Нэн Райан - Пленница моего сердца

– Отправив тебя на вступительные экзамены в Балтимор, Пребл сообщил Мэри Эллен, что ты ее бросил, а заодно прибавил, что ты никогда не хотел ее и не любил, а лишь использовал ее чувства для того, чтобы наверняка поступить в академию.

Лоутон все говорил, говорил, и казалось, этому не будет копна. Все это время Клей слушал не перебивая, лицо его оставалось бесстрастным. Вскоре он узнал о том, как страдала Мэри Эллен, как ее отправили в Европу, а затем вынудили ее вступить в брак. Дэниел ничего не упускал, не оставляя белых пятен, описывая все до мельчайших подробностей. Он рассказал Клею Найту, что отец Мэри Эллен лгал ей точно так же, как лгал Клею, и поклялся, что Мэри Эллен пребывала в совершенном неведении, нисколько не догадываясь о том, что ее обманывали.

Теперь, когда стало ясно, что Лоутон говорит правду, капитан Найт наконец заговорил:

– Зачем? Зачем ты все это мне сейчас рассказываешь?

– Я никчемный человек, Найт, – горько ответил Дэниел. – В своей жизни я не работал ни одного дня. Из меня получился паршивый муж и отец, пьяница и бабник. К тому же я трус и даже откупился, чтобы не идти на войну. – Он устало вздохнул. – И все же я бы хотел сделать в жизни хоть одно дело, за которое мне потом не будет стыдно.

Не задавая больше вопросов, капитан Найт круто повернулся и немедленно покинул бордель. Он скакал в Лонгвуд быстрее, чем если бы спешил на пожар. Он мчался к своей Мэри.

Стремительно взбежав на второй этчж. капитан подошел к двери спальни и поднял руку, чтобы постучать, но тут же опустил ее.

Искушение покончить с затянувшимся недоразумением в одночасье было велико, но он знал, что должен подождать. Стоит ему попросить впустить его, и она решит, что ему нужно лишь ее тело.

Так и не решившись войти, он наконец отошел от двери.

Мэри Эллен не спала и из своей спальни слышала, что капитан вернулся. Она без труда догадатась, что он стоит у ее двери. Гадая о том, что мешает ему постучать, мечтая поскорее увидеть его и одновременно радуясь тому, что он не постучал, она опустилась на колени и прижала ухо к двери.

Клей Найт зашел в свои апартаменты и тихо прикрыл за собой дверь, потом сбросил мокрый китель и зажег сигару. В сумрачной гостиной он нервно шагал по комнате, и горькое сомнение постепенно вытесняло весь тот восторг, который овладел им после исповеди Лоутона.

Обретенная правда, какой бы чудесной она ни была, ничего не меняла – слишком много времени прошло. И с чего он решил, что Мэри Эллен все еще есть до него дело? Он стал ей безразличен, и она сама не раз ему об этом говорила. К тому же своими действиям в последнее время, даже если говорила она не вполне искренне, он наверняка сумел убить в ней остатки того чувства, которое она питала к нему.

Он действовал жестоко и подло, не выказывая ни малейшего уважения к ней, холодно соблазнил ее и использовал так, словно она была одной из девиц, подвизавшихся в «Энтале».

Мучимый стыдом, с разбитым сердцем, Клей в конце концов пришел к тому простому выводу, что все разговоры о случившемся когда-то не имеют теперь никакого смысла.

Слишком поздно возвращать потерянное.

Слишком поздно.

На следующий день, в полдень, когда Мэри Эллен обмывала лежачего раненого за ширмой в палате для тяжелораненых, ей сообщили, что к ней пришли.

Высунув голову из-за ширмы, Мэри Эллен равнодушно поинтересовалась:

– Аманда, кто там?

– Не знаю. Внизу вас ждет джентльмен, который говорит, что должен поговорить с вами немедленно, – услышала она в ответ. – Я вас тут подменю, а вы идите к нему.

– Спасибо. – Мэри кивнула санитарке, а потом ободряюще похлопала раненого по плечу: – Не бойтесь, Аманда о вас позаботится.

Торопливо помыв руки, Мэри Эллен пригладила волосы и убрала выбившиеся пряди под косу, уложенную вокруг головы, потом бегом спустилась вниз... И вдруг удивленно застыла.

Дэниел Лоутон, сделав шаг ей навстречу, решительно взял ее под руку:

– Прости, но я должен поговорить с тобой.

– О, я очень занята и...

– Пожалуйста. – Он повел ее к выходу и вниз по ступенькам на улицу.

– В чем дело? – раздраженно поинтересовалась Мэри Эллен.

– Умоляю тебя, слушай и не перебивай. – Лицо Лоутона стало серьезным.

Он рассказал ей все.

Мэри Эллен с недоверием смотрела на человека, который некогда был ее мужем, а теперь признавался в ужасном обмане. Он сообщил ей, как накануне рассказал Клею о том, что на самом деле произошло много лет назад. Пока он говорил, Мэри Эллен слушала как завороженная, губы ее приоткрылись, в расширенных глазах стоял ужас.

– Твой отец убедил тебя, что Найт никогда тебя не любил, а лишь бессовестно использовал, чтобы получить направление в Аннаполис, и в это же самое время он сказал Найту, что ты упала в мои объятия, не успел он уехать.

– Не может быть, – в отчаянии пробормотала Мэри Эллен.

– Найт был в таком же смятении, как и ты, и теперь он так же несчастен.

– Но если это правда... почему тогда он не попытался со мной связаться?

– Конечно, он пытался. Он писал тебе письма, и ты писала ему, но вся ваша переписка перехватывалась и уничтожалась.

– Ты хочешь сказать, что Клей не получил ни одного моего письма?

– Ни одного.

– Господи! – Мэри Эллен беспомощно затрясла головой. – Так все это время он думал, что я... – Она всхлипнула: – Господи, почему? Почему папа совершил такой ужасный поступок?

– Он, разумеется, хотел сделать как лучше, ведь, по его мнению, Клей Найт был значительно ниже тебя по положению, а какой отец не хочет для дочери лучшей доли. – Лоутон, печально улыбнулся. – Вот поэтому он и призвал на помощь меня.

От услышанного у Мэри Эллен закружилась голова.

– Но – ты – как же ты согласился?

Дэниел вздохнул:

– Я тогда очень сильно тебя хотел, и мне было на все наплевать – лишь бы ты была со мной. Согласись, ты так никогда и не стала моей. Ты всегда принадлежала Клею Найту.

– Да. – Мэри Эллен задумчиво кивнула. – Так оно и есть.

– Прости, что я слишком долго молчал. Вчера я рассказал об этом Найту, а потом подумал, что он может ничего тебе не сказать, решив, что уже слишком поздно. В этом случае ты никогда бы не узнала правду. Вот почему я пришел сюда и сам тебе все рассказал.

Когда Дэниел закончил, Мэри Эллен улыбнулась, надежда понемногу стала воскресать в ее сердце. Внезапно она бросилась на шею ошеломленному Дэниелу и крепко обняла его:

– Огромное тебе спасибо!

– Спасибо? Но... Ты хочешь сказать, что не ненавидишь меня?

– Ненавижу? Да я всех на свете люблю!

Пробежав весь путь от госпиталя до Лонгвуда, Мэри Эллен взлетела по ступеням к парадной двери и громко позвала Клея. Она обежала дом, повторяя его имя, и даже невзначай разбудила мирно дремавшего Тайтуса.