Бобби Смит - В погоне за блаженством

Он печально посмотрел на Рени, в душе чувствуя, что скрывает от нее что-то важное. А преподобный Гордон продолжал торжественным голосом:

— Поцелуйте свою невесту, мистер Уэстлейк.

Маршалл прикоснулся к Рени.

— Поздравляю вас, миссис Уэстлейк! — произнесла миссис Гордон с лучезарной улыбкой на лице.

Рени улыбнулась в ответ. Маршалл был все время рядом. Запах его тела, тепло его рук доводили ее до безумия. Когда все необходимые бумаги были подписаны, они направились к выходу. Ослепительные вспышки молний, проливной дождь, сильные порывы ветра вынудили их на минуту остановиться в нерешительности.

— Ну что, пошли? — Маршалл накинул ей на голову шаль.

— Страшновато что-то. — Она содрогалась от холода и пронизывающего ветра.

— Ты хочешь, чтобы мы остались здесь? — Маршалл в недоумении поднял брови.

Рени проказливо огляделась вокруг.

— Думаю, скамьи в церкви не самое подходящее место.

Он обнял ее и подхватил на руки.

— Маршалл, отпусти меня, тебе тяжело!

— Ни капельки. Держись покрепче. — И он побежал к экипажу.

Широко распахнув дверь, он усадил Рени и пошел искать извозчика. Вскоре они тронулись в путь.

— Мы можем остановиться на ночь в Сидархилле, — сказал Маршалл, — а завтра, если не будет дождя, вернуться в город. Там, я думаю, нам никто не помешает.

— Чудесно. Ведь туда ехать гораздо ближе, чем до города?

— Да, всего несколько миль.

— Снять бы поскорее мокрую одежду! — молвила она, поеживаясь.

— Именно это я и имел в виду. — Глаза его постепенно разгорались при виде обольстительных сосков, проступавших сквозь мокрое платье.

— Тебе нужно согреться.

Рени заметила алчный блеск в его глазах и предусмотрительно отодвинулась.

— В Сидархилле мне станет лучше.

— Сядь поближе, Рени, — умолял он ее охрипшим от волнения голосом.

Она послушалась его, но теплее от этого не стало. Он поцеловал ее волосы, а она призывно взглянула на него.

— Миссис Уэстлейк, — тихо произнес он, и Рени содрогнулась то ли от нахлынувших чувств, то ли от пронизывающего насквозь холода.

— Мой муж, — прошептала она, когда губы их разомкнулись.

Она крепко прижалась к нему и почувствовала, как тепло разливается по всему телу.

Так они и сидели оставшуюся часть пути, уютно и покойно, как будто растворились друг в друге.

Когда они наконец добрались до Сидархилла, весь дом был погружен во тьму. Маршалл осторожно перенес Рени через порог и опустил только в основной гостиной. Они поспешили в кабинет, чтобы разжечь камин. Маршалл тут же принялся за дело, и уже через несколько минут мирно потрескивали дрова, излучая живительное тепло.

— Устала? — спросил он, подбрасывая дрова в огонь.

— Немного. Не станешь же ты отрицать, что это был насыщенный событиями вечер?

Он лукаво улыбнулся.

— Выпьем немножко? Так ты быстрее согреешься.

— Конечно.

Маршалл взял графин и наполнил бокалы. Передав Рени один, он вознамерился обнять ее, но вдруг они услышали чей-то кашель и вздрогнули, будто нашкодившие дети. В дверях стояла экономка Марты — Луиза.

— Мистер Маршалл, мисс Рени, что вы здесь делаете?

— Собираемся начать наш медовый месяц. — Он прижал Рени к себе.

— Какая прелесть! Поздравляю вас! Что-нибудь принести?

— Нет, спасибо. Можешь идти, Луиза.

— Спокойной ночи. — Радостная, она скрылась в комнате для прислуги.

Маршалл взглянул на Рени, и в глазах его сверкнул огонек.

— Тебе, наверное, хочется скорее переодеться?

— Да. Не очень-то приятно в мокром.

— У Дорри в комнате, думаю, найдется кое-что подходящее. Тебе помочь переодеться?

— Нет, — испугалась она, — я справлюсь сама. А как же ты?

— В моей комнате много вещей. Пойдем. — Он взял ее за руку, и они поднялись наверх, думая о том, что им предстоит испытать в эту ночь.

Маршалл оставил Рени возле комнаты сестры, пообещав встретить ее внизу.

Она робко улыбнулась и скрылась внутри. Маршалл снова почувствовал, как что-то сжалось в груди, и пошел в зал, пытаясь заглушить в себе эту боль. В комнате все было так, как в тот день несколько недель назад, когда он в панике покидал дом. Теперь он понимал, почему так спешил. Чувства, переполнявшие его, так жгли его душу, что пришлось искать спасение в бегстве из Сидархилла, от Рени, мистическим образом напоминавшей Элизабет. Неприятные воспоминания вернулись вместе с образом первой жены. Здесь, в Сент-Луисе, они провели свою первую ночь, и она была не из приятных. Хорошо бы Рени не испортила этот вечер, как сделала тогда Элизабет. Он переоделся в белую рубаху и рыжевато-коричневые бриджи и спустился вниз. Дверь в комнату Дорри была заперта, вероятно, Рени еще не была готова, и Маршалл прошел в кухню за едой. Он положил на поднос хлеб и сыр и отнес в кабинет. Едва успел вновь наполнить их бокалы, как услышал на лестнице шаги и вышел, чтобы встретить Рени. Он и не представлял, что она может быть еще красивее, чем на балу. На ней было темно-красное бархатное платье с глухой застежкой, плотно облегавшее фигуру. Волосы роскошными локонами падали на лицо и плечи.

— Извини, что задержалась.

— Такую красоту стоило ждать, — ответил он, очарованный ею.

— Спасибо.

— Я принес кое-что поесть, ты, наверное, проголодалась. Сядем поближе к камину.

— Чудесно. Кабинет — мое любимое место в доме.

Они вошли, и он плотно закрыл дверь.

— Гроза еще не прекратилась?

— Сильный дождь.

— Это совсем неплохо. Еще приятнее быть дома в тепле и безопасности, когда на улице такая погода, — улыбнулась Рени.

Они удобно устроились на диване, потягивая бренди и слушая, как дождь стучит по стеклам.

— Я совсем не проголодалась, Маршалл. Поешь сам, если хочешь.

— Единственное в мире, чего я хочу, так это только ты, — произнес он с нежностью, от чего Рени покраснела. — Не смущайся.

— Я просто немного нервничаю. — Она поставила бокал и посмотрела на него. — Я безумно тебя люблю. Как я вообще могла стерпеть, видя тебя с Джулианой сегодня вечером.

— А что в этом ужасного?

— Ну как же! Дорри сказала, что ты с ней долго встречаешься и Джулиана любит тебя…

— Очевидно, моя сестра не совсем в курсе… — Он взял ее руки в свои и посмотрел прямо в глаза. — Я хочу, чтобы между нами не было никаких недомолвок. Давай поклянемся, что будем говорить друг другу только правду.

— Я согласна и хочу, чтобы ты был мне прежде всего другом.

— Я тоже. Я так люблю тебя и хочу быть с тобой. Ты единственная женщина, которая обыграла меня в триктрак, — пошутил он и невинно поцеловал ее.

Рени положила голову ему на плечо.

— Я люблю тебя, — прошептала она и призывно посмотрела на Маршалла.

Они повалились на диван.

— Рени, пойдем наверх.