Патриция Райс - Заблудший ангел

Произнося слова гневного упрека, Дора уже поняла, что Пэйс действительно не читал ее письма. Возможно, он даже не получал его.

Дора была уверена, что Пэйс никогда бы не отнесся равнодушно к такому важному вопросу. Она не сомневалась в этом. Однако было неприятно рассказывать о своем проступке.

– Я не помню никакого письма.

Дора по его взгляду поняла, что он говорит неправду, но простила его. Все произошло не так давно, и она еще не забыла весь ужас произошедшего. Лучше бы Пэйс не раздевал ее. Стоя одетой, а не полуголой, неловко прикрывающейся остатками одежды, ей было бы легче объясняться с ним. Когда Пэйс, ожидая ответа, спокойно снял сюртук, Дору затрясло от страха.

– В прошлую зиму, когда умер твой отец, ферму за неуплату налогов выставили на аукцион.

Пэйс, чертыхнувшись, бросил сюртук и жилетку на спинку стула, а затем вырвал из пальцев Доры злосчастный лиф платья, которым она пыталась прикрыться. Его умелые пальцы вскоре нашли завязки, крепящие кринолин к корсажу, и развязали их. На Доре все еще оставались лифчик, нижняя кофточка и корсет. Пэйс с удивительной быстротой освобождал ее от платья, и Дора опасалась, что с нижним бельем он справится еще быстрее.

Тем не менее она не оставила своих попыток объяснить ему, что произошло в тот роковой день, когда заболела Джози, а ей пришлось поставить свою подпись, ничего не понимая в юридических последствиях того, что она совершает. Говоря все это, Дора отнюдь не была уверена, что Пэйс слушает ее. Кринолин и юбки уже лежали на полу, а Пэйс принялся расстегивать свою рубашку.

Ты говоришь мне, что уехала на ферму одна в старой двуколке? Ты была беременна? Сколько месяцев, шесть, семь? Не имея рядом никого, кто мог бы защитить тебя, кроме Солли? Ты, кажется, сошла с ума?

Там был Роберт, – защищаясь, возразила Дора, не делая никаких попыток самой раздеться, хотя видела, что Пэйс уже собирается снять брюки. – У меня не было выхода. Ты предпочел бы, чтобы твою семью зимой выбросили на улицу?

Это хорошо бы проучило мою семейку, где каждый думает только о себе, – недовольно проворчал Пэйс, рассердившись на непослушную пуговицу. Он увидел, что Дора все еще одета. Чертыхаясь, он дернул за ленточку, которой крепился лифчик к корсету, и сорвал его, а затем приготовился заняться шнуровкой.

Однако Дора, не выдержав, сильным шлепком отбросила его руку.

Но ты так не думаешь. А я сделала то, что считала нужным. Если бы я могла поговорить с тобой, возможно, ты бы все исправил. Но сейчас уже поздно.

Ты моя жена. Мы подписали и зарегистрировали брачное свидетельство. Твоя подпись не подделка, Пэйс, убрав руки, выжидательно смотрел на нее, надеясь, что она сама расшнурует корсет.

Я тогда не была твоей женой, – напомнила ему Дора. – Настоящим владельцем фермы в то время оставался Чарли.

Это мы еще проверим. У нас нет точной даты смерти Чарли, и нам надо узнать, когда ты подписала этот документ. Если это все, что у них есть, я смогу с ними справиться.

Дора с надеждой посмотрела на него, но ее лицо тут же омрачилось.

– Гарет гостит у Джо. Они на этом не остановятся. Она путалась в шнуровке и не смогла справиться с корсетом так быстро, как ему хотелось, поэтому Пэйс отвел ее руки и занялся этим сам.

Ты расписалась как моя жена, и это главное. Они сколько угодно могут цепляться за то, что там стоит твое имя, но у них ничего не выйдет. Ты сделала то, что долж на была сделать.

Но я не была тогда твоей женой! – уже в отчаянии выкрикнула Дора. – Джо Митчеллу нужна эта земля, чтобы построить свою чертову дорогу, и он сделает все, чтобы этого добиться. Как ты можешь ему помешать?

Пэйс вдруг остановился и посмотрел на нее:

– Какую дорогу?

Дора судорожно схватилась за сползавший корсет.

– Салли говорила мне, что он скупает все земли, лежащие между железной дорогой и рекой. Митчелл делает это лишь с одной целью.

Пэйс, круто повернувшись, в сердцах ударил кулаком по ладони.

– Я должен был это предвидеть! Черт, я размажу его по стене в суде! Я с него живого шкуру сдеру, выпущу кишки и скормлю свиньям. Черт!

Молчание Доры немного укротило его, он понял, что зашел слишком далеко.

– Я смогу это сделать, Дора. Я поставлю Джо Митчелла на колени. Ты веришь мне?

Он стоял, высокий и серьезный, посередине их спальни, ворот его рубашки был расстегнут, прядь слишком длинных волос упала на лоб. За суровыми мужскими чертами лица она видела облик нетерпеливого и любознательного мальчишки, которого она когда-то знала. Значит, война не смогла убить его в Пэйсе. А Дора доверяла тому мальчику, который стремился поступать по справедливости куда чаще, чем этот большой человек, чью мужскую силу она познала на себе.

Понимая, что тот и другой воплотились теперь в нем одном, Дора выронила из рук корсет, который упал на пол. Она стояла перед Пэйсом в едва прикрывавшей грудь кофточке, панталонах и чулках. Пэйс не подходил к ней, и она сама сделала несколько шагов навстречу. Его сильные руки подхватили ее и подняли с пола.

Ты уверена, Дора? Ты могла бы стать богатой леди, жить в замках с десятками слуг. Ты не пожалеешь об этом когда-нибудь, когда вокруг тебя будут плакать младенцы, драться старшенькие, а Энни, собрав свои тряпки, заявит, что уходит?

Я приняла свое решение давно, Пэйс. Глупо спрашивать меня сейчас об этом.

Дора обхватила руками его шею и потянулась к нему губами, ожидая поцелуя, мысленно моля его об этом. Она Губы Пэйса нашли ее губы и коснулись их, сначала нежно и осторожно, затем настойчивее, и Дора всем существом устремилась к нему. Когда ее грудь коснулась его обнаженной кожи, он, издав глухой стон, сильнее прижал ее к себе. Она чувствовала его возбужденное тело, его желание овладеть ею, и страхи исчезали с каждым его прикосновением. Дора чувствовала его жадные губы и радостно покорилась жгучим ласкам.

Потеряно столько времени, что она позабыла то блаженство, которое испытывала от его поцелуев. Теперь Дора наслаждалась его мужским запахом, силой рук, прикосновением губ и языка, пахнущих недавно выпитым бренди. Пэйс не успел побриться перед ужином, и щеку Доры щекотала отросшая щетина на подбородке. Это еще больше возбуждало ее, как и его пальцы, мнущие ее тело под тонким батистом.

Пожалуйста, Пэйс, – пробормотала Дора, когда он, не переставая целовать ее, опускался все ниже. Она и сама не знала, о чем просила, но, кажется, он ее понял, и, наконец, снова опустил на пол. Распахнув ее кофточку, он обнажил грудь. Дора затрепетала, когда их тела соприкоснулись, и почувствовала, как подкосились ноги.

Я никогда не устану ласкать тебя, – хриплым голосом промолвил Пэйс, жадно целуя нежную шею. – Я готов быть с тобой весь, целиком, и оставаться, так как можно дольше. По меньшей мере, до рассвета. Мне не насытиться тобой, твоим телом, а если это произойдет, клянусь, ты останешься без сил и едва ли сможешь держаться на ногах. Ты уверена, что готова к этому?