Нэн Райан - Твоя, только твоя

– Постараюсь! – ответила, улыбаясь, Мэри. – И обещаю больше не опаздывать.

Днем, во время работы, Мэри поймала себя на том, что считает часы. Ей не терпелось уйти домой. Ужас был в том, что ей настолько не терпелось снова оказаться в объятиях капитана Найта, что она едва могла дождаться вечера.

Долгий день был позади. Мэри устало поднялась по ступенькам своего дома. Она поймала себя на том, что оглядывается, стараясь отыскать взглядом смуглого капитана. Женщина нашла его в «штабе-столовой», где он был с двумя своими людьми. Одним из этих двоих был рыжеволосый лейтенант Бриггс. Все трое стояли и разговаривали. Из их разговора хозяйка Лонгвуда поняла, что совещание близится к концу. Капитан взглянул в ее сторону. Мэри была уверена, что он ее заметил.

Сердце ее застучало сильнее. Она решила, что к тому времени, когда совещание закончится, она будет поблизости. Ей очень хотелось посмотреть, как он станет себя вести.

Мэри вышла в холл и стала перебирать визитные карточки, оставленные посетителями в серебряной корзинке, которая всегда стояла на низенькой полочке возле небольшого зеркала. Сообщения на оставленных карточках были уже двухдневной давности, и она их уже читала, но капитан не мог этого знать.

Очень скоро в коридоре появились лейтенант Бриггс и второй моряк. Оба улыбнулись, кивнули ей, и вышли из дома. Через считанные минуты Мэри ощутила в воздухе знакомые электрические разряды – смуглый капитан был где-то рядом.

Мэри сделала вид, что не догадывается о его присутствии, бросила карточки в корзинку и повернулась, чтобы уйти. В этот момент капитан входил в холл. Взгляд его холодных серых глаз на мгновение задержался на ней, и тут же он перевел его на что-то другое, словно хозяйка Лонгвуда была ему совершенно не знакома. Он ничего ей не сказал и ничем не выдал, что заметил ее присутствие.

Клей прошел прямо к вешалке красного дерева, снял с верхнего колышка свой белый китель, перекинул его через плечо и вышел через парадную дверь.

Мэри была поражена. Она стояла и смотрела, как капитан не спеша, пересек тенистую галерею и спустился на освещенную солнцем дорожку. Там он остановился и надел китель. Потом он направился к воротам, где конюх тут же подвел к нему оседланного черного коня.

Капитан взял длинные кожаные поводья, но не сел на коня. Некоторое время он стоял, прислонившись к коню, и, перекинув руку через спину животного, беседовал с моложавым белокурым моряком.

Но Мэри видела одного только капитана. Она смотрела на его широкие плечи, обтянутые белым кителем, на иссиня-черные волосы, блестевшие в лучах вечернего солнца. Вот он что-то сказал, откинул красивую голову и засмеялся. Потом кивнул собеседнику, перебросил поводья через шею коня и вскочил в седло.

Мэри смотрела, как Клей легким галопом выехал по подъездной дороге на Ривер-роуд. Тогда она отвернулась от окна, почувствовав себя опустошенной и несчастной. Ей было очень не по себе. Когда она встретилась с капитаном, поблизости никого не было, однако он не сказал ей ни слова. Не заговорил, не улыбнулся и вел себя так, словно они вообще не были знакомы – он ее просто игнорировал. И уехал из поместья в то время, когда хозяйка Лонгвуда обычно возвращалась домой. Он был свежевыбрит, на нем была белая летняя форма. Куда же он направился? На военный совет в отель «Гайосо», где его ждет генерал С. С. Вошбен?

Но если это так, почему же он не захватил свой планшет?

Господи, она уже ему надоела! Вот в чем дело. Он заставил ее подчиниться своей воле, уговорил ее сдаться без всяких условий. Только это ему и было нужно! Он заставил ее потерять лицо. Заставил ее говорить неприличные вещи, совершать постыдные, шокирующие поступки. А теперь этот бесчувственный сукин сын решил, что она ему надоела!

Мэри вихрем пронеслась к себе в спальню. Там она долго ходила взад и вперед, ей мерещились всякие ужасы. Она подумала, что наскучила капитану, и он отправился на поиски новой женщины. А может, у него уже было назначено свидание. По прибытии в Мемфис он, конечно же, познакомился со множеством женщин, не считая тех, кого знал с детства.

Лия Томпсон говорит, что дамы из общества вовсю увиваются вокруг смуглого капитана Найта. Мэри скрипнула зубами. Она знала, что это правда. Понимала, что ему ничего не стоит найти себе женщину – или женщин, которые охотно станут развлекать его в своих гостиных. И в своих спальнях.

Возбужденная, рассерженная хозяйка Лонгвуда снова спустилась вниз. Она заглянула на кухню и предупредила слуг, что ужинать не будет. Она не голодна. Она собирается сходить в старую усадьбу Темплтонов и повидать свою подругу Лию Томпсон.

Мэтти кивнула, а старый Тайтес встревоженно покачал головой:

– Послушайте, мисс Мэри, на вашем месте я не стал бы этого делать!

– Но ты не я! – сердито ответила она.

– Скоро ночь, – сказал ей слуга, – а вы же знаете, что капитан не любит, когда вы выходите из дома одна после того, как стемнеет.

– Мне плевать на то, что любит капитан! – раздраженно заявила она. – Я хожу куда хочу и когда хочу! Тебе бы следовало это знать, Тайтес Пребл!

– Да, мэм, – ответил он и пошел следом за ней, когда она вышла из кухни.

Он что-то бормотал о том, что ей не следует слоняться по округе, что она накличет беду, если не будет осторожна.

Зная, что старый слуга желает ей добра, Мэри немного задержалась у входной двери. Она повернулась к сердитому Тайтесу и обняла его.

– Тайтес, дорогой мой Тайтес, добрая ты душа! Я уже не маленькая девочка!

Потом она улыбнулась и ласково сжала его плечо:

– Пожалуйста, не волнуйся! Со мной ничего не случится!

Было уже начало десятого, когда Мэри ушла от Томпсонов и отправилась домой. На душе у нее было неспокойно. Город и прилегающий к реке район были полны солдат-янки и разных подонков с прибывающих с севера торговых судов.

Не успела Мэри отойти и на сотню ярдов, как увидела, что ей навстречу едет группа солдат. Предчувствуя недоброе, женщина хотела, было вернуться к Томпсонам, но было поздно.

Солдаты были уже рядом с ней, и Мэри почувствовала, как бешено застучало ее сердце. Солдаты свистели и улюлюкали, а один из них наклонился с седла и спросил, не хочет ли она прокатиться с ним в ближайший лесок. Мэри не отвечала, не смотрела на них и продолжала решительно идти по Ривер-роуд. В конце концов, солдаты оставили ее в покое и поехали своей дорогой, смеясь и громко разговаривая.

Добравшись до ворот Лонгвуда, Мэри облегченно вздохнула. Стоявший на часах старшина открыл ей ворота.

Поднимаясь к дому, хозяйка Лонгвуда заметила нескольких моряков. Как всегда, они слонялись по галерее. Мэри намеренно проигнорировала их присутствие. Высоко подняв голову, она обошла молодого человека, который сидел на ступеньках, вытянув длинные ноги. С гордым и независимым видом Мэри пересекла галерею и вошла в притихший дом. Ей достаточно было мимолетного взгляда, чтобы убедиться, что внизу капитана нет. Она пересекла мраморный холл и поднялась по парадной лестнице.