Нэн Райан - Звезды любви

И пока она стояла, освещенная лучами мигающего фонаря, ее стройное тело просвечивало сквозь мягкий голубой шелк, и краснокожий мог видеть затвердевшие от холода соски ее прекрасной груди, натянувшие тонкую ткань. Прозрачный шелк плотно облегал тонкую талию, соблазнительный изгиб пышных бедер, обрисовал мягкую женственную линию между ногами…

Одной рукой придерживая шест с фонарем, другой пытаясь извлечь песчинку, залетевшую в слезящийся теперь глаз, Диана и не подозревала, что краснокожий давно не спит, что его горящий черный взор прикован к ней.

Наконец ветер утих. Диана выпустила угомонившийся шест, избавилась от соринки в глазу, потом тщательно запахнула халат и, подняв свалившийся пояс, плотно повязала его вокруг талии. Затем подняла голову и посмотрела на клетку краснокожего.

И тут же застыла в ужасе.

Она прижала ладонь к горлу и полными испуга глазами уставилась на индейца. Тот уже сидел; его обнаженные плечи и темноволосую голову заливал мягкий свет фонаря. И он смотрел на Диану в упор. Лицо его было неподвижно; жесткие губы сжались в тонкую прямую линию. Он выглядел зловещим, как ворон, сидящий на могильном камне.

Диану внезапно охватил панический страх. Она попятилась назад и продолжала отступать, спотыкаясь о разбросанные предметы реквизита, налетая на декорации, стоящие вокруг. Выбравшись из освещенного пространства, она остановилась, глядя на клетку. Краснокожий встал, выпрямившись во весь свой великолепный рост, и молча вглядывался во тьму, отыскивая Диану.

И Диана понимала, что, будь он хоть в клетке, хоть закован в тяжелые цепи, в нем все равно слишком заметно нечто дикое, необузданное, непредсказуемое. Диана судорожно втянула воздух, не отводя взгляда от индейца. Ей вдруг стало ужасно холодно, и в то же время она пылала…

Она поняла, что загадочный краснокожий излучает постоянную, осязаемую волну эротического притяжения… смешанного с угрозой стремительного насилия… Он был опасен. Но Диана, хотя и боялась свирепого, неукрощенного дикаря, все же поймала себя на том, что ее неудержимо влечет его сексуальная сила.

Она стояла, укрывшись в тени, наблюдая за индейцем и гадая, не слишком ли рискованно будет подойти поближе. Или ей лучше поскорее убежать отсюда, забыть эту странную минуту. Оставить свой глупый план освобождения дикаря.

Нет…

Нет, держать его в клетке — слишком бесчеловечно. Он был диким, прекрасным существом, которому следует скитаться на воле, в его любимых горах. Так же, как и горному льву, сидящему в соседней клетке. Им обоим следует быть свободными. Они должны стать свободными. И скоро ими станут.

Диана стояла, не обращая внимания на холодный ночной ветер. Она видела, что краснокожий вцепился в железные прутья решетки. Мощные мускулы его бронзового тела напряглись, все его существо, казалось, безмолвно взывает о помощи, стремясь на свободу. Да, это был искренний призыв. И он ранил ее сердце.

Подобную несправедливость следовало исправить.

И она намеревалась сделать это.

Она еще не знала точно, как и когда ей это удастся, но она твердо решила освободить обоих.

Наконец краснокожий снова медленно опустился на пол. Он сел, согнув колени и обхватив их руками, и опустил голову. Его длинные волосы упали на обнаженные руки. В такой позе он совсем не казался лютым или свирепым, он выглядел почти беззащитным.

Диана осторожно приблизилась к клетке. Голова индейца мгновенно поднялась. Он втянул воздух, как зверь. Он почуял запах ее тела. Диана сделала над собой усилие, чтобы сохранить спокойствие, и продолжала идти вперед. Она храбро шагнула к самой клетке, каждую секунду ожидая, что дикарь вскочит и перепугает ее до полусмерти.

Но, к ее облегчению, дикое существо продолжало сидеть. Индеец вытянул длинные ноги, скрестив их, и сложил руки на груди. Диана подкралась еще ближе. Он смотрел прямо на нее. Их взгляды встретились.

После нескольких напряженных секунд молчания Диана мягко спросила:

— Если я выпущу тебя на свободу, ты ведь не причинишь мне вреда, правда?

Краснокожий не произнес в ответ ни звука. Он поднял руку и длинными смуглыми пальцами коснулся расшитой бусами ленты, охватывающей горло. Темные глаза сверкнули, из груди вырвался странный, отчаянно прозвучавший стон.

Диана покачала головой. Он не понял ее. Или все-таки понял? Она не была уверена. И предприняла еще одну попытку: попробовала разозлить индейца — дразнила его, насмехалась…

Но он молчал и не двигался.

Диана осмелела. Она принялась беззастенчиво кокетничать с ним: облизывала губы кончиком розового языка, изображала поцелуй в каком-нибудь футе от его резко очерченного лица. Глубоко вздохнув, она выставила вперед одну ногу и изогнулась в соблазнительной позе.

Никакого отклика.

Диана улыбнулась и встряхнула головой, перебросив длинные распущенные волосы через плечо. Захватив пальцами прядь густых черных локонов, она поднесла их чуть ли не к самому лицу краснокожего. И наконец, с громко бьющимся от страха сердцем дерзко просунула руку сквозь прутья разделявшей их решетки.

Краснокожий не шевельнулся.

Лишь его странные прекрасные глаза неотрывно смотрели на Диану. Черные, пылающие глаза, которых ей до сих пор не доводилось видеть так близко. Холодные, угрожающие глаза, притягивавшие и порабощавшие Диану. Глубокие, бездонные глаза, которые в иные мгновения казались не черными, а темно-синими, цвета ночного неба…

Кэт Техаска вытащила из волос папильотки, бросила их на туалетный столик и уставилась на свое отражение в овальном зеркале. На лоб падала круто завитая кудряшка.

— Боже, как это здорово — быть молодой и хорошенькой, когда с волосами только одно и нужно сделать — вымыть их! — Она взглянула через зеркало на торопливо одевавшуюся Диану.

Едва она успела договорить, как раздался удар грома, от которого задрожали стекла вагона; он заглушил ответ Дианы. Кэт вздрогнула, потом покачала кудрявой головой. Утро было ясным, тихим. А теперь, после ленча, небо потемнело, над городом сгустились мрачные облака, стремительно несущиеся на восток. Солнце скрылось.

Была среда, двадцать восьмое августа. Прощальное выступление «Шоу „Дикий Запад“ полковника Бака Бакхэннана» было назначено именно на этот день, до него оставалось немногим больше часа. Гастроли в Денвере заканчивались. Но похоже, из-за грозы представление могло быть отложено до вечера.

— Такая молния напугает кого угодно… эй, а ты не рановато принарядилась, а? — Кэт наморщила брови. — Боже, детка, до начала шоу всего час, а с минуты на минуту может хлынуть ливень!

Натягивая черные кожаные штаны, Диана сказала: