должен прийти. Должен!

— Коннор, прости меня! — Она закрыла глаза, и первые слезы покатились из-под ее ресниц, горячей струёй стекая по щеке. — По­жалуйста, Коннор! — шептала она. — Я люб­лю тебя! Я не могу без тебя!

— Скажи мне, Лаура, до конца ли ты осоз­наешь свою любовь к Коннору?

Лаура вздрогнула при звуках женского го­лоса. Открыв глаза, она увидела перед собой высокую стройную женщину.

— Кто ты?

— Меня зовут Эйслинг. Я — сестра матери Коннора.

— Ты знаешь, где он? Знаешь, как мне попасть к нему?

Эйслинг улыбнулась, и в ее бледно-голубых глазах зажглись огоньки радости.

— Я отвечу на оба твоих вопроса — да.

— Пожалуйста, скажи мне! Ты должна ска­зать, как мне найти его.

— Ты готова принять его таким, какой он есть?

— Да! — Лаура схватила Эйслинг за руку, чувствуя ладонью тепло ее рубиново-шелкового платья. — Прошу тебя, скажи, как мне найти его!

— Мое милое дитя, ты обладаешь силой призвать Коннора к себе.

Лаура смотрела в глаза Эйслинг, читая в них ответы на свои вопросы, правду о том, что таилось глубоко в ее душе.

— Нет!

— Ты действительно можешь отказаться от своего дара? Ты не чувствуешь правду о том, что лежит в глубине твоей души?

Лаура покачала головой.

— Я — не такая, как вы. Я не ведьма.

— Ведьма — это только одно из множест­ва имен, которыми называли нас, хотя мы не занимаемся Виккой. — Она перекинула волосы через плечо, и светло-серебристые локоны упа­ли ей до колен, сверкая в солнечном свете. — Смертные придумали для нас множество имен, но я всегда предпочитала, чтобы меня звали волшебницей.

— Неважно, как вас зовут. — Лаура отсту­пила от женщины, стремясь убежать от прав­ды. — Я — не из вашего числа.

— Ты даже теперь отказываешься от сво­его наследства? — Эйслинг покачала головой, оглядывая Лауру с немалым разочаровани­ем. — Оставляя тебе книгу, я надеялась, что ты станешь тем, кем должна стать.

— Это ты оставила ее?

— Да. Когда Коннор был ребенком, он рассказал мне о маленькой девочке, с которой виделся во снах. Я заинтересовалась тобой. Ви­дишь ли, я слышала о случаях, когда двое людей соединялись таким же образом. Но я никогда не слышала, чтобы подобное вос­соединение могло преодолеть такой огромный промежуток времени. Поэтому я провела рас­следование. Оно заняло немало времени, но, в конце концов, я нашла тебя. Затем я про­следила твою родословную. — Она улыбну­лась, и ее глаза наполнились гордостью. — Ты, мое милое дитя, потомок великого Але­ксиса, который когда-то был царем Атланти­ды.

— Нет! — Лаура прижала пальцы к губам, чтобы не закричать. — Невозможно, чтобы я была одной из вас!

— Успокойся, — прошептала Эйслинг, до­трагиваясь до ее руки, и широкий рукав платья упал с ее изящного запястья. — Тебе нечего бояться.

Лаура чувствовала, как ее окутывает уте­шающее тепло, отгоняя страх, от которого у нее подгибались колени.

Эйслинг улыбнулась, как будто понимала, что ей удалось справиться с паникой.

— Вот так-то лучше.

Лаура смотрела на Эйслинг, на безупреч­ные черты ее лица, которые подчеркивались светом, как будто исходившим у нее изнутри. Со своими блестящими светлыми волосами она казалась ангелом.

— После моего первого ознакомления с ге­неалогией я стала настоящим экспертом по нашим потомкам, — продолжала Эйслинг, как будто Лаура не смотрела на нее потерявшейся маленькой девочкой. — Разрастание нашего родословного древа во времени просто порази­тельно. Ты удивишься, если я назову тебе чис­ло людей, обитающих в твоем мире, в которых найдется капля нашей крови. Некоторым из них дарована повышенная интуиция и зачатки предвидения. Конечно, большинству из них ни­когда не откроется доступ к источнику силы. Но на тебя я возлагаю большие надежды.

Лаура отвернулась от Эйслинг и взглянула в сверкающий пруд, увидев незнакомку в своем отражении.

— Мне это не нужно.

— То, чем ты обладаешь, — великий дар. Лаура покачала головой.

— Я боюсь.

— Бояться тебе нечего. — Эйслинг подо­шла к ней, и рядом с бледным отражением Лауры золотом и рубином заблестело ее от­ражение. — В силе, которой обладают Туата-Де-Дананн, нет никакой тьмы, только свет и тепло.

В глубине своей души Лаура чувствовала правду слов Эйслинг.

— Откройся силе. Почувствуй пульс Земли, бьющийся в одном ритме с твоим пульсом, — прошептала Эйслинг, положив руку на плечо Лауры. — Дай течь сквозь себя теплу и свету — свету Солнца, Луны и звезд.

Глубоко внутри себя Лаура ощутила какое-то движение и проблески света. Она отстра­нилась от руки Эйслинг.

— Нет!

— Я так надеялась на тебя. — Эйслинг вздохнула, и на ее прелестном лице отразилось разочарование. — В твоем столетии так мало людей, способных пользоваться силой! Боюсь, что со временем наш народ полностью исчез­нет с лица земли.

— Пожалуйста, — прошептала Лаура, не желая говорить о магии, чародействе и исчез­новении народа, который был непостижим для нее. Она знала только одну истину, которую не могла отрицать. — Я хочу увидеть Коннора. Мне нужно его видеть!

Эйслинг мгновение смотрела на Лауру, подняв золотистые брови.

— Хотелось бы мне знать, понимаешь ли ты до конца, что Коннор принес в жертву, чтобы быть с тобой? Он оставил свой дом, свою семью, все, что было ему дорого, ради возможности оказаться рядом с тобой. Он прибыл в ваше столетие и старался стать та­ким, каким ты хотела его видеть, — настолько сильно он любил тебя.