Лана Фаблер - Залив Полумесяца

– Полно вам, валиде, – робко проговорил он и, покосившись на сестру, заметил, что она прячет улыбку. Он почему-то почувствовал укол обиды и поспешил высвободиться из материнских объятий. – Я тоже очень рад вас видеть.

– Ты так исхудал! – возмутилась Бельгин Султан, словно и не замечая его смущения из-за своего счастья. Она впервые отпустила от себя единственного сына так надолго, да еще на войну, и теперь не могла насладиться его присутствием подле нее. – В этом походе, верно, просто ужасные условия. Мой мальчик, садись же. Расскажи, как все было. Надеюсь, ты не подвергал себя опасности? Не участвовал в сражениях? О, Аллах, как представлю, что ты мог быть ранен…

Шехзаде Мехмет сел рядом с неумолкающей матерью на тахту, но чувствовал он себя ужасно неловко, потому что понимал, как жалко сейчас выглядит в глазах сестры. После того, как их дружбе пришел конец из-за Орхана, который, конечно же, во всем всегда был лучше— и в воинском искусстве, и в езде верхом, и в науках – Мехмет постоянно стремился ни в чем не уступать ему в глазах именно сестры.

Ему так хотелось вновь завоевать ее расположение, чтобы вернуть их дружбу, которой ему очень не хватало. Несмотря на любовь родителей, ему было ужасно одиноко. Любимый им старший брат Мурад был редким гостем в столице, его домом была Маниса, а, значит, они почти что всегда были разлучены. Другого брата Османа он откровенно побаивался и, если быть честным, в глубине души презирал. Таким братом невозможно было гордиться… А его ровесника брата Орхана осуждал весь двор, его не выносил на дух отец и все кругом порицали, но почему-то при этом он во всем был лучше него, Мехмета, которого, наоборот, все любили и хвалили, но который постоянно чувствовал себя одиноким и во всем унизительно уступающим опальному брату.

Да, он не был также привлекателен внешне, и наложницы в гареме никогда не засматривались на него, да и меч в руке он держал неуверенно, хотя изо всех сил старался изменить это. Но изнурительные тренировки были слишком тяжелым испытанием для его от природы слабого здоровья, потому он так и не добился успеха в военном деле. О верховой езде и речи не шло – увы, шехзаде Мехмет был слишком впечатлительным ребенком и, когда он узнал, что у него был брат, который упал с лошади и разбился насмерть, наотрез отказался даже подходить к лошадям и ревел, стоило наставникам начать настаивать. Спустя годы этот страх никуда не ушел, и один лишь вид этого большого и высокого животного вызывал в нем дрожь и смятение.

Единственным, в чем он был равен брату, это науки и искусства. Здесь его любопытство и пытливый ум помогли ему стать образованным человеком, хорошо разбирающимся в искусстве, во многих науках и поэзии. В последние годы именно книги и стали его друзьями, в обществе которых он коротал одинокие вечера. Шехзаде Мехмет любил книги, но они, увы, не могли любить в ответ, поддержать в трудный момент или улыбнуться так, чтобы в душе все посветлело. А ему отчаянно этого не хватало… Но источник его радости, его любящего друга в лице сестры у него забрали, а он ничего не смог с этим поделать и теперь был вынужден наблюдать со стороны, как его брат с сестрой, смеясь, прогуливаются под руку в саду или катаются вместе верхом, а он по-прежнему остается один.

Вот и сейчас, немного посидев с ними и послушав его сбивчивый (из-за смущения, а не из-за недостатка красноречия) рассказ, Айнур Султан улучила момент и сказала, что хотела бы пойти к себе. Бельгин Султан и сама была не прочь побыть наедине с сыном, поэтому легко отпустила ее, а шехзаде Мехмет проводил ушедшую сестру тоскливым взглядом, так как знал, что ей давно не терпелось уйти – она ждала встречи с другим человеком.

Дворец Топкапы. Покои Афсун Султан.

Афсун Султан степенно восседала на тахте, откинувшись на ее спинку и положив на нее одну руку, и с затаенной улыбкой наблюдала за тем, как ее младший сын нервно поправляет свой кафтан перед зеркалом, словно бы намереваясь как можно аккуратнее выглядеть перед встречей со старшим братом.

– Уверена, Орхан оценит то, как хорошо сидит на тебе новый кафтан, милый, – с мягкой иронией произнесла она и тихо рассмеялась, когда шехзаде Ибрагим со смущенной улыбкой обернулся на нее.

– Я просто немного волнуюсь, валиде. Его так долго не было… Интересно, он заметит, как я вырос?

– Возможно ли не заметить, Ибрагим? – ласково откликнулась султанша, погладив сына по темным волосам, когда он присел рядом с нею. – Ты за эти полтора года стал намного выше. И умнее. Овладел французским языком. Уверена, Орхан будет приятно удивлен и скажет, что его брат – большой молодец, времени даром не терял и скоро станет даже умнее его самого.

Шехзаде Ибрагим польщенно глянул на мать и гордо зарделся от ее теплых слов. И тут же резко повернул голову, когда двери распахнулись, в надежде увидеть любимого брата, и даже собирался было встать, но это оказалась всего лишь Ширин-хатун, и мальчик разочарованно осел.

– Султанша, – подойдя, служанка поклонилась и почему-то виновато посмотрела на свою госпожу.

– Что такое, Ширин? – проницательно оглядев ее, осведомилась Афсун Султан. – Ты хочешь мне что-то сказать?

– Я шла к вам, султанша, и увидела шехзаде Орхана. Он прошел мимо ташлыка в сопровождении евнухов, которые несли какой-то сундук, и… свернул в коридор, который ведет к покоям Айнур Султан. Вероятно, первым делом шехзаде решил навестить ее.

Афсун Султан моргнула и опустила серые глаза в пол, а на лице ее появилась улыбка, полная горечи. Но при сыне она больше никак не показала своего разочарования, которое очень больно ранило ее. Выходит, ее старший сын своей семье предпочел единокровную сестру, даже не подумав о том, как может обидеть их подобное пренебрежение с его стороны. Султанша с сожалением поглядела на своего маленького шехзаде, заметив, как осунулось его лицо от расстройства. И негодование жарким пламенем обожгло ее сердце.

Дворец Топкапы. Покои Айнур Султан.

Она знала, что он непременно придет к ней, потому не металась, как матушка, по покоям, а в тихой задумчивости стояла возле окна, которое выходило во дворцовый сад, и ждала. Листва деревьев уже пожелтела и налилась золотом, ознаменовав приход осени. Порывы прохладного октябрьского ветра подхватывали опавшие листья с земли и кружили их в воздухе, после, наигравшись, безжалостно бросая обратно наземь. А небо, которое еще утром было ясным, теперь, к полудню, стало свинцово-серым, тяжелым и словно набухшим – видимо, вскоре должен был пойти дождь.

Когда за ее спиной послышался скрип открывшихся дверей, Айнур Султан, не став сразу оборачиваться, прислушалась к таким знакомым шагам, вскоре затихшим, и почувствовала спиной тяжелый взгляд. Медленно на ее губах проступила улыбка, и султанша, наконец, обернувшись, увидела стоящего в нескольких шагах от нее брата – такого родного и в то же время немного другого. Он изменился за то время, что они были разлучены войной. Стал еще выше и шире в плечах, возмужал и окреп, но взгляд остался прежним – его серые глаза смотрели на нее все так же тепло и ласково, как и полтора года назад.