Кэтрин Полански - Крест и полумесяц

– Я? Ты же не хочешь помочь мне! – Девушка вскочила и нервно зашагала туда-сюда по ковру. – Ты говоришь мне красивые слова, ты даже готов рискнуть жизнью ради моей благосклонности, но ты не хочешь и пальцем пошевелить, чтобы помочь мне бежать! В чем ты подозреваешь Ибрагима? Почему ты враг своему дяде? Хотя… Какая мне разница? Мне здесь не место, меня, наверное, отец ищет! А может быть, он погиб, когда на нас напали, а я даже об этом не знаю! И никто, никто мне не хочет помочь!

– Злата… Злата, сядь, пожалуйста. Я… я не могу тебе пока помочь, но я обязательно помогу. Я отдам не только жизнь за тебя, я что угодно отдам, только не заставляй меня расставаться с честью! Выполнить то, ради чего я здесь, – дело чести! – Амир смотрел на нее такими глазами… Ни одно женское сердце не устоит перед подобным взглядом невероятно черных глаз.

– Мужчины! – фыркнула Злата. – Честь! А у меня, получается, нет чести?

– Ты – женщина… Для тебя есть другое.

– О господи! Опять! Я человек, у меня есть душа, у меня есть стремления, желания, у меня есть целая жизнь, которая пройдет впустую, если я не выберусь отсюда! Пойми ты это, наконец! – Злата упала на кушетку и уткнулась в подушку, пытаясь сдержать слезы.

Амир ласково коснулся ее волос, провел пальцами по нежному изгибу шеи, легко коснулся щеки:

– Не плачь, пожалуйста! Только не плачь! Я помогу тебе. Если я выполню задуманное – ты спасена. Сюда придут представители власти, и ты сможешь рассказать им, кто ты такая. Они помогут тебе.

Злата оторвалась от подушки:

– Ты уверен? Но что у тебя есть против Ибрагима? Он, конечно, похитил меня, но здесь это, кажется, ненаказуемо. Правда, по его приказу – в чем я тоже не очень уверена – убили слугу отца и… ранили папеньку.

– Абсолютно уверен. Ибрагим преступник, даже если не считать твоего похищения, – подтвердил Амир.

– А если тебе прежде удастся выманить своего противного дядю? – уточнила Злата.

– Я не представляю, как это сделать. Я пытался найти его на мужской половине, дабы скрутить и вытащить из дома, но он, вероятно, живет близ покоев Ибрагима, а там сильная охрана. Если дядя увидит меня – мне конец. Остается один путь – разнюхать темные делишки Бен-Фарида.

– Хорошо. Я помогу тебе. – Если Амир справится со своей задачей, он поможет беспомощной девушке, Злата не сомневалась. Неужели всем мужчинам надо помогать, прежде чем они тебя спасут?..

– Как? – Амир встрепенулся, но потом лицо его посуровело: – Нет. Ты не должна подвергать себя опасности.

– Если я буду сидеть и ждать у моря погоды, то просто упущу все возможности! Ибрагим затаился, он чего-то ждет… И ничего хорошего мне не уготовано, это понятно. Но я даже предположить боюсь, что задумал этот ужасный человек!

Амир пристально взглянул ей в глаза, потеребил бахрому на подушке и задумался.

– Что тебя ждет… Это неважно. Я выполню свой долг раньше, чем оно произойдет, – совершенно непонятно высказался юноша.

– Оно? Что «оно»? – Злата схватила его за рукав джеббы. – Объяснись!

– Я… не нужно тебе… Все будет хорошо.

– Прекрати меня успокаивать! – взорвалась Злата.

– Поверь мне, – Амир умоляюще сложил руки, – все будет хорошо.

– Все, я уже по горло сыта неизвестностью и ожиданием неизвестно чего! Разреши мне помочь тебе! Скажи, что мне сделать? Я больше не могу сидеть сложа руки!

– По-моему, ты ни дня не бездействовала. Не прошло и месяца, как ты здесь, а уже столько успела: разоблачила меня, попыталась шантажировать, два раза пыталась сбежать, стала ближайшей подругой хатум, свергла Джанан… Твои дни не назовешь пустыми, – заулыбался Амир.

– Хватит меня восхвалять, льстец! Ты все равно не сможешь сбить меня с мысли! – Злата погрозила молодому человеку пальцем.

– А я так надеялся… Ну что ж, ты настойчива, а я не могу устоять перед тобой. – Амир внимательно посмотрел в сторону покоев Хафизы. – Мы должны подслушать, о чем беседуют за обедом Ибрагим и Дауд.

Злата и Амир осторожно пробрались к небольшому павильону, где располагались покои Хафизы, и, незаметно обойдя его справа, оказались у открытого окна комнаты, где был накрыт стол. Ибрагим уже отослал жену, и теперь мужчины вели неспешную беседу. Странно, но говорили они по-английски.

– Она ничего не подозревает? – спросил Дауд, затянувшись кальяном. Его английский был весьма приличным.

Злата устроилась слева от окна и укрылась за каким-то вьющимся растением, Амир пригнулся рядом. Оставаясь незамеченными, они могли видеть и слышать все, что происходит в комнате.

– Нет, думает, что простая наложница в гареме, – ответил Ибрагим, тоже прикладываясь к мундштуку кальяна. В окно потянуло запахом гашиша, Злата брезгливо поморщилась. Гашиш здесь курили немногие, но запах был мерзкий, такой ни с чем не спутаешь. – А по-английски мы говорим, чтобы никто не мог подслушать, здесь у стен есть уши и эти уши любят сплетни. Моя маленькая женушка говорит на французском, и Джанан, и эта девушка. Английский безопасней.

– И за целый месяц никто не проболтался? – скептически поднял бровь Дауд.

– Никто и не знает ничего определенно. Просто наложница на привилегированном положении. Охраняемая наложница. Возможно, еще одна жена, потом, в будущем. – Ибрагим усмехнулся, отложил кальян и выбрал самый сочный персик из лежавших на блюде. – Как и этот фрукт, она безупречна, о ней говорит пророчество, она умна, решительна и очень смела. К тому же красива. Если она примет свою судьбу, то станет мне хорошей женой. Если же будет противиться – я от нее избавлюсь, как только получу новое воплощение Саббаха.

– Женщина – и умна, смела и решительна? – Дауд скривил губы в ухмылке. – Ты уверен?

– Она несколько раз пыталась бежать. Она устроила переворот в гареме. Мне все рассказывают, она не лань – она молодая львица.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – изумился Дауд. – Ее следует наказать!

– Не нужно. Побеги не удались, а маленькая революция даже развлекла меня. Если она станет моей женой, будет интересно посмотреть на то, как будут дальше развиваться события. Ведь моя хатум тоже не райская птичка, а хищный соколенок, как оказалось. – Ибрагим кивнул в сторону двери, ведущей во внутренние покои Хафизы.

– Осталось два дня до затмения. Думаешь, все получится? – Дауд развалился на подушках и уставился в расписной потолок. Впрочем, вряд ли его интересовали сложные узоры.

– Книга, что ты принес, – залог того, что нас ждет успех.

– «Восставший». Да, конечно. Я храню ее в надежном месте. А ты не думаешь, что отец девицы может выйти на твой след? – Дауд возлежал все так же расслабленно, а вот Ибрагим напрягся.

– Фарид наговорил ему всяких ужасов, и он, оплакивая дочь, уехал в Россию.