Мэри Рич - Буря в Колорадо (Отважный спаситель)

Она закричала от боли, он нежно поцеловал ее, успокаивая, и стал осторожно и медленно двигаться в ней. Подложив ладони ей под ягодицы, он заставил ее двигаться вместе с ним. Учил ее преодолевать страх и стыд.

Она выкрикивала его имя, звала его, отдавалась ему, она хотела быть его частью, даже если это больше никогда не повторится. А он успокаивал ее, шептал ласковые слова и твердил:

– Котенок, я здесь, я с тобой. Я для тебя.

– Ты со мной, ты во мне… – подтверждала она. И когда ее восторг достиг наивысшей точки, когда сладкая мука стала невыносимой, невыразимо прекрасной, она широко раздвинула бедра, обхватила руками его ягодицы и с силой прижала к себе, подчиняясь желаниям своего тела. Плоть жаждала слиться с его плотью, вобрать в себя каждую каплю его семени, чтобы никогда не кончалась жизнь.

Их крики слились в один. Он выгнулся над ней, поднял кверху руки. Что-то горячее и нежное вливалось в нее, наполняя ее тело новой волной восторга.

А он кричал, неистовствуя, поднимая руки к небу. И в его крике ей послышался дикий крик Чиянны, крик победы и ликования. Этим криком он объявлял миру, что теперь она навсегда принадлежит только ему.

Ник открыл глаза и улыбнулся. Ему было радостно. Будущее казалось светлым, длинным-длинным праздником. Приподнявшись на локте, он стал смотреть на Саманту. Она свернулась рядом с ним в комочек и посапывала как-то уютно. От длинных темных ресниц на загорелые щеки ложились густые тени. Веснушки, словно крошечные золотистые зернышки, рассыпались на переносице. Губы сочные, алые, слегка приоткрылись. Золотисто-рыжые волосы разметались на подушке. Он наклонился и поцеловал родинку на маленьком упрямом подбородке. Его жена, его половина.

«Ник Макбрайд, ты чертовски удачливый парень», – подумал он.

Осторожно высвободившись из длинных огненных прядей, намотал шелковистый локон себе на палец и нежно поцеловал.

Саманта напоминала ему весенний рассвет – теплый, расцвеченный красным и золотым. Он старался быть осторожным, чтобы не разбудить ее. Вздохнул, почувствовав, как снова все в нем наполняется желанием. Помотал головой и неохотно выбрался из-под одеяла.

За окнами скрипели колеса экипажей, глухо постукивали копыта, ржали лошади, перекликались люди, хлопали двери лавочек и магазинов, звякали дверные колокольчики.

Ник раздвинул шторы, приоткрыл окно, с удовольствием вдохнул прохладный утренний воздух. С высоты доносилось заливистое пение жаворонков. Небо было ярко-синее. Из окна открывался вид на остроконечную снеговую шапку горы Роки, похожей на часового. А за ней вздымалась пурпурная гряда Сангре-де-Кристос. Ник не замечал, что улыбается во весь рот. Прекрасный день. Он посмотрел вниз и очень удивился тому, что все магазины открыты, входят и выходят покупатели. Улица полна прохожих.

Обычно Ник просыпался перед рассветом. Он не мог припомнить случая, когда бы проспал восход солнца. Но в этом нет ничего удивительного, он никогда еще не проводил ночь с Самантой. Ник повернулся и снова взглянул на нее. От радости и ликования прямо распирало грудь.

Какая женщина! Котенок. Мягкий, теплый, ласковый. Он знал, если ему суждено прожить сто лет, и тогда он не насытится ее близостью. Он вздрогнул и поежился, представив, что еще немного, и он мог потерять ее навсегда. Все время он вел себя, как последний идиот. А она, оказывается, очень любит его. Он с сомнением покачал головой, находя, что в это, в самом деле, было очень трудно поверить.

Саманта вздохнула во сне и поудобнее свернулась калачиком. Ник почувствовал, что он снова начинает возбуждаться, слишком притягателен соблазн снова окунуться в любовные чары жены, но он сознавал, что она и так очень устала за прошедшую ночь. С сожалением вздохнув, он отвернулся. Стараясь не наступить на осколки фарфора, на цыпочках пошел умываться.

Натягивая одежду, размышлял о том, как побыстрее управиться с делами и вернуться в отель, пока Саманта не проснулась. Ник продумывал предстоящие дела. Надо нанять кого-нибудь, кто согласится доставить фургон на ранчо. Купить патроны, какую-нибудь одежду для Саманты и продукты.

Он наклонился и поднял с пола красное платье. Засунул его в ящик гардероба и улыбнулся, вспомнив, как соблазнительно выглядела она в нем. Он возьмет это платье с собой. Когда-нибудь он попросит, чтобы она нарядилась в него. Но только это будет для одного Ника. А на людях ее соблазнительное тело должно быть закрыто от кончиков пальцев ног до самого подбородка с родинкой. Поднял с пола черную подвязку с розочкой, поцеловал ее на счастье и нацепил поверх рукава рубашки. Схватив сапог, сгреб осколки кувшина и чаши, стараясь не очень шуметь. Снова разнеженно и удовлетворенно улыбнулся. Вот это ночка! После всего он должен быть усталым, измученным, но никогда прежде он не чувствовал себя таким легким и невесомым, как сейчас.

Пристегнув револьвер, он нашел ключ и, не удержавшись, еще раз поцеловал спящую жену. Ступая на цыпочках вышел и запер за собой дверь. Посмотрев направо и налево, решил все же закрыть дверь на ключ. Ему очень не хотелось, чтобы кто-то беспокоил ее.

Спустившись в вестибюль, Ник подошел к конторке и позвонил. В дверях подсобной комнаты появился клерк. Уставившись поверх очков, он порыскал туда-сюда глазами. Решив, по-видимому, что путь из норки свободен, стал красться к Нику.

– Чем могу служить? – прошептал он.

– Я хотел заплатить за комнату, – дружелюбно ответил Ник, – моя жена еще спит, потому прошу, не беспокойте ее, пожалуйста, – он положил два доллара на конторку. – Потом ей понадобится ванна, вот вам еще доллар, – попросил он, добавив еще монету.

Клерк перегнулся через конторку, округлил глаза.

– В-вы не слышали ничего странного прошлой ночью?

– Странного? – Ник озадаченно посмотрел на него.

Человек вытаращил глаза, и стал дергать носом, как бы принюхиваясь, и прошептал:

– Похоже, что индейцы, а?

Стараясь сдержать рвущийся наружу смех, Ник поднял брови, невинными глазами посмотрел на клерка.

– Нет, не слышал ничего такого. А вы? – Клерк не ответил. Видя, что Ник собирается уходить, он побежал и спрятался в свою норку.

Уже не в силах больше сдерживать приступ хохота, Ник поспешил убраться из отеля.

Да, прежде чем ночевать здесь, ему надо было бы приобщиться к цивилизации. Настроение у Ника было прекрасное. Даже полумрак магазина не мог этого скрыть.

– Доброе утро, Чарли!

– Утро доброе, мистер Макбрайд, – ответил молодой человек. – Я еще вчера загрузил ваш фургон. А когда вы не появились, Томми отвел ваших лошадей на постой. Он распряг и накормил их, – Чарли подошел поближе и стал с любопытством глазеть на Ника. – А что случилось? Почему вы не пришли?