Мэри Рич - Буря в Колорадо (Отважный спаситель)

Он очень удивился, когда они свернули с главной дороги и поехали на север. И чего это Макбрайд надумал? Куда они направились? Ну и пусть. Они сами упрощают ему задачу. Может быть, фортуна улыбнулась ему? Он усмехнулся. Наконец-то. И продолжал ехать следом, держась на порядочном расстоянии.

Парочка въехала в молодой сосновый лесок и стала готовиться к ночлегу. Тут он заулыбался во весь рот. Лучше и не придумаешь. Поднявшись на крутую скалу, он устроил там свой лагерь.

Быстро соорудив ужин из ветчины и бобов, они поели и запили ветчину лимонадом. Саманта вымыла посуду, поставила ее на большой камень. Они устроили свое гнездышко среди огромных разноцветных валунов, которые скрывали их от всех. В то же время, позволяя им видеть и слышать любого, кто задумает к ним приблизиться, все равно, кто бы то ни был – друг или враг. Им было хорошо вдвоем.

С одной стороны холм окаймлен ручейком и зарослями.

Ручеек бежал с горных вершин, его питали ледники и снежники. Лощина поросла сочной травой, так что в корме для лошадей не было недостатка. Огораживали лощину высокие и крутые скалы.

Саманта нагнулась и зачерпнула воду. С удовольствием поплескала на лицо. Капли повисли на бровях и ресницах. В вечернем воздухе пахло шалфеем, прелой листвой и мокрым мхом. От костра тянуло кисловатым запахом горелой земли. Саманта выросла в Колорадо. Она любила эту диковатую землю. Ее альпийские луга и озера, высокие снеговые вершины, просторные пастбища и холмы, поросшие сосняком. Свободная и дикая земля Колорадо напоминала ей Ника. И она не представляла себе жизни без них.

Саманта огляделась вокруг, пытаясь рассмотреть, куда же он ушел. Мысль о муже заставила ее сердце биться чаще и тревожнее. Она отнесла посуду в лагерь и повесила над углями подсушиться. Неподалеку от костра лежала куча хвороста, которую он приготовил на утро. Она невольно улыбнулась. Ник не может уйти далеко, он где-то здесь, рядом.

Солнце зависло над коричневыми холмами, из последних сил посылая на землю пучки пурпурного, оранжевого и золотистого света. Вместе с сумерками, опускающимися на землю, просыпались голоса сверчков, стрекочущих в кустах, и басовитое кваканье лягушек в ручье. Где-то далеко-далеко лаяли и подвывали койоты.

Ник возился в ивовых зарослях. Саманта направилась к нему.

– Привет, красавчик. Компания не нужна? – Он посмотрел на нее и улыбнулся:

– Компания нужна, но все уже сделано, котенок, – он стоял перед ней без рубашки, бронзовый, мускулистый, она просто не могла отвести от него глаз.

Бросив последнюю ветку в кучу, он убрал нож. Взял ветки и отнес к месту, очищенному от валунов. Разложил ветки и листья четырехугольником, накрыл все одеялом.

– Ваша постель, моя любовь, – он церемонно поклонился, показывая на одеяло.

– Если это моя, то где же ваша? – поддразнила его Саманта. Она нагнулась и потрогала постель ладонью. – Недурно.

Он схватил ее в охапку и упал на одеяло, увлекая ее за собой. Она обвила его руками за шею.

– Моя постель здесь, – заявил он.

– Очень удобно, но не думаю, что нам нужна такая просторная.

– Да, наверное, ты права, – согласился он, – немного перестарался.

Положив голову на блестящую от пота обнаженную грудь, она поцеловала его сосок.

– Ты такой соленый, – засмеялась она и облизнула губы.

– Ага, и от меня пахнет потом, – добавил Ник.

Он слегка отстранил ее, стащил с себя сапоги.

– Раздевайся, котенок, – он снял брюки. Улыбнувшись, Саманта расстегнула блузку и спустила ее с плеч.

– Я помогу, – он снял с нее сорочку, провел ладонью по ее животу, расстегнул ей брюки и спустил их до колен. Она стояла перед ним в отороченных кружевами нижних панталонах.

– Сядь-ка, я сниму с тебя ботинки.

Саманта села на край одеяла, протянула ногу, весело наблюдая за ним. Пламя костра отражалось на его темной блестящей коже. Саманта пальцем стала водить у него по груди.

Ник снял с нее башмаки и бросил их на другой край постели. Туда же полетело нижнее белье. Саманта улыбнулась и протянула к нему руку. Она ждала, что он тотчас же прильнет к ней. Но Ник отступил назад, галантно поклонился и протянул руку.

– Вы не возражаете принять ванну, моя леди? Прошу.

– Ванну? Где? – она заморгала.

Он лукаво ухмыльнулся и посмотрел в сторону ручья.

– Я покажу тебе, – он схватил ее в охапку и пошел к ручью.

– Нет! Нет! Ник! Ты что, серьезно? Она же холодная, – Саманта даже задохнулась от страха, что он делает?

– Вот и хорошо. Мне доставит удовольствие согреть тебя, – заявил он.

Как ни сопротивлялась Саманта, как ни кричала, как ни дергалась в его руках, он окунулся вместе с ней в ледяной поток. Правда, ручей был не очень глубокий, лишь кое-где вода доставала до пояса. Поплавав немного в более глубоком месте, они перешли на мелководье. Саманта, сидя по пояс в воде, забыла про холод, когда увидела, какими глазами смотрит на нее муж.

– Согрелась, да? – спросил он. Озорно усмехнувшись, она плеснула на него. Он подошел к ней поближе. Она стала нежно, но тщательно, растирать его кожу ладошками, мышцы упруго скользили под пальцами. Он смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц и улыбался. И вдруг вздрогнул, глубоко вздохнул и хрипло прошептал:

– Колдунья.

Он потянул ее на себя, положил в воде перед собой, подставив ей под спину свою широкую грудь.

Положив руки ей на плечи, он так же, как она, нежно, но тщательно, растирал каждую пядь ее нежного тела. Руки плавно двигались вниз. Она чувствовала их шероховатость, подушечки мозолей. Она затрепетала от его прикосновений, а он уже гладил живот и бедра. Ей стало не просто тепло, ей стало жарко, и холодная вода не казалась уже такой ледяной.

– Ник! – вздохнула она, чувствуя, что вся горит под его руками. Она перевернулась и, глядя ему прямо в глаза, погладила ладонями его бедра. Он застонал и затаил дыхание. Его плоть стала упругой и горячей, она чувствовала ее нежное прикосновение к бедрам и животу. Она больше не могла терпеть. Прижалась к нему всем распаленным, жаждущим телом.

– Ник, люби меня.

Он лукаво усмехнулся, прижал к себе и вошел в нее, наполняя своим жаром каждую клеточку ее тела. Мокрая кожа прикасалась к чистой мокрой коже. Они трепетали и шептали друг другу что-то неясное и восторженное. Саманта не чувствовала вовсе, что окружающая их и плещущаяся вместе с ними вода холодна. Она шептала его имя, всхипывая от радости. Звезды отражались в воде и плескались вместе с ними. Саманта и Ник соединились в одно целое. Вода нянчила и качала их, словно это были две большие рыбы, приплывшие на мелководье для любовной игры.

Потом он отнес ее на постель, она терлась щекой о его шею, грудь и была действительно похожа на разнеженного котенка. Он положил ее на одеяло нежно и бережно, словно что-то хрупкое. Как будто она могла разбиться от неосторожного движения или толчка.