Кэтрин Полански - Крест и полумесяц

– Ты все выучишь. Господин велел учить тебя арабскому языку. Я буду тебя учить. Наш гарем большой, господин богатый человек. Он достойно содержит женщин. – Она помолчала. – Ты будешь жить здесь и поймешь.

– А кто ты? Ты джа… джарийе? – полюбопытствовала Злата, с трудом вспомнив незнакомое слово. Нет, не так она представляла себе рабынь. Рабыни – это же вечно угнетенные, забитые существа с испуганными взглядами. Эта утонченная женщина никак не вписывалась в сложившийся у Златы смутный образ.

– Нет, я катибе-уста, хранительница покоя и дисциплины. – Джанан чуть улыбнулась, но ее лицо от этого почему-то сделалось неприятным. – В гареме сейчас сто восемьдесят три женщины, не считая охраны и детей. Надо следить за покоем. Нужно, чтобы, приходя сюда, господин и мужчины этого дома отдыхали душой и телом.

Ничего себе, они сюда отдыхать приходят! У Златы немного кружилась голова – от усталости, голода и непонятно чего еще; то приходила злость, то наваливалась апатия. Джанан внимательно посмотрела на девушку:

– Тебе следует поесть и лечь спать, я покажу тебе все завтра.

– Какой сегодня день? – вздохнула Злата.

– Хороший, – опять едва уловимо улыбнулась Джанан и вышла, закрыв за собой дверь. Злата даже не подумала встать, чтобы проверить, заперли ее или нет и есть ли в коридоре стража. Похоже, информацией ее снабжать никто не собирается. Но она сама выяснит все, что ей нужно. То, что она находится в доме очень богатых людей, само по себе любопытно. Богатые люди не торгуют рабами. Или торгуют? И именно поэтому они такие богатые? Злата встала и подошла к окну: за ним был виден кусочек ухоженного сада, под окном пышно цвел неведомый куст. Этот куст, явно обихаживаемый местным садовником, показался Злате символом здешнего благополучия. Глянцевые листочки блестят, цветы радуют глаз… И не выбраться отсюда, похоже, кустом прикинуться не удастся. Злата вернулась, села на кровать, а потом легла. Глаза закрылись – усталость и пережитое потрясение подействовали лучше снотворного, девушка уснула прямо в одежде на неразобранной постели.

Когда Джанан вернулась с легким ужином, Злата спала, свернувшись клубочком на огромной кровати.

Ей приснилось что-то невыразимо мерзкое – только этим можно было объяснить то, что она проснулась так рано, еще до рассвета. Правда, едва Злата открыла глаза, как раздался призыв муэдзина к молитве. За те дни, что она провела в Бейруте и Дамаске, Злата уже привыкла к этим заунывным крикам, но сегодня это прозвучало как-то совсем мрачно, в унисон ее состоянию. К счастью, сны свои девушка не запоминала, но ощущение осталось отвратительное, и больше спать не хотелось. Злата откинула красивое покрывало, которым кто-то ее заботливо укрыл, подошла к окну и выглянула в сад. Тишина, спокойствие, куст весь в росе. Попробовать сбежать? Но куда? Злата была не настолько глупа, чтобы не понимать, что ее быстро поймают. Если она не видит стражников, это не значит, что их тут нет.

Сначала нужно изучить дом, а потом и способ сбежать появится. Безвыходных положений не бывает, как не бывает крепостей, из которых нельзя сбежать. Главное, с умом взяться за дело.

На столе с вечера стоял поднос с фруктами, хлебом и водой. Злата взяла кисть бледно-зеленого винограда и начала есть. Сладкий… В последний раз она ела в обществе папеньки. Как он, что с ним? Он наверняка будет ее искать! В жизни Златы всегда был мужчина, который мог спасти ее ото всех неприятностей, и этим мужчиной был ее отец. Ни на кого больше, кроме себя и него, ей в этой жизни рассчитывать не приходилось. Вот только жив ли отец? Насколько опасна его рана?

Злата попыталась выйти, но обнаружила, что дверь заперта. Чего и следовало ожидать.

По ее расчетам, она ждала не меньше часа, прежде чем дверь открылась и появилась Джанан. За ней следовала молодая красивая женщина с ворохом одежды в руках. Женщина положила одежду на кровать и уставилась на Злату с любопытством.

– Иди, Айиша, – велела катибе-уста.

Злата смотрела на рабыню с удивлением. Если здесь держат таких красивых девушек, зачем загадочному господину понадобилась она? Русская экзотика? Господину нравятся блондинки?

– Хорошо, что ты уже встала, – без выражения произнесла Джанан. – Сейчас ты переоденешься. Я расскажу тебе, как называется наша одежда. – Она взяла с кровати очень широкие штаны из нежно-голубого шелка. – Это шальвары. Надевай.

«Шаровары!» – вспомнила Злата русское название. Она подумала несколько мгновений, не стоит ли оказать сопротивление и отказаться переодеваться в местную одежду, но потом решила, что это ничего не даст. Ей все равно некуда деваться, что проку, если ее переоденут насильно? С ней здесь могли сделать все что угодно, она ведь не знает, что обычно делают с женщинами в гареме. Наверняка не душеспасительные беседы ведут… Злата сбросила свое изрядно помятое и испачканное платье, которое совсем недавно было таким красивым. Джанан смотрела на девушку с одобрением.

– У тебя хорошая кожа, – сказала она. – И красивая фигура. И волосы твои хороши, только ты совсем не умеешь за ними ухаживать. Я расскажу тебе, как это делать. Вы, северные женщины, не умеете видеть, обонять, чувствовать.

– Почему? – обиделась Злата.

– Вы принадлежите в первую очередь себе, а потом мужчине, – пояснила Джанан свою точку зрения. – Так нельзя.

– Почему? Принадлежать себе – что может быть естественнее? – высказала Злата свои тайные мысли. – Сама с собою я свободна.

– Нет, – покачала головой Джанан. – Принадлежать мужчине – вот настоящая свобода.

Злата смогла только молча покачать головой, услыхав это дикое утверждение. Конечно, мужа своего надо любить и ему подчиняться, это обязанность жены, но принадлежать и быть свободной – эти два понятия между собой никак не сочетались. Злата молча влезла в шальвары, чуть стесняясь пристального взгляда Джанан. Та же смущения девушки будто не замечала, протягивая ей следующий предмет одежды – полупрозрачную нижнюю рубаху, дымчато-голубую и легкую, как морской бриз.

– Это хамиз.

– Хамиз, – вздохнув, покорно повторила Злата. Несмотря на то что она фактически находилась в плену, на неизвестность и беспокойство и за отца, и за себя саму, Злата не могла справиться с любопытством, с желанием знать, как здесь все устроено. С ней не случится ничего плохого, просто не может случиться, а такого уникального случая узнать настоящую восточную жизнь не выдастся больше. Вернувшись в Россию, она будет вспоминать это как сказку, пусть страшненькую, но экзотическую. Злата набросила хамиз поверх шаровар – рубаха ниспадала до щиколоток – и вопросительно взглянула на Джанан.