Карен Робардс - Грешное желание

Не оставалось ничего, как увести ее в их каюту, усадить на кровать и все-все ей рассказать. Он был совершенно уверен, что главное, что так бесит ее, – это страх, что, солгав во всем остальном, он сказал ей неправду о своей любви к ней.

Даже если многое из того, что он говорил ей, и было ложью, то только не это. Это было правдой.

– Пойдем, Джесси. Нам нужно поговорить, – сказал он, надеясь предотвратить надвигающийся взрыв своей спокойной рассудительностью, и снова взял ее за руку.

Джесси посмотрела на его большую бронзовую руку на своей белой коже, как на мокасиновую змею, готовую ее укусить.

– Больше никогда, – отчетливо произнесла она, отдергивая свою руку, – не притрагивайся ко мне.

Затем она развернулась на каблуках и зашагала к двери. Зрители разразились ей вслед громкими одобрительными возгласами и аплодисментами. Если она и слышала их, то царственно проигнорировала, шагая к двери величаво и надменно, как королева. Только теперь по-настоящему заметив публику, Клайв почувствовал желание не ронять до конца свое мужское достоинство. Постаравшись, чтобы Джесси не увидела, он пожал плечами, словно говоря: «Ох уж эти женщины!» – и пошел следом за ней.

Она почти дошла до двери, и он почти нагнал ее, когда она внезапно обернулась к нему. Глаза ее полыхали яростью, и она вся дрожала. Она была так зла, что даже из волос, казалось, сыпались искры.

– Подлый мерзавец! – прошипела она сквозь стиснутые зубы и, не успел Клайв понять, что у нее на уме, выбросила вперед сжатый кулак и наотмашь ударила его в лицо. Кулак угодил прямо в нос.

Это был удар, достойный чемпиона. Клайв взвыл и покачнулся назад, ухватившись рукой за разбитый нос, который, судя по ощущениям, вполне мог оказаться сломан. Когда он отнял руку, то увидел, к своему потрясению, что все пальцы в крови. Джесси уже отвернулась от него и выплыла в дверь. Зрители хохотали, улюлюкали и забрасывали советами, в большинстве своем непристойными, которые он даже не замечал. Люси тоже смеялась, хотя попыталась не показать этого, когда поспешила к нему на помощь. Тряхнув головой и вытерев свой кровоточащий нос, он отклонил ее предложение о помощи. В данный момент его беспокоили вещи поважнее, чем разбитый нос, например, как вбить немного разума в голову Джесси.

Клайв осознал, что, ударив его, она поистине оказала ему услугу. Он больше не раболепный кающийся, каким был несколько минут назад. Его тоже начинала охватывать злость.

Будь он проклят, если потерпит такое обращение от «зеленой» девчонки, у которой еще молоко на губах не обсохло!

Ринувшись в дверь вслед за Джесси, он расслышал один последний вклад во всеобщее веселье.

– Ставлю на леди! – гоготнул какой-то остряк. Клайв стиснул зубы. Где-то, он знал, боги опять смеются. Он почти слышал их хриплый хохот.

Джесси захлопнула дверь каюты, повернула ключ в замке и прислонилась к двери, не в силах сделать ни шага вперед. Она все еще была в шоке. Ярость бурлила в жилах, как кипящая жидкость, но все остальные ее эмоции перевешивало потрясение от того, что было предано ее доверие, была убита ее вера в этого человека. Мужчина, которого она любила, никогда не существовал. Стюарт Эдвардс – не более чем роль, которую принял на себя Клайв Макклинток для того, чтобы заполучить «Мимозу». А Клайв Макклинток – гнусный, бесчестный, самонадеянный негодяй, который использовал в своих интересах всех, с кем столкнулся, включая ее.

Короче, ее поимели, и не один раз.

Резкий стук заставил ее отпрыгнуть от двери и воззриться на нее так, словно она внезапно ожила и попыталась ее укусить.

– Джесси. Впусти меня.

Как он смеет даже произносить ее имя своим грязным ртом! Джесси сверлила взглядом закрытую дверь, словно ее глаза могли пробурить ее и вонзиться в него.

– Джесси. Открой дверь. Пожалуйста.

Ха! Она отказывалась обменяться с ним хотя бы словом. Она поедет домой, домой, в «Мимозу», к людям, которые на самом деле такие, какими кажутся, любят они ее или нет, как только этот проклятый пароход снова коснется сухой земли. Что до него – Джесси получит огромное удовольствие, раструбив о его подлом поступке на весь свет! Если он когда-нибудь осмелится еще раз появиться в долине, ему повезет, если его не вываляют в дегте и перьях!

– Джесси. Я не шучу. Отопри дверь.

Значит, он считает, что по-прежнему может приказывать ей, а она будет подчиняться, да? Так его ждет сюрприз! Мужчина, которому она подчинялась, на которого смотрела с обожанием, это был другой мужчина, а вовсе не этот Клайв Макклинток, будь проклято это имя!

– Джессика! – Ручка загремела. Презрительная усмешка скривила губы Джесси. – Проклятие, Джесс! – Ручка снова задребезжала. – Если ты сейчас же не откроешь дверь, я ее выломаю!

Его голос становился все злее и злее. Итак, Клайв Макклинток расстроен, что его маленькая игра оказалась раскрыта прежде, чем он наигрался, да? Джесси гадала, каким был бы его следующий шаг. Соблазнив и погубив, бросил бы он ее где-нибудь и вернулся назад в «Мимозу», чтобы продолжать изображать Стюарта, пока ему не надоест? Или собрал бы все наличные деньги на плантации и прибыль от продажи хлопка, чтобы уехать и больше никогда не возвращаться и зажить где-нибудь на широкую ногу на деньги «Мимозы», пока не найдет другую жертву?

Послышался глухой стук, и дверь затряслась, как если бы он ударил по ней плечом. Расширив глаза, Джесси отступила еще на шаг назад, осознав, что он всерьез намерен выломать дверь. На третьей попытке замок сломался, и дверь отлетела на петлях. Большая и угрожающая фигура Клайва Макклинтока маячила в дверном проеме. На какое-то мгновение он показался лишь темным очертанием на фоне надвигающейся ночи, но затем он почти небрежно вошел в каюту. Джесси с раздражением отметила, что он даже не запыхался.

– Убирайся отсюда! – прошипела она.

Он, даже не взглянув на нее, тихо закрыл за собой поломанную дверь. Со сломанным замком она тут же снова открылась. Пройдя через комнату решительным шагом, заставившим Джесси отпрыгнуть с дороги, он взял стул, который являлся его целью, и сунул его под дверную ручку, на этот раз успешно закрыв дверь.

– Убирайся отсюда, или я закричу!

– На твоем месте я бы этого не делал. – В его голосе было легкое раздражение.

– Закричу! Закричу так громко, что меня услышат даже на капитанском мостике!

– Только попробуй, и я заткну тебе рот, свяжу, усажу и заставлю выслушать меня. Если не веришь мне, давай кричи.

Странно, но уже сам ровный тон его голоса был убедительным. У Джесси не осталось сомнений, что эта свинья и вправду выполнит свою угрозу, если она закричит. Поэтому она благоразумно воздержалась.