Барбара Смит - Огонь в твоем сердце

— Значит, отдали цыганам? — передразнил он. — А как похоже на умело спланированную охоту за богатством.

— Это все правда, дорогой. — Бабушка придвинулась ближе; понижая голос до заговорщического шепота. — Она внебрачная дочь мисс Харриет Олторп.

Олторп? Майклу пришлось призадуматься, прежде чем он вспомнил высокую строгую женщину, которая присматривала за ним, пока ему не исполнилось двенадцать и не настало время идти в школу. Она была аристократкой до мозга костей, одна из тех невезучих леди без пенни в кармане, которым приходилось зарабатывать на кусок хлеба. Ничего схожего с пышной и чувственной Вивьен Торн.

— Но мисс Олторп была голубоглазая, с каштановыми волосами, — заметил Майкл, — к тому же у нее были принципы.

Не могу представить, чтобы она ввязалась в какое-нибудь незаконное дело.

Леди Стокфорд фыркнула:

— Конечно, не можешь. Детям всегда трудно представить, что взрослые могут просто потерять голову в порыве страсти.

— Я не об этом, — ответил он, рисуя себе непривычный образ подтянутой пожилой леди, попавшей в сети порочной любви. — Я имею в виду ее характер.

— Ба! Характер. Когда женщина так страстно увлечена, она абсолютно теряет контроль над собой.

— И наверняка она была слишком стара, чтобы выносить ребенка.

Леди Стокфорд добродушно улыбнулась:

— На самом деле она родила Вивьен в тридцать один год.

Озадаченный, Майкл попробовал восстановить в памяти образ мисс Олторп. Эта высохшая истеричная дама была… его возраста?

— Это долгая и грустная история, — вмешалась леди Инид.

— Но ты ее должен знать, — добавила леди Фейвершем.

— Определенно, — сказала леди Стокфорд.

Розочки закивали и зашептались между собой. И бабушка Майкла начала рассказывать эту фантастическую историю о том, как Харриет Олторп родила дочь от никому не известного любовника, который впоследствии отдал дитя цыганам.

Майкл не верил ни единому слову. Вполне очевидно, что каким-то образом Вивьен Торн узнала о связи Харриет Олторп с его семьей и, удачно использовав историю, внедрилась в этот дом. Стоит отдать должное ее умственным способностям.

— Мелодраматическая чушь, — отрезал Майкл, когда леди Стокфорд закончила. — Письмо было явно фальшивое.

— Тогда я тебе его покажу, — сказала бабушка. — Оливия сохранила письмо и завтра его принесет.

Леди Фейвершем кивнула:

— Сам убедишься, что оно настоящее.

— Уверен, что письмо на самом деле выглядит настоящим.

Цыгане профессионалы в подделках и всякого рода обманах.

— Она говорит правду, — внезапно вмешалась в разговор Вивьен Торн, — не нужно ее дразнить.

Майкл обернулся к ней:

— Тебе никто не давал права говорить. Помолчи.

— Нет. Верьте, чему хотите, сэр, но я не замолчу, пока вы проявляете подобное неуважение к пожилым членам вашей семьи.

Она села, держа спину прямо, взгляд ее был дерзким, а жесты высокомерными. Как будто это она была владелицей поместья.

Майкл огрызнулся:

— В таком случае я буду разговаривать с вами, мисс Торн.

Вы неплохо заработали, обманывая мою бабушку.

Ее темные брови взлетели вверх, но, прежде чем она успела сказать хоть что-нибудь вразумительное, Майкл продолжал подливать масло в огонь.

— Скажи мне честно, сколько денег, ты уже вытрясла из моей бабушки?

Вивьен упрямо молчала. Но он заметил виноватый румянец, вспыхнувший на ее прекрасном лице.

— Так сколько? — повторил он угрожающим тоном.

— Десять гиней, — бросила она в ответ, — и еще сотню за каждый месяц, что я нахожусь здесь. Это не мне, а родителям, которые меня вырастили.

В ярости Майкл схватил ее за руку и сдернул с тахты. Она споткнулась, и при этом ее пышная грудь нечаянно коснулась его груди, все тело Майкла обдало жаром. Как же сильно он хотел оттаскать ее за уши; но еще сильнее было желание завести ее в ближайшую спальню, чтобы она познала его как мужчину.

Престарелые женщины энергично защебетали, когда он толкнул извивавшуюся и сопротивлявшуюся Вивьен Тори по направлению к двери будуара. Если бы он не был так зол, то наверняка заметил бы, что бабушка даже не пыталась его остановить.

— Будь добр, Майкл, веди себя как джентльмен, — бросила она ему. — И не забывай, ты в Дауэр-Хаусе и не имеешь никакого права выгонять мою компаньонку.

— Разве нам не следует пойти за ними? Стокфорд просто в ярости, — прошептала леди Инид, когда шаги в коридоре затихли. — Оливия во всем виновата, — добавила она, взглянув на графиню. — Не следовало писать Брэндону. Ты же знала, что он обязательно все расскажет Майклу.

— О, перестань ворчать. — Оливия сжала губы и с беспокойством посмотрела в сторону двери. — Сейчас самое главное, чтобы маркиз не оставался наедине с Вивьен. Их обязательно нужно сопровождать.

Она уже было оперлась на трость, чтобы подняться, когда Люси рукой остановила ее:

— Не нужно. Оставь их.

— Он же ее просто убьет, если они останутся наедине! Она наверняка передумает выходить замуж. И все наши старания будут напрасны.

Люси посмотрела на своих подруг с выражением таинственного волнения:

— Не будьте в этом так уж уверены.

В начале она с ужасом ожидала увидеть Майкла, врывающегося в комнату. Как и большинство мужчин, Майкл мог быть таким непонятливым и упрямым, а она хотела быть уверенной в будущем Вивьен. Но когда она заметила их интерес друг к другу…

— Разве вы не заметили, как они смотрели друг на друга? — спросила она.

Инид кивнула:

— Его глаза горели такой невероятной властностью. Как будто бы он хотел… отшлепать ее. — Но вместо того чтобы изобразить испуг, леди Инид сделала глубокий романтический вздох. — Ну и проказник же этот Майкл. Сверкающие голубые глаза, волосы, черные как уголь: чрезмерная красота идет ему же на пользу. Глядя на него, я так хочу быть снова молодой.

— Не строй из себя простушку, — довольно сурово отреагировала Оливия. — Кто меня сейчас беспокоит, так это Вивьен. Пока мы здесь сидим и попусту болтаем, ее будущее, возможно, в опасности.

— Подожди, — перебила ее Люси, — послушай меня. После смерти Грейс Майкл превратился в настоящего повесу. Его затянули зло и пороки Лондона, многочисленные любовницы, ненужная трата времени и денег на лошадиных скачках, выпивку, женщин. — Она скривила губы в гримасе.

— Бедный мальчик. Сколько он пережил! — Инид покачала своим тюрбаном. — Он был абсолютно опустошен потерей жены.

— Да, Грейс была так молода и красива, — добавила Оливия, немного смягчившись, — и бедняжка дочь осталась без матери.

Мгновение слышалось лишь потрескивание огня в камине. Вспомнив ту ужасную ночь, Люси ощутила знакомое бремя печали и горечи. Через минуту она быстро встрепенулась, так как давно уже осознала всю бесполезность воспоминаний о прошлом Люси ласково дотронулась до рук своих приятельниц, сейчас они стали такими же морщинистыми, увядшими, покрытыми пятнами, как и ее. Люси была уверена, что Розочки многое пережили и были достаточно опытны, чтобы понять и принять ее идею.